Вежливые Люди

— Это можно. Только мороки много. И корабль нужно уметь выбрать. Ладно, сейчас я уже спать хочу, а завтра расскажу.

* **

Драгоценный Император Илуо Аолий Рмаркритский спокойным себя не чувствовал тоже. Он прекрасно знал и отдавал себе отчёт в том, что пока жив и на свободе хоть один свидетель его глупости и оплошности — трон под его августейшей задницею не будет устойчив. А свидетелей было несколько — Дагварды и Гвидо Большеносый.Одному удалось ускользнуть с Талпо, другие два как сквозь землю провалились. Что делать — Аолий не знал. И посему, привычно отправился в Тихий Приют за «ценными указаниями». Хотя и считалось, что Аолий отправился туда инкогнито, но все в Приюте были прекрасно осведомлены о том, кто прибыл. Но здесь, в этом государстве в государстве были свои порядки, и Императору пришлось довольно долго ждать в полутёмной просторной комнате, перегороженной тёмной плотной занавеской на две части. Наконец за занавесом послышались шаги. Император напрягся.

— Ты звал меня, Драгоценный? — послышался из-за занавески тихий женский голос. Император смутился:

— Тийя, я же просил тебя…

Ответом был тихий смешок.

— Что ты хотел?

— Тийя, я не знаю… Жуддин уже с ног сбился.

— Ты боишься, что та история с документом, который ты подписал, всплывёт наружу?

Аолий смущённо вздохнул.

— Сначала ты приказал выкрасть документ, для чего послал туда троих землян, потом решил уничтожить свидетелей — сперва Елеань, потом её мужа… — продолжала женщина.

— Ты решила обвинять меня, Тийя?

— Ни в коем разе, Драгоценный! Но сейчас почти все в галактике только и говорят, что о Талпо. Войну легко начать, но трудно закончить. И все разумные и цивилизованные расы сейчас озабочены как раз её прекращением.

— По-твоему — виноват я?! И что мне делать?

Снова послышался тихий, едва слышный смешок. Потом Тийя продолжила:

— Если знаешь, кто виноват — молчи, не выдавай себя.

— Но это Елеань присоветовала мне выкрасть ту бумагу!

— А Елеань мертва. А всё из-за того, что кому-то подсунули в постель бабу с той самой бумажкой, которую этот кто-то подписал не глядя.

— Довольно, Тийя! Ты забываешься!

— Прошу простить, о, Драгоценный!

Особого раскаяния, впрочем, в её голосе Император не расслышал.

— Так что мне делать?

— Диктатор Влад мёртв. Мертвы почти все свидетели.

— Кроме исполнителей моего… гхм… поручения. Им удалось скрыться. И не без помощи кого-то из вас!

— Они вряд ли проговорятся.

— А ты уверена?

— Посуди сам. Влад мёртв. Елеань тоже. А они — основные свидетели. Кто кроме тебя, тех троих, Влада и Елеань знал о бумаге?

— Жеггларрда. Но и она…

— Тоже. Так эту несчастную звали Жеггларрда? Ну, если основные свидетели мертвы — то эти и подавно молчать будут, если им жизнь дорога.

— Благодарю, Тийя. Я оставляю тебя.

Однако, Тихий Приют не такой уж тихий. Надо бы взять его под контроль. Но как? — размышлял Император по дороге из Приюта во дворец.

* * *

Очередной мутно-серый рассвет застал братцев в палатке космического стопщика Серого, приютившего двух горе-диверсантов по доброте душевной.

— Выход у нас только один. — сказал Датч, выбираясь наружу, — Пробираться на ту самую военную базу.

— И что нам это даст? — ответил вопросом на вопрос Рек.

— Попросим помощи. У нас нет выхода. Иначе нас убьют.

У Датча, наконец, включились мозги и инстинкт самосохранения. Рек подумал — и тоже согласился. Тем паче, что Гвидо свинтил с планеты, бросив их на произвол судьбы.

