Вид с больничной койки

Гусли-мысли свои в кабинете господина Завалева я тот раз не озвучил, пронеслись они в башке как поток электронов, однако чиновник их почувствовал, уловил. И тут же озвучил собственный довод:

— По вашей жалобе в правительство была проделана огромная работа. Не стоит вдаваться в подробности. Скажу только, в 31-й клинике вам был проведен полный комплекс лечебно-профилактических и диагностических мероприятий, к тому же с хорошим клиническим эффектом.

Я нарушил служебный этикет: вступил в пререкание с руководителем подразделения Росздравнадзора. Хотя, будь Валентин Иванович на моем месте, уверен, он поступил бы точно так же, ибо в споре рождается истина. Теперь же, согласно казенной логике, вельможа отстаивал свою честь. Ну а я, разумеется, собственную жизнь, предвидя будущую ситуацию, когда снова окажусь на больничной койке, а меня будут лечить доктор Енгибарян, ее коллега Давтян, консультант из академии им. Сеченова Семенов, медсестра Сердитова. Общее же руководство будет осуществлять г-н Сегельман… Да простит меня за прямоту бог медицины приснопамятный Гиппократ, скажу как на духу: в следующий раз та команда из ГКБ-31 живым меня из ворот своей больницы не выпустит. Ну а протокол о моей кончине оформят так, что комар носа не подточит. Даже синклит РАМН в диагнозе не усомнится. Оформят чин-чинарем. По русской поговорке: дескать, бумага все стерпит.

Коль уж о бумаге речь зашла, еще минуту внимания. На запрос ответственного аппаратчика из окружения первого вице-премьера В. И. Завьялов отрапортовал как бравый Швейк на плацу перед лицом господина поручика Лукаша: водопад слов — и ни одной капли правды. Вот этот набор фраз… Лечили (имярек) во Второй терапии 31-й больницы по городским стандартам стационарной медпомощи. Был проведен комплекс лечебно-диагностических мероприятий с хорошим клиническим эффектом. Достигнута глубокая ремиссия с устойчивой нормотермией, подтвержденной объективными методами исследования.

Да, это еще те дела… Вывод же сделан на основании полного служебного расследования, с участием членов беспристрастной комиссии. Взяло любопытство: что это за комиссия? откуда взялась? Ба, знакомые все лица: Енгибарян, Давтян, Сердитова, Семенов, Сегельман. Кроме того, в протоколе расписался главврач ГКБ-31 Георгий Натанович Глухов. Достаточно авторитетная компания!! Ее собрала вокруг себя Лидия Павловна Коврижина, начальник отдела контроля качества организаций медицинской помощи населению в Московском регионе. Это она в поте лица своего сочинила текст — в два адреса — и подсунула на подпись своему обожаемому шефу. Бумага ничего себе, вполне надежная. Ее мог бы подмахнуть и сам Зурабов. Один экземпляр спецкурьер отвез в Белый дом. Второй под расписку вручила мне почтальон Тата.

Вот так в нашем отечестве дела делаются!

Под занавес беседы явно формально прозвучал в устах Л. П. Коврижиной чисто врачебный вопрос:

— Теперь-то как себя чувствуете, лучше?

— Рад бы похвастаться, да нечем… Выписали на волю с острой болью в левом боку.

Через три месяца по «скорой» увезли в Боткинскую. Немного погодя оказался под крышей 57-й ГКБ. Через месяц с небольшим попал на койку в 61-ю ГКБ. Теперь судите сами… Зря денежки свои на меня тратит наша страховая медицинская компания.

— Ну я пошел на совещание, — сказал Валентин Иванович и резко поднялся с кресла.

Судя по тону, ему неприятен был такой поворот беседы… Однако, не дойдя до порога, вернулся назад. Подошел почти вплотную, произнес шепотом:

— Сочувствую… Однако допустить вас к материалам комиссии не имею права. Таков порядок. О том же гласит и приказ за номером 205 от 22 ноября две тысячи четвертого года, подписанный Зурабовым.

— Почему же вы не проинформировали нас, когда у вас возникли потом проблемы со здоровьем? — спросила Лидия Павловна после того, как за спиной шефа захлопнулась дверь. — Мы же ровным счетом ничего не знали, как вы, что с вами?.. В этой ситуации вы вправе потребовать новое рассмотрение. Теперь уж, смею вас заверить, халтурщикам не поздоровится.

