Везет как рыжей

– О боже! Нет, только без пеньюарчика! – простонал растерянный и сердитый Генка.

– Да без чего угодно! – оживился Миша. – Как скажешь, котик!

Такой хрупкий на вид, он удивительно проворно поволок упитанного Конопкина к выходу – точь-в-точь как муравей дохлую осу.

Усмехнувшись, я проводила глазами эту колоритную парочку и задумалась. Произнесенное Мишей слово «котик» заставило меня мысленно вернуться к истории с Тохой. Конечно, с некоторой натяжкой можно было бы считать ее законченной, но, на мой взгляд, в нашем шоу не хватает оригинальной финальной точки – это я говорю как эстет…

Ну что бы такое придумать?

Неприглядная правда об аморальных отношениях Филимонова со смуглянкой Лизаветой вышла-таки наружу и побудила Марусю безотлагательно нанести капитану светский визит со скалкой. В ходе последующей оживленной дискуссии Филимонову было предложено либо немедленно жениться, либо, во-первых, получить пару ударов упомянутой скалкой «по наглой рыжей морде», во-вторых, приготовиться к тому, что его моральный облик в самых нелицеприятных выражениях будет обрисован лично Марусей лично филимоновскому любимому руководству.

Маруся Сиротенко в свои тридцать восемь ростом и статью напоминала каменную скифскую бабу. Перед лицом превосходящего противника капитан позорно капитулировал и уже во вторник утром отправился к непосредственному начальству просить отеческого благословения на брак с дочерью незнакомого ему латиноамериканского товарища.

К удивлению Филимонова, руководство российско-уругвайский альянс горячо одобрило, более того – осторожное сообщение капитана о том, что после его вступления в законный брак в свойстве с ним окажется также чернокожий юноша, имеющий родственников в африканской стране Гамбии, отчего-то привело начальство в неописуемый восторг. Оказалось, что и в Уругвае, и в особенности в Гамбии, у Конторы имеется какой-то стратегический интерес, в связи с чем потенциальная ценность капитана Филимонова для родной спецслужбы резко возросла. Неожиданно перед ним открылись новые горизонты: ему настоятельно рекомендовали сопровождать в турпоездке на родину предков новоиспеченного шурина и одновременно официально объявили о его переводе в Тринадцатый отдел.

– По-моему, это уже лишнее, – вяло отбивалась Ирка, следуя за мной по пустому школьному коридору.

Я все-таки придумала оригинальную, как мне показалось, концовку затяжной кошачьей истории. Разумеется, у нее должен быть счастливый конец, а какой хеппи-энд без победы добра над злом? По моему мнению, все нехорошие люди, причинившие нам, а особенно – Тохе, столько волнений и неприятностей, должны быть наказаны!

Итак, начнем раздачу слонов и подарков под девизом: «Всем сестрам по серьгам!» По порядку номеров: с алчным бывшеньким мы разобрались давно, с него хватит и негритянского налета, до конца жизни будет нервически вздрагивать при виде темнокожих. Корыстные и непорядочные Панчуковы отработали свою карму, выправив Тохе новые документы. Негодяя Смита мы наказали, виртуозно проведя его на мякине, точнее, на блинной муке. Итак, кто у нас остался без призовой оплеухи? Правильно, Петр Петрович Быков! Откровенно говоря, я так и не поняла, желал ли он Тохе плохого, но тупое упорство, с которым директор «Авось» отказывал несчастному коту и его хозяевам в праве отбросить оковы богатства и зажить нормальной жизнью, мне ужасно не понравилось. А раз так, пожалуй, следует довести мое недовольство до сведения господина Быкова…

Раскинув мозгами, я решила организовать для Петра Петровича небольшой тематический шок.

Ирке моя навязчивая идея поставить в истории с кошачьим наследством жирную точку совсем не понравилась, но помочь мне она все же не отказалась. Даже выразила готовность понести определенные материальные расходы, а именно – безвозмездно выделить для моих нужд некоторое количество отборных семян овощей и цветов.

С полной цветных пакетиков обувной коробкой в руках Ирка смахивала на представителя какой-нибудь «канадской компании». Семена, однако, предполагалось не продавать, а дарить.

– Есть тут кто-нибудь? – Открыв дверь с табличкой «Кабинет биологии», я пробежала взглядом по проходу между рядами парт, уперлась в закрытую дверь лаборантской и поспешно поманила за собой Ирку.

