Вид с метромоста (сборник)
Шрифт:
Племянник жены профессора
У Сафонова не было женщины уже давно. Ни жены, ни подруги, ни мимолетной связи. Не говоря о проститутках, потому что он был человек немолодой и брезгливый. Сафонов, однако, притворялся, что женщина у него есть. Перед случайными визитерами притворялся, перед сантехником и электриком, перед курьером, когда заказывал по телефону пятнадцать пятилитровых бутылей питьевой воды «Шишкин лес». Он не пил воду из-под крана, даже в кипяченом виде.
Кто приходил в его квартиру, видел женские
Но вообще люди к нему приходили очень редко, так что он, честно говоря, притворялся сам перед собой.
Однажды он выносил мусор и оставил приоткрытой дверь. А когда возвращался, к нему в квартиру вдруг шмыгнула кошка.
– Кыш! – закричал Сафонов и принялся выгонять ее вон.
Но кошка металась по кухне, потом кинулась в комнату и забралась на шкаф.
– Кыш! – замахал руками Сафонов.
Но кошка не трогалась с места и только поводила хвостом. Тогда он свернул газету в трубку, встал на табурет и стал кошку этой бумажной трубкой бить. Но ей было небольно. Она сидела и смотрела на Сафонова желтыми глазами.
– Чего тебе надо? – спросил Сафонов.
– Ничего, – сказала кошка.
– Ты кто? – спросил он.
– Я уборку делала на улице Маневича, дом восемь, – сказала она. – Фамилия Родионовы. Квартира сто семь. Профессор Родионов, помнишь? И жена его Алевтина Петровна.
– Помню! – обрадовался Сафонов.
– Они мне ключи оставляли, а сами уезжали на дачу. И ты ко мне приходил, в пустую квартиру. Потому что ты был ихний племянник.
– Правда! – вспомнил Сафонов. – Тетя Лёля была мамина сестра.
– Потом я уехала обратно домой, в город Алатырь. Ты сказал: пиши до востребования. Я писала, а письма обратно приходили, через три месяца. У меня ребенок родился. Замуж вышла. Муж выпивал, потом в тюрьму сел. Свекровь меня из дома выжила, тем более что сын в армию пошел и там повесился.
– А ты что? – глупо спросил Сафонов.
– А я на помойку! – засмеялась она и вдруг сиганула со шкафа в открытое окно.
Сафонов спрыгнул с табурета и бросился к окну, ему на секунду захотелось за ней, догнать, спасти – но сырой ветер отрезвил его.
– В конце концов это только кошка, – громко сказал он и проснулся.
Это он во сне скинул одеяло, и его разбудил холод.
– Да, – повторил он. – Всего лишь кошечка…
Однако в тот же день он выбросил женские тапочки, халат и всё прочее. Купил в зоомагазине кошачий домик с подушкой, лоток и пакет корма.
И стал притворяться, что у него есть кошка.
Своя игра
Игорь Побряхин сменил симки на всех трех мобильниках. Сменил машину. Переехал на другую квартиру. Делами руководил по электронке, с нового адреса.
Всё это длилось неполных двое суток, а Побряхину казалось, что он уже несколько лет провел в подполье, читая в Интернете издевательские комментарии и глядя бесчисленные перепосты этого подлого ролика, где он совершенно искренне и довольно нежно любит студентку Владу Чумаченко. Кличка Чума.
Они
познакомились, когда Побряхин выступал в политехе с лекцией о роли малого бизнеса в развитии инноваций. Подошла с вопросом. Так, слово за слово. Потом он ее подвез. Зашли в кафе. А кафе оказалось на первом этаже ее дома. Она захотела его познакомить с папой и мамой, чтоб они тоже проголосовали за его партию. Но родителей не было: записка, что уехали на дачу…Потом выяснилось, что там побывали еще человек пять заметных личностей, и про всех выложили ролики в Сети.
Игорь Побряхин был бизнесмен и начинающий политик. Он готовился возглавить региональный список партии «Трудолюбивая Россия». Наверху всё согласовано. И вот такая гадость. С губернатором его не соединили. Партийный босс сказал: «Да, подкосил ты нас, Побряхин!» – и трубку бросил. Знакомым фээсбэшникам он звонить побоялся.
Написал помощнику отчаянный мейл: «Сделай хоть что-нибудь! Придумай! Ты же умный! Ну!»
Еще полсуток пролежал на диване.
Включил Интернет, и сразу: «Откровенное заявление Влады Чумы!»
Предощущая очередную порцию дерьма, он кликнул по баннеру.
Владислава Юлиановна Чумаченко заявляла, что возмущена провокацией. Что с Игорем Алексеевичем Побряхиным (к слову, неженатым мужчиной) ее связывают долгие и прочные отношения. Что они собираются вступить в брак. Лучше бы террористов ловили, чем снимать жениха и невесту в постели!
Вот это да! Побряхин вскочил и потер руки.
Помощник написал, что будет интервью по местному телевидению. Она одна. А он пускай пока на недельку смотается в Прагу.
Когда он вернулся, помощник сказал, что Влада хочет увидеться. Ну, правильно.
– Это пять, – весело сказал ей Побряхин. – Даже с плюсом. Сколько там с меня?
– Нисколько, – сказала она и потупилась.
– В смысле? – нахмурился Побряхин.
– Какие у нас могут быть счеты?
– То есть? – встревожился он.
– Да, а когда наша свадьба?
– Чего? – он захохотал.
– Неужели ты сделаешь опровержение? – спросила она. – Как-то глупо. Еще сильнее испачкаешься. Так ты был просто страстный мужчина, а станешь подлец.
– Точно?
– Я хорошая, – она подошла к нему поближе. – Верная, преданная…
– А как же те мужики? – вскричал Побряхин. – В других роликах которые?!
– С теми мужиками была не я, – сказала Влада. – Это были какие-то проститутками, похожие на меня. Мы подадим в суд. Мы обязательно выиграем!
Она обошла кресло, нагнулась и обняла его сзади. Он ощутил затылком ее теплую и надежную грудь.
Ресторан «Nekrassoff»
Иван Николаевич был очень богатый человек, но его это больше не радовало. Он продал «Бентли» и купил «Мерседес», а потом «Фольксваген»: никакой разницы, зато без понтов.
Он возненавидел понты. Вдруг. Вернее, не вдруг, а когда встретил Касю. Полное имя Леокадия. Она пела в клубе. Он в перерыве подошел познакомиться. Она сидела и пила пиво из банки.