Я не верил ушам: во, какой поворот вдруг обрело затасканное по разным инстанциям дело. Опять же не кары жестокой я требовал. По ангельскому наущению мечтал облегчить участь болящих и тех, кто прибудет на смену. И чтобы при этом матрацы были еще теплыми, не остывшими.

Возможно, лишка хватил, но слово сказано.

В конце Лидия Павловна дала практический совет. С новой просьбой обращаться уже не в верха, а без церемоний прямиком на улицу Вучетича. Для вящей убедительности добавила:

— Теперь уж вас в обиду не дадим.

После паузы повторила ранее сказанное:

— Однако все равно вы вправе требовать повторного рассмотрения. Имейте это в виду, пожалуйста.

Боже, ушам своим не верил. Вот же какой поворот дала моя затасканная по разным инстанциям кляуза… Для пущей важности Лилия Павловна при расставании вручила свою визитную карточку.

На следующий день был канун великого праздника всех честных людей планеты.

Несмотря на недомогание, участвовал в колонне празднующих девяностолетнюю годовщину Великого Октября. От Пушкинской площади прошел до монумента Карлу Марксу, где отстоял вечерю: от первой до последней минуты.

Домой вернулся здрав и трезв, как стеклышко.

ПОУЧИТЕЛЬНОЕ

Не иначе, осенняя муха меня укусила… Забросил все дела, сел строчить душевное послание главному врачу поликлиники нашего микрорайона Светлане Владимировне Морозовой. Письмо вышло большое… Так что я теперь в затруднении: перевести ли текст в книжные страницы целиком или в свободном изложении. Решил оставить все как есть: в первозданном виде, без купюр, без вставок. Дабы в случае разбирательства к автору не было претензий. Времечко-то нынче зело-зело склочное. Лучше подальше от греха.

Итак, перед тобой, читатель, документ, идентичный тому, который лежит теперь в сейфе медучреждения за № 1228.

«Светлана Владимировна, мы с Вами немного знакомы… Обращается к Вам пациент вашей поликлиники с 37-летним обслуживанием. В последнее время, к сожалению, наши отношения осложнены рядом безобразных обстоятельств. Хотя я не завсегдатай данного медучреждения: переступаю порог раз-два в году. В борьбе со своими недугами полагаюсь в основном на интуицию, на рекомендации друзей, знакомых доброжелателей, своих близких. Между тем по комплексу заболеваний вправе рассчитывать не только на «отоваренные рецепты», но и на процедуры (по части физиотерапии), которые неоднократно рекомендовали мне в эпикризах врачи клиник. Однако их предписания ваши коллеги всерьез не воспринимают. Оттого из стационаров я не вылезаю. В минувшем году провел на больничных койках более ста двадцати суток: в ГКБ-31, 61, 37, а также в Боткинской. Все госпитализации крайне вынужденные, по «скорой помощи». Во что это государству обошлось, знает лишь страховая компания «Солидарность для жизни». Предположительно — 100 тыс. рублей.

Такова цена небрежения поликлинического персонала. На самом деле пускаются на ветер средства, предназначенные на реализацию национального проекта «Здоровье». Вам ли, функционеру партии «Единая Россия», это не знать! Конечно, одно дело — знать, другое — поддерживать необходимый порядок.

Доведенный до отчаяния безобразными выходками персонала поликлиники № 158, обратился я год назад напрямую к Д. А. Медведеву, как к непосредственному куратору проекта «Здоровье». Та бумага прошла по всей властной вертикали, на мгновенье задержалась на столе помощника пресловутого министра М. Зурабова. И в конце концов попала на конвейер федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения. По моему «сигналу» к вам в поликлинику с проверкой явилась завотделом Л. П. Коврижина. Позже в приватной беседе со мной Лилия Павловна доверительно открылась: «Главный врач поликлиники (то есть Вы) была весьма удивлена, отчего со своими вопросами не обратились напрямую к Вам. «О святая простота, она будто бы с неба свалилась!»

Светлана Владимировна, на сей раз обращаюсь непосредственно к Вам. Итак, как говорится, ближе к телу!

Последнее время меня сильно беспокоит желудок. После долгих хлопот достался мне талон на прием к участковому врачу О. В. Головизниной. Я поведал о своих проблемах. Было принято решение направить меня в соответствующий медицинский центр на консультацию. На всякий случай Оксана Валентиновна позвонила Вам. Из разговора я понял: со своей стороны Вы предложили сделать первичные анализы, после чего вопрос вынести на внутреннюю медицинскую комиссию.