Вежливые Люди
Шрифт:
— Обломки корабля обследовали?
— Обломки ушли в гиперпространство.
— Плохо.
Март отпустил ординарца, налил стакан воды и плюхнулся в кресло.
— Я идиот. — сказал он, повторяя мысли Датча Дагварда, — Я — идиот! О ужас! Как Дагварда я мог не оценить?!
Он убежал! Но мне второй остался! Что делать с ним?!
Он схватил, не глядя графин с водой, и принялся пить прямо из горлышка, проливая на грудь.
— Не оценил тебя я, Ричард Дагвард!
Как мог я? Глупо так попасть!
Но мне другой остался!
Вот приманка!
В минуты тяжёлых душевных потрясений и тягостных раздумий на товарища Марта нападал поэтический
Ничего. У них остался второй. И что, если…
** *
— Кажется, живы. Почему так темно?
— Погоди, сейчас компьютер закончит диагностику систем. В момент прыжка автоматика, переключила подачу энергии на внешнюю защиту. — отозвалась На-Ла. Вспыхнул слабый свет. Рек потянулся к пульту.
— Пусть так и будет. Без полного освещения мы — просто обломок космического мусора. Никто не увидит.
— Мы и так чуть не превратились в обломок мусора, — напомнила На-Ла, — Перегрузка едва не угробила нас, но «Медуза» не развалилась и теперь дрейфует по высокой орбите на теневой стороне второй луны «Счастья Человечества».
Рек осторожно освободился от ремней и со страхом стал оглядывать себя. Точнее — попытался осмотреть, но так и не смог перебороть себя. Там, внизу… На животе словно раскалённые угли… Нет…
— Что? — На-Ла смотрела на него с крайним интересом. — Что там?
— Ожог. Надеюсь, поверхностный. Не знаю… Принеси аптечку.
На-Ла исчезла. Время, пока она бегала за аптечкой, показалось Реку вечностью. Потом она появилась и деловито принялась рыться в ящичке.
— Там должна быть плёнка… Подарок Гвидо.
— Эта что ли? — На-Ла помахала перед ним упаковкой.
Сил отвечать уже не было.
— Тебе повезло, — заметила кхамианка, когда помогала ему растягивать буроватую плёнку по всей поверхности ожога.
— Если бы мне повезло, — выдавил из себя Рек, — она бы промахнулась.
— Как ты меня напугал! — призналась На-Ла.
Она помогла ему освободиться от лохмотьев и наложить повязку поверх регенерационной плёнки.
— Может, ещё рубашку принесёшь? — жалобно попросил Рек и потянулся за аптечкой.
— Тогда уж и чистые штаны.
На-Ла убежала, а Рек вколол себе в вену сыворотку из шприц-тюбика. Потом вытряхнул на ладонь несколько таблеток и проглотил, не запивая. Что делать дальше — он абсолютно не представлял.
Вернулась На-Ла и помогла ему кое-как привести себя в относительный порядок.
— Надо связаться с нашими. — высказала она первую здравую мысль.
— Надо. А спецназ?
— Они остались там. Внизу. Надеюсь, они сумеют вытащить Датча. А тебе надо поспать.
Это была вторая здравая мысль, с которой Рек согласился.
— Помню, однажды, мы с Хазаром отмечали какой-то их эльдорианский праздник… — сказал он, — вот после него действительно было хреново. Но тогда мы квасили дня четыре. А ещё был случай — мы с Датчем однажды болтались на орбите
одной станции — там всё было забито кораблями с беженцами и другие транспорты не принимали. И у нас закончились запасы еды и воды. Мы пили брагу из перебродившего сока. Такая это была дрянь! Тебя ещё с нами не было тогда.— Шёл бы ты спать!
— А можно я здесь посплю? Вдруг что-то случится?
— Здесь ты вряд ли заснёшь.
— Я обещаю… Ты отправила сигнал?
— Да. Я разбужу тебя, когда придёт ответ.
Глава 22
Дуракам опять везет, или «Беги, Форест, беги!»
Анка.
Есть такие решения, после принятия которых, тараканы в голове аплодируют стоя.Страдая уязвлённым самолюбием, поглощая воду литрами и изрыгая на головы подчинённых ямбические импровизации, кои всегда нисходили на него в минуты душевных потрясений, товарищ Март был вынужден признать, что облажался.
'Я — идиот! О ужас! Как Дагвардов я мог не оценить?!
Он убежал! Но мне второй остался! Что делать с ним?!'
Да, действительно — Датч Дагвард оставался в руках Железного Фели… то есть Марта. О смерти брата при попытке побега ему, разумеется, не сообщили. Пока.
Итак, товарищ Март мерял шагами свой кабинет, пил воду — он всегда пил воду в минуты волнений и прочих потрясений — потому что спиртного на Счастье Человечества и в заводе не было, хмуро косился на сияющий город за окном и — думал. Его терзали два, вобщем-то, исконно русских, а на самом деле — чисто человеческих — вопроса: кто виноват и что теперь делать?
И если с первым всё было более-менее ясно — товарищ Март мужественно взял вину на себя, то что делать — было непонятно. Нет, он был почти уверен, что Рек Дагвард мёртв — с такими ранами не живут, а «Медуза» взорвалась при попытке уйти в гипер в верхних слоях атмосферы, но… Март был, не смотря на свою молодость — ему только что исполнилось тридцать девять лет — опытным руководителем и хорошим офицером с богатым боевым опытом. И он знал сколько угодно примеров, когда люди выживали в таких условиях, когда выжить, казалось бы, невозможно в принципе и по определению. Да, Рек Дагвард должен был умереть даже дважды — если не при прямом попадании из бластера в живот, то при взрыве корабля — уж точно! Он хорошо знал, что такое — бластерное ранение в живот. И вообще — ранения в живот. Ну а уцелеть при взрыве космического корабля вообще невозможно. Там зачастую даже обломков не бывает. И всё-таки…
* * *
… Всё было бы просто, слишком просто, будь Эвиза обыкновенной истеричкой, или фанатичкой, не ведающей внутренних сомнений.Как все дети своего мира, она была хорошо выкормлена и грамотно тренирована. Гармонично развитое тело и стойкая психика — вот что было обязательным для любого члена «нового общества», которое так старательно строили вожди Гаммы-249. Конечно, Эвиза испугалась, столкнувшись с таким человеком, как Рек и с такими, как земные спецназовцы. В этом нет ничего удивительного. Однако то, что с ней произошло, как-то не укладывалось в её прежние представления о жизни. Раньше Эвизе не приходилось иметь дело со столь открытой враждебностью. Но враги исчезли, сотрясение мозга через пару дней уже её не тревожило. Так что в целом с Эвизой было всё в порядке. А вот что при всём при этом творилось в её голове — об этом её порасспросить не догадались.