Вид с метромоста (сборник)
Шрифт:
Потом Надя позвонила и сказала, что Сашеньку не смогли вылечить. Продлили жизнь ненадолго. А если честно – страдания продлили. У Натальи Ивановны после этого разговора случился гипертонический криз, но она всё равно хотела лететь на похороны. Надя не пустила. Грубо, но как-то очень по-родному сказала: «Ну, мама! Не хватало, чтоб ты еще у меня тут умерла!»
Нет – значит нет.
Но вот теперь ей под восемьдесят. Точнее, семьдесят семь. А Наде – пятьдесят пять, а выглядит на сорок самое большее. Гладкая кожа и никакого живота.
– Мы берегли тебя, – повторила Надя. – Поэтому запретили прилетать. Но вообще я должна
– Какую правду? – спросила Наталья Ивановна.
– Сашенька жив. Я тебя обманула, что он заболел. Я хотела, чтоб он учился в хорошей школе и в хорошем университете. А денег не было. Джонатан получает немного, а я вовсе почти ничего… Сашенька – наша единственная надежда. Santa Esperanza, – вдруг улыбнулась Надя. – Чтоб он стал врачом, понимаешь?
– Не понимаю, – сказала Наталья Ивановна.
– Ты вообще-то всегда была скуповата, – сказала Надя. – Поэтому я придумала вот так сделать. Да, это был обман. Но ведь всё хорошо! Он жив, он закончил Medical School, не просто, а в Yale University. А? Ты ведь рада? Скажи! Вот у меня фото в айфоне, хочешь, покажу?
– Не хочу, – сказала Наталья Ивановна и вдруг поднялась в кровати, спустила ноги, нашарила тапочки. – Я выздоровела, душа моя! – Она встала на ноги. – Я полна сил! Ты мне всё отдашь, до копеечки. Мой старинный ухажер – отставной генерал ГРУ, мы тебя на краю света достанем, а пока – вон отсюда!
Надя поднялась и вышла.
Наталья Ивановна постояла у дверной притолоки. Поправила рубашку. Выглянула в коридор.
Надя сидела на диванчике и плакала. Ее голова тряслась, она закрывала рот ладонью.
– Santa Esperanza, – позвала ее Наталья Ивановна. – Я пошутила. Мне совсем плохо.
И села на пол.
Надя подбежала к ней, села рядом.
– Я соврала, – сказала она. – Сашенька правда умер.
Они ненадолго обнялись.
Не для меня
Туганов учился в девятом классе. У него был друг Рябинин из десятого. Здоровый такой парень, всегда румяный, красавец, на всю школу знаменитый: играл на соло-гитаре в группе «Вавилон».
Туганову очень нравилось, что Рябинин с ним дружит.
Один раз в середине мая Рябинин позвал Туганова покурить на большой перемене. Вышли во двор, обошли школу, на заднем дворе зашли за сарайчики. Закурили.
– Тут смешное дело, – сказал Рябинин. – Надьку знаешь?
– Нет, – сказал Туганов и испугался, что Рябинин его сейчас побьет за какую-то девчонку, а он ни сном ни духом. – Нет, нет, какая Надька, ты что?
Рябинин засмеялся и дал Туганову щелбана, но совсем не больно.
– Не ссы! – сказал он. – Всё идет по плану! Надька Москаленко, а? Ну?
– Нет.
– Пошли, покажу.
Докурили, зашли в школу, поднялись на третий этаж. Рябинин шепнул:
– Да вот она, вот! У окна!
Надька Москаленко была небольшого роста. Короткая и прилизанная светлая стрижка, прямо как шапочка.
– Видал?
– Ну. И что теперь?
Но зазвенел
звонок, и Рябинин убежал.У Рябинина было семь уроков, но Туганов его дождался.
– И что теперь? – снова спросил.
– Бери, – сказал Рябинин. – Твоя!
Туганов не понял и поэтому промолчал.
– Твоя! – повторил Рябинин. – Она у нас в группе на подпевке. Мы с ней лучшие друзья, и всё, клянусь! Она девочка! Она мне сказала: «Хочу, чтобы это сделал он».
– Кто? – спросил Туганов.
– Ты! – сказал Рябинин. – Влюбилась в тебя, как кошка. Сам не знаю, почему. Типа, любовь зла… Шучу, конечно! – Рябинин еще раз дал Туганову легкого щелбана. – Все мозги прокапала: познакомь, намекни, объясни. Сама стесняется.
– Она, по-моему, жирная, – сказал Туганов.
– Дурак! – сказал Рябинин. – С жирными приятнее. Но не в том дело. Она тебе сразу даст, это раз. Будет к тебе бегать по первому свисту, это два. Не ссы! Скажи честно – зассал? Маленький мальчик зассал с большой девочкой почикаться?
– Сам ты зассал! – обиделся Туганов и повернул на перекрестке к своему дому.
Но на следующий день нагнал эту Надьку после школы и сказал:
– Привет! Домой? Давай провожу.
– Давай, – сказала она и сразу взяла его под руку.
Потом стояли у ее подъезда.
– Может, пригласишь? – сказал Туганов.
– Пошли, – она легко вздохнула и улыбнулась через силу.
У Туганова всё захолодело в животе. Они поцеловались в лифте и, за руки держась, подошли к двери, и вдруг она позвонила в дверь. Туганов прямо выдохнул. Дома у нее оказались мать и сестра. Они втроем жили в однушке. Сестра и мать спали в комнате, а Надька – на кухне. Кухня, правда, была большая и с электрической плитой. Мать у нее курила сигареты без фильтра из погрызанного мундштука и всё время подметала пол, пока они сидели на табуретках и пили чай. А сестра расчесывала сибирского кота и совала Туганову под нос: «Смотрите, молодой человек, какой он мя-ягкий!» Сестра была старше лет на десять или даже больше.
Когда Надька его провожала до лифта, они снова поцеловались и договорились, что она к нему придет завтра в семь вечера. Потому что завтра была пятница и его отец с матерью уезжали на субботу-воскресенье в пансионат «Сосны», как всегда.
Туганов накрыл стол в гостиной. Кофе, конфеты, четыре куска торта. Полбутылки вина взял в холодильнике. Бокалы поставил. Сыр нарезал. И хлеб тоже.
Надька долго ходила и рассматривала картины, книги и фарфоровые статуэтки – они стояли в специальной стеклянной витрине. Потом Туганов показал ей родительскую спальню и папин кабинет. А потом свою комнату. Там уже была постелена чистая постель и махровое полотенце под подушкой. И край одеяла отогнут. Это его Рябинин научил. Надька стала обниматься. Она прижималась грудью и толкалась носом ему в шею. Туганов сказал: «Давай сначала поедим?» Она сказала: «Давай потом поедим».
Потом они договорились погулять завтра вечером. Он ждал ее с без пятнадцати восемь до половины десятого. Потом позвонил. Подошла сестра и сказала, что Нади нет, и трубку бросила. Туганов пришел домой и еще раз позвонил. Подошла ее мать и сказала, что Нади нет, хотя был уже одиннадцатый час.
Потом он ее видел в коридоре, но только шагал к ней, она поворачивалась и почти что убегала. Догонять не хотелось. Туганов ждал, что Рябинин что-то скажет. Но тот молчал, и вообще у них начинались выпускные экзамены, у Надьки, кстати, в том числе…