Видение
Шрифт:
— Что еще она такое?
— Восприимчивая.
Я закатила глаза.
— Нет, это не так.
Во всяком случае, технически она таковой не являлась.
— Ты лжешь, чтобы защитить их, но это не имеет значения. Теперь мы знаем. Теперь знает и Иезекииль.
Каждая клеточка моего тела требовала, чтобы я предотвратила беду, чтобы побежала к Лиаму и предупредила о том, что Иезекииль теперь считает, будто Элеонора восприимчивая. Бабушка Лиама, женщина, которую Иезекииль уже считает предателем — еще и обладает магией. Вместо этого я продолжила разговор:
— Поскольку
— Ты врешь. Зачем же тогда ей жить в этой адовой дыре, рядом с ними? Зачем еще они будут навещать ее, говорить с ней, если она не похожа на них?
— Разве вам не пришло в голову, что ей нравится общаться с Паранормальными? Что им нравится разговаривать с ней?
— Тогда это делает её таким же предателем, какой являешься ты. Вы окажетесь на обочине истории, — предупредила она. — Мы прекратим это царство террора, и мы прекратим его сейчас.
— Знаешь, в последний раз, когда кое-кто решил уничтожать людей во имя создания нового мира, они оказались на Острове Дьявола.
Но логика моего высказывания до нее не дошла.
— Ты помогаешь Паранормальным уничтожать Зону.
Я жестом обвела комнату, которую она же и разгромила.
— Вы уничтожаете Зону, буквально. Вы убиваете людей, все больше уничтожая город, который и так не может себе этого позволить.
— Мы это делаем во имя лучшего мира.
Я задумалась об Элеоноре на полу, о Мозе в шоке, о криках и выстрелах, о пожарах и пропавших агентах Сдерживающих, о смерти, о страхе и боли.
И я ничего не смогла с собой поделать. Сжала руку в кулак и врезала ей в ее миленькое личико.
Она не ожила от меня такого, поэтому даже не попробовала увернуться. Ее зашатало, глаза закатились, и она с грохотом рухнула на пол.
— Сука, — пробормотала я, а затем прижала к себе руку, чувствуя, как на глазах выступили слезы. Я знала, что это будет больно, но не настолько же. Как будто я протаранила костяшками пальцев стальную панель. — Ай.
Раздался треск дерева. Мужчина, которым занимался Лиам, упал на низкий столик и теперь лежал на спине с закрытыми глазами.
Поднявшись, Лиам стал осматриваться в поисках женщины и, обнаружив ее распластанной на полу, посмотрел на меня, потом на мою руку, и его лицо озарила улыбка.
— Ты ее вырубила? — спросил он, идя ко мне.
— Да. — Я раскрыла ладонь, пошевелив пальцами, которые тут же пронзило болью. — Возможно, это была не лучшая идея.
— Это было безрассудно, — сказал Лиам, покачав головой, но от этого комментария улыбаться меньше не стал. Он протянул ладонь, и я вложила в нее свои пальцы. Он осторожно коснулся каждой костяшки, проверяя на повреждения.
— Хук справа?
— Да?
— Думаю, с тобой все в порядке. Ушиб есть, но я не обнаружил никаких переломов. — Он повернулся к Мозесу, и выражение его лица вновь стало серьезным. Он присел рядом
с ним и Элеонорой, положив руку на плечо Мозеса. — Каково положение дел?— Ублюдки действовали быстро. Быстро и тихо. Мы не услышали ни Фостера, ни Пайк, ни охранника, они просто внезапно появились наверху.
— Может, они бывшие сотрудники Сдерживающих или бывшие военные, — сказала я.
— Может, — произнес Лиам с грустью. — И это неутешительно. — Он сжал плечо Мозеса. — Ты защитил ее. Я твой должник.
— Защитил ее? Она лежит на полу, без сознания.
Элеонора открыла один глаз.
— Я не без сознания. Я просто притворялась.
— Ты что? — Мозес повернулся и сердито уставился на нее. — Ты думаешь, у меня есть время на такую чепуху? На притворства? Напугала меня до смерти. До полусмерти, но все же.
— Безрассудные, — повторился Лиам. — Обе. Где болит?
Он положил руку под голову Элеоноры, чтобы помочь ей подняться, но она поморщилась, покачав головой.
— В груди. Видимо, ребра. Но только тогда, когда я пытаюсь вдохнуть, — сказала она, пытаясь улыбнуться.
— Мужик повалил ее, — промолвил Мозес. — Ведь знал, что она не может видеть — по крайней мере, не так, как обычные люди, — но все равно сбросил ее со стула. А потом пнул, козел.
— Я стараюсь не использовать такой язык, — сказала Элеонора. — Но он определенно поступил как козёл.
Лиам закатил глаза и рассмеялся. Я попыталась сдержаться, прикусив губу, так как смех казался мне неуместным в данных обстоятельствах. Но Элеонора повернулась, смотря на меня своими светлыми глазами и, нащупав мою руку, сжала ее.
— Смейся, — произнесла она. — Всегда делай выбор в пользу смеха.
— И всегда пользуйся хуком справа, — сказал Мозес, указывая на меня. — Он у тебя не так уж и плох, девочка.
Ну, так или иначе, это уже хоть что-то.
Глава 16
Лиам уложил Элеонору на ее маленькую кровать, пока мы с Мозесом собирали магические вещи Элеоноры. А когда агенты стали подниматься по лестнице, он проскользнул в соседнюю комнату. Не было никакого смысла еще больше усложнять ситуацию.
Зашел Риз, позади него были Смит и Валентайн.
— Как Пайк? — тихо спросил Лиам, чтобы не побеспокоить Элеонору.
— Отвезли в клинику, — ответил Риз, — вместе с агентом МакНэлли. Насколько я могу судить, его ударили по голове. Беглецы, должно быть, застали их врасплох.
— Для такого они должны были быть хорошо подготовлены, — сказал Лиам.
— Она на вид из бывших военных, — произнесла я, указывая на женщину, которая закатила глаза, когда Смит повернул ее и надели на нее наручники.
— Я тоже об этом подумал, — сказал Лиам. — У них должна быть особая подготовка, чтобы так долго оставаться незамеченными. Возможно, это недовольные из военных ветеранов.
Валентайн заключил в наручники мужчину, и с помощью еще нескольких агентов беглецов увели со второго этажа.