Ветры ненастья. Книга 1. Быть собой

– Думаешь, если бы они послушались приказа, вы могли бы победить?

Этот вопрос заставил Ливитара гневно сверкнуть глазами.

– Да, могли бы.

"Ну победили бы вы в одном сражении, а дальше что"?
– подумал Элаикс, однако опять не стал озвучивать свою мысль вслух.

– Но вы все равно сражались, даже после поражения?

– Да, сражались, и долго. Также как и сейчас - прячась по лесам и кусая империю там, где это выходило. Но война окончилась именно на холмах близь разрушенного Найлихта, где полег цвет нашего воинства. После этого слабые побежали к победителям - молить о милосердии. Они его получили. Сильные не согнулись и стали рабами. Либо трупами.

– А варсты?

– Они - отдельный разговор. Кажется, когда-то давно, они доходили до самого Фара и разграбили его. Южане не забыли этого и не простили. Каждый варст, до кого добиралась Империя, либо умирал, либо становился рабом. Их землю раздали фарийским переселенцам и ганнорским союзникам, а сокровища пошли в казну.

– И все-таки, кое-кто спасся.

– Конечно. Но теперь, думаю, тебе понятно, за что Рваную ненавидят?

– Понятно, - кивнул Элаикс.

– Вот и хорошо, - Бочка поднялся.
– Я немного передохнул, пойдем дальше.

И они пошли. И шли до тех пор, пока звезды на небосводе не начали меркнуть. Лишь тогда Ливитар сказал, что должен отдохнуть и они отыскали небобьшой укромный овраг, в котором Бочка и разместился. Элаикс же, несмотря на усталость, не мог и думать об отдыхе, а потому он отошел немного и присел прямо на мох.

Предрассветный лес жил своей жизнью, совершенно не обращая внимания на вторгшихся в его владения человечков. Наверное, он был таким же задолго до того, как в этих землях появились люди, и останется неизменным после того, как они исчезнут.

Элаикс оборвал себя. Философствования - это удел слабых.

– Не до того сейчас!
– подумал он, хорошенько пнув себя по ноге. Боль, как всегда, помогла прийти в чувства и перестать размышлять о пустяках.

Поэтому он стал думать о мести. Мысли о том, сколько еще фарийцев получится убить, и что бы он сделал конкретно с теми из них, которые превратили его жизнь в кошмар, с некоторых пор отлично успокаивали Элаикса и улучшали его настроение.

Так прошло несколько часов, небо заметно посветлело - солнце уже вот-вот должно было подняться из-за горизонта, а значит, скоро им придется отправляться в путь. Логичнее всего будет вернуться на старое место, подождать там немного и, собрав всех, кого получится, отправиться на север, как и предлагал Ливитар.

"Ливитар... Вот придем мы, он сразу же заберется в кровать с Вариэтрой", - Элаикс до хруста сжал пальцы. Мысль была столь яркой и неожиданной, что он едва не подпрыгнул. Зато образы, которые вслед за нею любезно начал передавать рассудок, заставили его глухо заворчать. Он так и представлял обнаженную, мокрую от пота Вариэтру, которая сплелась с толстым северянином в единое целое, лаская его шею и лицо своими губами, гладя нежными руками, сладострастно извиваясь...

Юноша вскочил, тяжело дыша.

– Да сколько можно? Почему я все время отказываю себе в том, чего хочу? Это я должен быть на его месте, я должен ласкать тело Вариэтры, я должен обнимать ее и владеть ею!
– шептал он себе под нос.

А ведь это так просто - решить вопрос сейчас, решить его окончательно и бесповоротно. Кто узнает, что произошло в лесу между двумя мужчинами? Пускай Бочка неестественно силен, он не идет по алой дороге, он не заключал договора ни с богом Хаоса, ни с таинственным демоном. У него нет шансов!

– Но это же неправильно, - спорил сам с собой Элаикс.

Неправильно. Какое милое и хорошее слово, а самое главное - удобное. Воин скрипнул зубами.

"Убить Ливитара, соблазнительная мысль, что тут и сказать", - подумал Элаикс и тотчас же одернул себя.
– "Но как же моя честь"?

А как же Вариэтра?

И перед его взором пронеслась очередная непристойная картина, только вместо Бочки в ней присутствовал он сам. Ярость прорвала запруду, возводимую рассудком и Элаикс, до хруст сжав пальцы решительным шагом направился обратно.

– Все, хватит, - шептал он.
– С меня довольно. Почему всегда все хорошее получает кто-нибудь другой? Кто-нибудь, недостойный. Почему другим достаются женщины, а меня... мне...

Он не закончил, столкнувшись, нос к носу с Ливитаром, притаившимся за толстой елью.

– А я ждал тебя, - прошептал он.
– Знал, что не выдержишь и придешь.

– Что?

– Не строй из себя дурака, мальчик.

Ладонь северянина лежала на рукояти меча. Элаикс остановился, и также потянулся к своему оружию.

– Я знаю, чего ты хочешь, видел, как смотришь на мою женщину.
– Ливитар поднялся.
– И я знаю, кто ты такой, меченый. Мало кто помнит, что означают следы на твоей руке. Мало кто... Но не я.

Элаикс слушал его спокойно, не прерывая, а сам тем временем занимал удобную для атаки позицию. Он уже все для себя решил.

– Плевать на клятву. Плевать на честь. Плевать на все, - шептали его губы.

– Что ты говоришь, я плохо слышу?
– меч со свистом вылетел из ножен, и в следующий мил в Элаикса полетели ножи.

Он отбил их без особых проблем, но потратил драгоценные мгновения, за которые Ливитар с поразительной скоростью разорвал дистанцию и кинул еще один нож.

Элаикс отбил его с огромным трудом, но плечо дернула вспышка боли, и по нему потекла кровь. Юноша выругался и разорвал дистанцию. Он отразил очередной метательный снаряд, и, не тратя время, запустил в Ливитара самой обычной еловой шишкой, которую сорвал с ближайшей ели.

Он попал. Пущенная с огромной скоростью шишка врезалась мужчине в плечо и развернулся того вполоборота, оставляя открытым для атаки, чем Элаикс и воспользовался. Однако Ливитар с восхитительным проворством отразил атаку, и отскочил, стараясь не попадаться под сокрушительные удары Элаикса и прячась за деревьями. Юноша взревел, точно раненный вепрь, и побежал на своего противника.

У него было преимущество в силе, скорости и выносливости, однако не доставало и десятой доли опыта, которым мог похвастаться Бочка, всю свою сознательную жизнь проведший с мечом в руках. Вот и теперь тот ловко избегал яростных атак тимберца, уворачиваясь одинаково хорошо и от его меча, и от ног и от рук. При этом сам он использовал каждую предоставляющуюся возможность, чтобы нанести молодому воителю очередной порез или метнуть в него что-нибудь.

Кожаные доспехи юноши защищали его тело, однако на его руках и ногах уже было полно ран разной глубины, которые просто отлично кровоточили. Да, мелочевка затягивалась почти сразу, а вот о серьезных порезах этого сказать было нельзя, и Элаикс понял, что задумал его оппонент - тот, прекрасно понимая, что достаточно будет пропустить один удар, чтобы отправиться на тот свет, старался измотать его, заставить истечь кровью. И, пожалуй, эта тактика работала - вряд ли потерянная кровь восстанавливалась с той же скоростью, что заживали царапины.