Тоже мне — друг называется!

Впрочем — Рек это только сейчас начал понимать — друзьями эти люди никогда по-настоящему и не были. Да и «волшебники на голубом вертолёте» тоже не прилетят и не спасут. Истина, открывшаяся ему, оказалась настолько тяжёлой, что Рек поспешил загнать её подальше, в самые глухие закоулки мозга.

«Я подумаю об этом завтра!» — сказал он себе.

Добираться, однако, предстояло на своих двоих. Флаер пришлось бросить — слишком приметный. А до Озёрных Пустошей было далековато. Попытка пробраться в космопорт тоже закончилась неудачей — братья еле ноги унесли.

* **

А тем временем на Эльдории…

Кир Авуро встретился с немногими оставшимися при дворе членами «старой гвардии» своего отца. Собирались тайно — в маленьком особнячке на окраине столицы.

— Я рассчитываю исключительно на тебя. Хорошо, что ты это понимаешь, мальчик мой. — говорил высокий, худощавый эльдорианин с совершенно седыми волосами.

— Перед самым прилётом сюда мы провели операцию на Талпо. Наши с Ларгом предположения подтвердились. Шанакот действительно идёт через талповскую перевалочную базу. И шёл он с Маиси. Влад был в этом замешан.

— Есть версия, что наркоторговлей занят кто-то из Высоких. — подхватил Ларг, — Но Ярус Даасса свою причастность к делам братца отрицает.

— Вобщем, Светлые и Высокие Лорды, — положение у нас в Отечестве критическое. Империя в опасности. И пока всё окончательно не развалилось…

— Дир больше слушает своих лизоблюдов, чем «старую гвардию» своего отца. Лонгдин Карр просчитался. Он поставил Дира наследником в расчете на то, что править будет его «старая гвардия», а получилось… — вздохнул Ларг.

— А получилось то, что получилось. — ответил седой.

— Теперь этому тупице Ренегару пришла в голову очередная «гениальная» идея выкрасть со Счастья Человечества материалы по «Чёрной Радуге». Он собирается послать тебя, Кир… На самом деле — этот план принят с целью уничтожить тебя. Я сказал, что ты в Пограничье, он велел тебе прибыть сюда. — сказал Кесаро.

— Спасибо, что предупредил. — повернулся к нему Кир.

— Положение у нас сейчас исключительно благоприятное. Атака террористов в пограничье успешно отбита. Тирон вернулся и выступит на нашей стороне. Резидентура блоковская обезврежена, так что связаться с Блоком наши противники не успеют… — снова заговорил седой.

— Я готов! — сразу же поднялся Кесаро.

— Я тоже. — сказал Ларг. Послышался писк передатчика. Кесаро включил его на приём и из динамика послышался голос:

— Мои ребята взяли под контроль район Садов.

— Прекрасно! И да помогут нам Боги и Духи Предков! — поднялся седой.

Кир Лонгдин Авуро явился на свет в результате пылкого увлечения юного, тогда ещё, наследника престола Лонгдина не менее юной горничной его матери — некоей Кассией Авуро. И был он по старшинству — первым его ребёнком. Наследник Лонгдин ещё не был женат. К слову сказать — Лонгдин был просто неудержим по части женщин в течение всей своей жизни и количество его любовниц, наложниц и фавориток, равно как и просто случайных связей не поддавалось исчислению. Как и количество потомства. Император Лонгдин любил всех своих детей. И всех их признавал и воспитывал, не взирая на происхождение. Все его дети — и законные и побочные росли вместе — в императорских покоях, ко всем были приставлены воспитатели и все они получили приличное образование. Дочерям впоследствии было дано хорошее приданое, и Лонгдин позаботился, чтобы удачно выдать их замуж. Сыновьям тоже были подобраны хорошие партии для женитьбы. При этом отец всегда учитывал их сердечные склонности, никого венцом не неволил, и осчастливить насильно не стремился.