Ветеран бандитских войн
Шрифт:
– Вика, выгляни на улицу!.. И назад!
Не прошло и минуты, как из калитки вышла Вика. Она грустно глянула на Олега, вздохнула и вернулась во двор.
– Что еще?
– Ничего.
Вика жива и здорова, и это главное. А вместе они еще будут. Он выждет время, подготовит почву для будущего и выкрадет ее у нелюбимого мужа.
– Тогда проваливай!
Олег кивнул и повернулся к своей машине. Нагрубил ему Патрик, но не убивать же его за это. А если убивать, то не сейчас…
– Стой!
Олег остановился, но к Патрику не повернулся.
– Я с тобой воевать
Олег дернулся, резко развернулся к наглецу, но тот лишь ухмыльнулся ему в лицо.
– Трахал, трахаю и буду трахать!
Не должен был Олег давать волю чувствам. Слишком уж силен противник, чтобы бросаться на него с кулаками. Да и знал он, чем это заканчивается.
Он все понимал, но уже поздно было сдавать назад. Кулак сам полетел вперед, и Патрик не успел среагировать. Удар пришелся ему точно в подбородок, и он, потеряв равновесие, осел на колено. Но тут же стал подниматься. Олег понимал, насколько это для него опасно, поэтому ударил на добивание, однако его нога попала в жесткий блок. А справа кто-то врезал ему кулаком…
Очнулся он в своей машине. На правом виске раздувалась шишка, нос распух, губа разбита, один зуб сломан. Патрика нет, уехал он, и его телохранителей нигде не видно.
Олег посидел немного, дождался, когда уляжется головная боль, и повернул назад. Снова ему досталось, но на этот раз, похоже, обошлось без сотрясения мозга и серьезных переломов. А если и есть что-то, в больницу он обращаться не станет. Разве что только в стоматологию…
Голова не болит, предметы не расплываются, тошноты нет, и это после дальней дороги.
Олег загнал машину во двор, зашел в дом с отдельного входа, который он сам же и устроил, когда жил здесь с Раей. Они вдвоем отделали второй этаж, купили мебель, жили здесь, пока не вселились в свой собственный дом. И жили здесь счастливо. Верней, это ему казалось, что счастливо. На самом деле Рая уже искала погорячей… А кто ищет, тот находит…
Он помнил, как она сама напрашивалась на любовь, потом вдруг резко сдала назад. Поняла, что Олег не тот мужчина, который ей нужен, и отстала от него. И в первую брачную ночь она не получила того, чего хотела.
С Олегом она только изображала страсть, а настоящее удовольствие получала в чужих объятиях. И даже под Данилой побывала… Сука! Шлюха! Но ведь он сам во всем виноват. Надо было ехать к родителям Вики, наводить справки. Он должен был догадаться, что Амбал обманул его. Он бы нашел Патрика, придумал, как отбить у него Вику, и не было бы в его жизни никакой Раи. Надо было ехать в Москву, мстить Патрику. Тогда бы он и узнал, что Вика жива. Но смалодушничал Олег, за это судьба его и наказала.
Он вошел в комнату, не раздеваясь, лег на диван. Поздно уже, хочется спать.
Он уже засыпал, когда появилась Ольга.
– Ты чего в одежде?
– Да так.
– Устал?
– Вроде того.
– Ужинать будешь?
– Да я в пути перекусил…
– Тут Гаврила вернулся. – Голос у Ольги почему-то дрогнул.
– И что? – Олег поднялся, напряженно
глядя на нее.Уж очень не понравилось ему, как сестра преподнесла эту новость. Предчувствие беды нахлынуло.
– Сегодня днем его нашли… В сарае повесился!
Что-то в этом роде Олег и ожидал услышать. И все равно ощущение было такое, как будто он обухом по голове получил.
– Повесился?!
– А в доме записку нашли. Написал, что отца своего убил. Не смог вынести тяжести вины…
– Сам написал?
– Жена сказала, что его почерк.
– А как он в сарай вешаться шел, она видела?
– Нет. Она только сегодня вечером приехала. Приезжает, а Гаврила на земле, под простыней уже лежит… Там такое было!
– Где она?
– Ну где, дома у себя…
Олег вышел из дома, сел в машину и отправился в Быковку. Ему очень нужно было поговорить с женой Гаврилы.
Быковка освещена была из рук вон плохо, на всю деревню всего два работающих фонаря. И возле дома, где жил Гаврила, тоже темно. Дом он поставил, столб электрический установил, а фонарь к нему не прикрутил. Хорошо, ночь была лунная, и Олегу не пришлось ломать глаза.
Калитка была открыта, в окне горел свет, и дверь в дом нараспашку. Анюта сидела за столом, свесив голову. Бутылка водки на столе, один стакан пустой, а другой, полный, накрыт горбушкой хлеба.
Услышав, как кто-то пришел, она повернула в ту сторону голову, косо глянула на Олега. Стул затрещал под тяжестью ее многопудового тела.
– Ты? – Голос ее прозвучал враждебно.
– А я тебе чем-то не угодил?
– А думаешь, я не знаю, кто Даниила Степановича убил?
– И кто? – усаживаясь на табурет, спросил Олег.
– Ты и убил!
– Это тебе Гаврила сказал?
– Да.
– Это хорошо, что ты так думаешь, – с мрачной усмешкой вслух подумал Олег. – Думала бы не так, лежала бы сейчас рядом с ним.
– Ты мне угрожаешь?
– Зачем? Я Даниила Степановича не убивал.
– Райка сказала, что убивал!
– Когда она это сказала? До того, как вы отсюда уехали, или после?
– До того.
– А почему вы уехали?
– Ну, так ты же приезжал, с Гаврилой говорил. Мы после этого собрались и уехали.
– А жили на что?
– Райка приезжала, деньги привозила. Много денег. Будь они прокляты!
– А за что деньги?
– Как за что? – хмыкнула Анюта. – За то, что Гаврила оговорил себя.
– Кто его просил оговаривать себя?
– Как это кто? Ты же и просил!
– Я?
– Ну, сначала Райка позвонила, сказала, что нужно оговорить. Потом ты подъехал.
– Я подъехал, а до этого Рая звонила? Денег пообещала?
– Ну да. Что не сделаешь, чтобы мужа от тюрьмы спасти! – презрительно скривилась Анюта. – Я ведь никому не сказала, что это ты Даниила Степановича убил!
– Но можешь сказать, – усмехнулся Олег.
– И скажу!.. Ну, если не поможешь мне. Мне сына растить нужно!
– С сыном поможем, а шантажировать меня не надо. Можешь говорить, у меня железное алиби на этот счет… Да и не поверят тебе. Если, конечно, это сам Гаврила предсмертную записку написал.