Веятари

Я чувствовала, что нас ждут большие неприятности.

11. Императрица

Счастье не может быть безоблачным, в чем я убедился на собственном опыте. Казалось, вот только произошло наше с Лиссой примирение, чудесные несколько дней отдыха, когда мы были только вдвоем, предложение, которое она приняла… И следом — встреча с разумным теларом, едва не стоившая нам жизни. И мы бы не справились, если бы не новоприобретенные наши способности. Не стоило и рассчитывать, что Лисса просто забудет о таких теларах и продолжит брать задания гильдии, как ни в чем не бывало. Я это тоже понимал — другим веятэ такие противники не по силам.

А ведь мне всегда казалось, что подобные телары — это просто страшные сказки. Но, если есть один, значит, могут быть и другие…

Может, мы и не найдем их всех, но сделаем для этого все возможное.

Да, я смирился с тем, что эта ответственность ляжет на нас.

А потом был концерт, который принес мне море удовольствия — и главным образом потому, что рядом была Лисса, разделявшая мой восторг. И даже нападение телара не могло испортить мои впечатления, потому что этот монстр был обычным, привычным и убился легко, став частью выступления. И я был счастлив — ровно до того момента, как в гильдии мне вручили послание от Императрицы.

К сожалению, я прекрасно понимал, что ничего хорошего оно мне не сулит. И первым моим порывом было порвать конверт на мелкие кусочки, даже не заглядывая внутрь. Вот только это ничуть бы мне не помогло, лишь усугубив мое положение.

Ведь единственная причина, по которой Императрица могла обратиться ко мне индивидуально — она узнала о нашей с Лиссой помолвке. И ей это очень не понравилось.

К счастью, Лисса дала мне возможность вернуть самообладание, и послание Императрицы я забрал почти спокойно. Но прочел его только в возке.

— Что там? — спросила Лисса обеспокоенно.

Она тоже понимала, что такое послание означает исключительно неприятности.

— Она велит мне явиться во дворец. Одному, — тихо ответил я, протягивая веятэ императорский приказ.

Лисса поджала губы и прищурилась:

— Один ты не пойдешь.

Она хотела меня защитить. Ведь, если я пойду один, скорее всего, уже не вернусь. И свой век буду доживать в игровых покоях императрицы в качестве безвольной игрушки…

— Лисса, — я постарался, чтобы мой голос звучал спокойно. — Тебе нет смысла рисковать. Сейчас… магия доступна тебе, даже если я далеко. Ты сможешь жить дальше и помогать людям. А если нарушишь приказ Императрицы — погибнешь зря.

В широко распахнутых глазах Лиссы отразилось недоумение, а затем она нахмурилась.

— Ты серьезно? Предлагаешь мне жить дальше, как ни в чем не бывало, пока ты будешь у нее в плену?

— Это разумный вариант, — упрямо возразил я.

И постарался отогнать воспоминание о тех часах, что я провел в игровых. То жуткое ощущение, когда твое тело подчиняется не тебе, а прихоти другого человека, не испытывающего к тебе ни симпатии, ни жалости. Для которого ты — всего лишь забавная игрушка, с которой можно делать вообще все, что придет в голову… Меня до дрожи пугала вероятность очутиться там снова. Но если такова цена за жизнь Лиссы — я готов ее заплатить. Императрица не пощадит мою веятэ, если та попытается вмешаться. И я все равно буду заперт в игровых.

— Разумный вариант, — холодно повторила Лисса. — Что ж… как тебе такой разумный вариант? Я сражаюсь с теларом, и в этот момент твоя хозяйка решает, что игрушка ей надоела? М?

— Это… довольно маловероятно… — возразил я.

А самого скрутила тревога при одном лишь предположении, что Лисса будет воевать с теларами одна, без моей помощи. Она сильная и справится, но…

— Лиар, — ее голос прозвучал неожиданно мягко. — Я знаю, что ты беспокоишься обо мне. Но я не оставлю тебя одного. Потому что жить без тебя не хочу. Особенно зная, что ты пожертвовал собой ради меня. Нет. Я этого не допущу.

— Мы ничего не можем сделать против Императрицы!

Но желание Лиссы защитить меня грело сердце.

— Можем, — возразила она. — Мы можем обратиться к императору, пожаловавшись на произвол. Ты — моу, ты — страж империи, один из лучших. Тебя нельзя просто так взять и запереть в игровых. Это произвол, и этот произвол можно пресечь.

— С чего бы императору верить мне? Он скорее встанет на сторону Императрицы, а она найдет, в чем меня обвинить.

— Вот поэтому я иду с тобой. И запишу все, что она тебе скажет. А твоя задача — заставить ее признать, что тебя не в чем обвинить.

— Тебя не пустят даже на порог дворца, — ее план звучал разумно, но невыполнимо.

Лисса улыбнулась — и вдруг исчезла. В изумлении я смотрел на сиденье, где она была вот только мгновение назад — и глазам своим не верил. Протянул руку — и коснулся Лиссы. Она все еще оставалась на месте, просто вдруг стала невидимой.

— Я войду без разрешения, — голосом Лиссы произнесла пустота, а затем веятэ вновь стала видимой.

— Ты и такое умеешь? — я не сумел скрыть потрясение.

— Магия может все. Главное — уметь ею распорядиться! А я это умею.

— А если император не захочет нам помочь? — все же не мог не спросить я.

— Тогда мы сбежим и будем жить, как веятэ прежде — бродить по окраинам империи и убивать телар в обмен на пищу и кров.

— Жить попрошайничеством? — слабо улыбнулся я.

— Ключевое слово — жить, — улыбнулась она в ответ.

Я был благодарен ей за то, что она не оставила меня одного. То, что предлагал я, было куда безопаснее для нее, чем этот безумный план; какова вероятность, что я бы умер в тот момент, когда она сражается? Но она решила рискнуть — не раздумывая, без сомнений… Безрассудная и отважная. Мы оба знали, чем привлекли столь нежелательное внимание Императрицы, но я ни о чем не жалел.

Императрица повелела мне явиться в тот же день, как я получу ее послание. Это не оставляло времени на подготовку, но и избавляло от мучительного ожидания, полного сомнений. Мы могли отправиться во дворец прямо от гильдии, но решили все же заехать домой. Я не хотел, чтобы меня обвинили в неуважении, если я заявлюсь на аудиенцию к Императрице в неподобающем виде. В моем положении вообще следовало избегать любых обвинений.

Поэтому к визиту во дворец я предпочел подготовиться и привести себя в порядок.

А заодно и упорядочить мысли. Мне удалось обуздать первоначальный ужас, убедив себя, что у меня получится избежать жалкой участи императорской игрушки. Паника отступила, и я был уверен, что мне хватит выдержки, чтобы говорить с Императрицей спокойно и уверенно. Так, чтобы император, увидев этот разговор, встал на нашу сторону.

И все же дом я покидал с огромной неохотой, подозревая, что могу больше сюда не вернуться. Будто чувствуя мое состояние, Лисса ободряюще сжала мою ладонь. И исчезла, едва устроилась в возке.