Мы вошли в пустой, пахнущий свежей краской кабинет. Я пробежалась глазами по полкам, того, что искала, не увидела, развела руками и решительно направилась к лаборантской.

– Тук-тук! Можно? – Дверь оказалась незапертой.

Мы вошли. У окна, за видавшим виды полированным столом, заставленным горшками с комнатными растениями вперемежку со стеклянными емкостями, наполненными плавающими в формалине странными и неприятными предметами, с кофейной чашкой в руке сидела маленькая полная дамочка в летнем сарафане. Сбросив туфли и опустив на покрытый капельками пота носик очки в черепаховой оправе, дамочка вкусно пила кофе с булочкой.

– Приятного аппетита, – вежливо сказала я в паузу между двумя шумными глотками, пропуская в помещение Ирку с коробкой.

Дамочка захлебнулась кофе, поправила очки и засучила ножками, пытаясь вдеть их в туфли.

– Вы учитель биологии?

Она кивнула, выронив остатки булочки.

– Тогда мы к вам. – Я вытолкнула Ирку с коробкой на середину захламленного помещения.

– Я директор фирмы «Наше семя», – внушительным басом представилась Ирка. – Мы хотим оказать вашей школе спонсорскую помощь высококачественными голландскими и российскими семенами.

Под прикрытием Иркиной широкой спины я жадно оглядывала содержимое застекленных шкафов.

– У вас, конечно же, есть пришкольный участок? А возможности производить опытные посадки, вероятно, нет, – продолжала бубнить Ирка. – Вот, мы готовы вам помочь.

Дамочка в очках наконец проглотила последний кусок сдобы, ожила и невнятно забормотала что-то восторженно-благодарное. Голос у нее оказался мягкий, как свежая булочка.

– Для начала я привезла вам наши образцы. – Ирка водрузила на стол перед собеседницей обувную коробку. – Давайте вместе посмотрим и решим, что вам наиболее интересно.

Биологичка с явным удовольствием стала копаться в куче пакетиков. Она о чем-то спрашивала Ирку, та со знанием дела отвечала, но я больше не пыталась следить за ходом их оживленной беседы. Период вегетации огурцов знаменитого голландского гибрида «Аякс» и расчетная урожайность белого лука при широкополосном посеве на капельном орошении не интересовали меня никогда, а особенно – сейчас.

На открытой полке одного из шкафов я увидела то, что искала: белоснежный костяк с приплюснутым черепом, челюсти которого недобро скалились выпирающими вперед клыками. Воровато оглянувшись – Иркины телеса полностью загораживали меня от увлеченной процессом биологички, – я потянулась к полке, взялась за черную деревянную подставку с бумажной наклейкой «Скелет кошки обыкновенной» и бесшумно вытащила пугающую конструкцию из недр шкафа. Размером инсталляция была чуть поменьше ручной швейной машинки, а весу в ней было всего ничего, меньше килограмма, наверное. Не надорвусь!

Крепко прижав добычу к груди левой рукой, правой я тихонько, чтобы не скрипнула, потянула на себя дверь, прошмыгнула из лаборантской в классную комнату и уже оттуда крикнула:

– Ира! Я тебя во дворе подожду, на лавочке!

Увлеченная разговором на профессиональную тему, Ирка даже не ответила, учительница тоже никак не отреагировала на мой уход. В пустом, густо пахнущем краской соседнем помещении я осторожно поставила скелет кошки обыкновенной на ближайшую парту, торопливо достала из своей заплечной сумки туго свернутую клетчатую торбу, развернула ее, расстегнула «молнию» и аккуратно сунула внутрь кошачий остов на подставке. Поместился тютелька в тютельку, угадала я с упаковкой!

– Хорошая сумка, – сама себе сказала я, застегивая «молнию» и облегченно вздыхая. – Проверенная в боях!

Стараясь не раскачивать торбу с добычей, чтобы, не дай бог, не повредить экспонат, я вышла из кабинета биологии. Прошла, ускоряя шаг, по гулкому коридору в вестибюль, выскочила на залитый солнцем плац с похожим на громоотвод флагштоком, не останавливаясь, проследовала к поросшему редкой рыжей травой футбольному полю и уже там, на скамеечке с облупившейся краской, уселась поджидать Ирку.