Везунчик
Шрифт:
— Слушай, батя… — решил он обратиться к бармену.
— Я тебе не батя, уродец! — в этот раз уже сам торговец попытался ударить его в живот, но тут же отскочил, запрыгав на месте, и начал трясти отбитой рукой. — У — у-у! Чё за нафиг?! У тебя там кирпич, что ли, лежит?!
Артём ухмыльнулся и продолжил:
— Да дослушай ты, наконец! Эти призраки, с которыми военные бьются, до той поры неуязвимы, пока получают подпитку от работающей здесь аппаратуры. Если оборудование комплекса не отключить, вскоре мы все здесь поляжем…
— Заткнись! — Викторович стоял перед ним, согнувшись в три погибели,
— А — а-а! — до Артёма неожиданно дошло. — Вот в чём дело! Так ты и вправду думаешь, что я уволок твоего сына?
— А кто же ещё?!
— Хм… а ты мог подумать, что всё может оказаться гораздо проще? Твой Костик, вероятно, принял, наконец, самостоятельное мужское решение… Он, скорее всего, застыдился собственного отца и его чёрных делишек и ушёл. Бросил он тебя. И я могу в очередной раз успокоить совесть. Ещё один человек принял с благодарностью сторону добра…
— Да что ты понимаешь о добре, негодник?! — глаза бармена метали молнии и громы. — Сколько раз в жизни я спасал его от негатива! Это благодаря мне он стал тем, кем является на данный момент!
— А вот этим не кичись. Это не он, а ты решил завести себе ребёнка. Это твоя святая родительская обязанность! Вот только странно ты относишься к ней… Подумай, насколько в твоих глазах всё вокруг затмевают деньги. Ты даже родного сына вспомнил только после разговора о них!
— Да что ты можешь знать об этом! У тебя есть свои дети?
— Пока нет. Но понятия жизни от этого я не перестал принимать должным образом.
— Так ты Костю не брал с собой?.. — во взгляде торговца появилась растерянность.
— Наконец-то до тебя дошло, о чём тебе говорят! Я не действую твоими методами. И если он решил от тебя уйти, я его прекрасно понимаю. Жаль, что у него такой отец…
— Блин… А я думал… Так куда же он тогда подевался?.. — Викторович выпрямился, чертыхнувшись, и, словно опомнившись, вдруг спросил: — Что ты там о призраках сказал?
— Аппаратуру, говорю, надо срочно обесточить, — Артём прислушался к звукам продолжающейся схватки. — Иначе эти твари нас всех на тот свет отправят в скором времени. Соображай быстрее! Там мужики ни за что гибнут!
— Так что делать-то?.. — в голосе бандита послышались нотки волнения.
— Кабель основного питания надо найти и перерубить. Да не стой истуканом! Или неси быстрее топор с пожарного щита, находящегося в коридоре, или развяжи меня.
— А! Да — да… Боня! Ну-ка, пулей тащи сюда топор!
Прихрамывающий браток метнулся наружу, а Викторович озабоченно принялся рыскать взглядом по стенам и находящимся на них многочисленным проводам в металлической защитной оболочке.
— Так их тут миллионы!
— Вот именно! Я об этом и говорю.
— И как предлагаешь его найти?
— Да что тут думать? — подал голос Культя. — Рубить придётся все подряд, а разбираться со схемами уже некогда. Сейчас эти чудища с военными расправятся и сюда придут. Вот тогда нам уже не до кабелей будет…
— Ладно… — бармен, наконец, принял решение и потянулся к Артёму трясущейся рукой. — Считай,
что пока объявлено перемирие. Но после ты мне за бабло ответишь! И попробуй только от меня сбежать…— Вот это уже другое дело! — сталкер сел, растирая занемевшие конечности. — Я от трудностей никогда не бегал. Иначе бы к тебе в заведение в одиночку не пришёл.
— На это и надеюсь.
В этот момент в комнату вбежал запыхавшийся Боня с расширенными от страха глазами и топором в руках.
— Там такое месиво творится, ужас! Викторыч, если не поторопимся — нам всем хана! Эти твари людей рвут, как хлебный мякиш! Сам сейчас видел…
— Да не ори ты так! Быстро рубай все провода подряд!
Метнувшийся к ближайшей стене браток принялся рьяно махать топором. Артём, глотнув из фляги воды, промочил пересохшее горло. В помещении медленно повышался уровень температуры воздуха. Вероятно, Боня сумел перерубить провод кондиционирования воздуха. И ничего хорошего людям это не сулило. Звуки завываний и стрельбы с каждой минутой всё приближались. Выхватив нож, Культя перебежал на другую сторону и попытался работать им. Но это оказалось слабодейственным, поскольку металлическая оплётка кабелей с трудом поддавалась воздействию столь малого инструмента. Артём же, видя состояние запыхавшегося Бони, подбежал к нему и, перехватив инициативу в свои руки, ожесточённо продолжил начатое. Вскоре с одной стеной было покончено. Сталкер, торопясь, перебрался к следующей. Таким макаром, меняя друг друга и покрывшись крупной испариной, они смогли, наконец, завершить начатое.
К этому моменту драка в коридоре уже подобралась к самым дверям в центральный зал. На входе метались смутные тени, а пугающие звуки, издаваемые живучими подземными тварями, больно резали по ушам. Артём остановился посреди комнаты в недоумении. Ничего не происходило. Размеренный гул аппаратуры и вибрация комплексного сооружения не утихали. Сев в кресло, он поднял на Викторовича растерянный взгляд.
— Что, что?!.. — спросил его ничего не понимающий бармен.
— Да, что?.. — переспросил задумчиво сталкер. — Сам видишь, батя, ничего не изменилось…
— То есть, как не изменилось?
— А так… Мы разрубили с Боней все провода, но оборудование продолжает работать и посылать импульсы в ноо — сферу через передающие антенны. Мне продолжать описывать технические характеристики комплекса, или на этом остановимся? — Артём исподлобья смотрел на торговца, уронив инструмент для рубки на пол.
— Как же она может работать без энергии? Не беспроводная же связь! Блютуз, блин, хренов! — Викторович словно не заметил саркастического тона в словах сталкера.
Культя же лихорадочно продолжал производить очередной осмотр стен, но ничего нового не находил.
В этот момент в помещение ворвался воздушный вихрь, разметав бумажные листки, лежащие на столах, и начав их крутить с бешенным ритмом. Мрачные тени подземных мистических чудовищ со страшными завываниями и леденящим слух гомерическим хохотом принялись носиться под высоким потолком. По разумам людей ударила сильнейшая пси — волна. Викторович, Боня и Культя как подкошенные рухнули вниз, крича и извиваясь от боли. Артём, оставшийся сидеть в кресле, схватился за голову руками и сморщился, сжавшись в комок.