Видео Иисус

– Всё в порядке.

Следующий листок. Рабочие скоро подойдут, и к этому моменту всё должно быть готово.

– И вы держитесь в графике?

Уилфорд-Смит снова приблизился, шаркая ногами, склонился над доской с зажимами, на которой был прикреплён список отсутствующих, не сданных ящиков.

Рафи кивнул, заполнил и этот листок и сунул его в папку к остальным:

– В общем и целом, да.

– Хорошо, – профессор внимательно всмотрелся в список, ткнул пальцем в верхний номер, который Рафи уже несколько дней подряд заново переносил как несданный. – 1304? Но ведь это уже давний номер?

– Да, от вторника, сэр. Ящик Стивена Фокса. Ну, вы знаете, ареал 14.

– Ах, да, – профессор Уилфорд-Смит задумчиво смотрел на нацарапанный номер. Очень уж задумчиво. Как будто никак не мог вспомнить, что там у него с ареалом 14. – Фокс, говорите? И он пока так и не сдал свой ящик?

– Нет. Я ничего не говорил, думал, что это ваше распоряжение…

– О да, разумеется, – седовласый человек с неизменной кожаной шляпой кивнул. – Правильно. Всё в порядке.

Он кивнул, всё ещё глубоко погружённый в свои мысли. Но и расстроенный. Его пальцы барабанили маршевый ритм на доске с зажимами, потом он рассеянно кивнул на прощанье и пошёл, слегка наклонившись вперёд, в сторону домов новоприбывших.

Рафи удивлённо посмотрел ему вслед, потом пожал плечами и стал заполнять очередной листок.

* * *

Телефон на ночном столике Энрико Бассо, адвоката, представляющего в Италии интересы Kaun Enterprises Holding Inc., зазвонил около шести часов утра и вырвал своего хозяина из очень приятного сновидения, в котором участвовали идиллический пальмовый остров и несколько юных девушек, одетых только в венки из цветов. Личики, обрамлённые тёмными локонами, растворились в воздухе, шум моря превратился в равномерный гул утренней улицы перед началом римского рабочего дня, и в соответствующем настроении адвокат повернулся на другой бок, чтобы взять настойчивую трубку.

– Пронто, – мрачно проворчал он.

Секунду спустя он сидел на кровати, выпрямившись по струнке и перейдя с итальянского на английский.

– О, это вы… Доброе утро, сэр, чем я могу быть вам… Да, конечно…

Откуда-то из разворошённых подушек появилось заспанное лицо его жены. Сонными глазами она смотрела на мужа, который несколько минут подряд слушал голос в трубке, а челюсть его при этом отвисала всё ниже и ниже.

– Си, – сказал наконец Энрико Бассо, – но это потребует времени, натуральменте…

Грозный телефонный голос, казалось, стал ещё резче. Бассо невольно начал кивать головой.

– Но это не так просто!. – перебил он звонящего. – Надвигаются выходные и…

О чём это он говорит? И слушает ли его вообще тот, кто позвонил?

– Да. Капито. Я сделаю всё, что могу. Завтра я позвоню. Адьё.

Энрико Бассо положил трубку и снова лёг в постель. Но о сне нечего было и думать. Теперь он пожалел о том, что четыре недели назад бросил курить и поэтому на его ночном столике не было сигарет.

– Кто это был, Энрико?

– Джон Каун.

– И какую же фирму он хочет купить на этот раз?

– Католическую церковь.

– Что? – Она села в кровати. – Что ты говоришь?

Адвокат откинул одеяло и стал искать свои комнатные туфли.

– Он хочет знать, сколько стоит католическая церковь. Чем она владеет – из недвижимости, из ликвидных средств, из инвестиций, из прочего состояния. Какой у неё наличный оборот. Представь себе, он так и спросил: какой наличный оборот у католической церкви! – он потряс головой. – Понятия не имею, для чего ему это. Но звучит так, будто он хочет её купить.

* * *

На сей раз встреча состоялась в жилом вагончике Эйзенхардта. Каун и Уилфорд-Смит вошли вместе.

Каун вошёл, как всегда, так, будто на него было направлено не менее десятка телекамер, – динамичный, словно только что вылупился из яйца, треща по швам от нетерпения и решимости. Профессор же, напротив, казался неторопливым и немощным и вёл себя так, будто всё происходящее его не особенно и касается. Он тщательно вытер ноги, закрыл за собой дверь и вошёл в совещательную комнату, когда Каун уже расположился за столом, широко расставив колени.

– Сварить вам кофе? – спросил Эйзенхардт. Магнат сделал непроизвольный отметающий жест:

– Давайте к делу. Что вы надумали за это время?

Эйзенхардт повернулся к большому листу бумаги с написанными на нём ключевыми словами. Он сделал глубокий вдох и вдруг почувствовал, что находится под большим давлением. Если сейчас он изложит им только то, что им самим и так уже пришло в голову, то уже сегодня вечером он, возможно, будет сидеть в самолёте, летящем домой.

– Я, э-э, наметил некоторые пункты, от которых можно отталкиваться, – начал он.

Пауза. Никто ничего не сказал, они только слушали. Проклятье, к такому он не привык. Ситуация почти как на экзамене. Он взял фломастер и указал им на верхнее ключевое слово:

– Путешествие во времени. Что мы знаем сегодня о возможности или невозможности путешествия во времени? Ведутся ли сейчас где-нибудь в мире исследования, которые могут привести к открытиям, делающим возможным путешествие во времени? Это пункт, в котором я, как автор в области научной фантастики, мог бы вести расспросы и поиски, не вызывая лишних подозрений.

Он посмотрел на Кауна, невольно испытывая страх перед его бровями.

– А раньше вы никогда не предпринимали такие поиски? – спросил тот.

– Нет.

– Но ведь вы написали несколько романов, в которых речь идёт о путешествии во времени.

Эйзенхардт кивнул:

– Правильно. Но это можно делать, и не заботясь о физических законах. Собственно, до сих пор я даже полагал, что это вообще можно делать, только не заботясь о физических законах.

Каун немного подумал, но ничего не сказал. Вместо этого он спросил:

– Кого вы хотите расспросить на этот счёт? И чем эта информация может нам быть полезна?

Вопросы походили на удары хлыста.

– Я начну с одного научного журналиста, с которым я дружу. Он привык к тому, что я ставлю перед ним странные вопросы, а он невероятно осведомлён обо всём в области актуальной науки – знает, кто, где и что исследует и так далее. Если я пойду этим путём, никто ничего не заподозрит, все будут думать, что я собираю материал для нового романа.

– А проку-то что?