Видимость

Выбежав из кухни, я помчалась в нашу комнату и начала бросать вещи в сумку. Двадцать минут спустя я стояла, собранная, с сумкой перед входной дверью. Я проигнорировала его присутствие за мной и поспешила на выход. Здесь был причал, я просто сяду тут и буду ждать, когда подойдет какая-нибудь лодка, и попрошу доставить меня к берегу.

— Что ты делаешь?

Я не ответила ему. Мой голос мог дрожать от пролитых слез, а в горле до сих пор стоял ком от пережитого стресса.

— Отлично, Стар. Делай по-своему.

Его шаги стихли, когда он ушел прочь.

Мои слезы словно смыл стремительный поток. Небольшие волны снова и снова набегали на берег, слегка расслабляя меня, пока я сидела на деревянной платформе причала. Я даже не предполагала, насколько была напряжена, пока мои мышцы окончательно не расслабились. Огромная водная гладь напоминала мне мою жизнь, на поверхности которой ничего не было. Громадное открытое пространство серо-голубого оттенка, в глубине которого всё кипело жизнью. Там был мир, пульсирующий жизнью, мир, который не был заметен на первый взгляд. Я так отчаянно хотела прорваться сквозь пелену поверхности моих воспоминаний в мир, который был скрыт, но, как на водной глади с еле набегающими волнами, так и у меня в сознании были лишь проблески вспыхивающих воспоминаний, дразнящие мой разум.

Час спустя я всё еще находилась здесь, терпеливо ожидая. Лучи закатного солнца начинали оставлять алые блики и отблески на моей коже. Почему мне начало казаться, что меня оставили здесь ждать неспроста? Затем позади меня послышалось движение, потом легкое жужжание, которое переросло в рев мотора. Это был небольшой катерок. Женщина преклонных лет вышла из дома и направилась в мою сторону, ее седые волосы были уложены в высокую прическу. Она была крошечной, меньше пяти футов ростом. Какого хрена? Она прошла мимо меня, как будто я была невидимой.

Лодка остановилась, ею управлял молодой парень, он был там единственным человеком. Его глаза практически выскочили из орбит, когда он увидел, что я стою перед ним. Я обернулась и огляделась, чтобы убедиться, что он глазеет именно на меня. Пошло всё на хрен. Я даже готова немного пофлиртовать, чтобы он увез меня отсюда.

— Привет, — улыбнулась я, приподнимая сумку. — Ты не мог бы взять меня с собой?

Его рот открылся от удивления. Женщина, которая, скорее всего, была Матильдой, отрицательно покачала головой и, сделав знак рукой в моем направлении, заговорила с парнем на незнакомом мне языке. Спустя некоторое время он помотал головой, казалось, он был напуган, его лицо побледнело, он продолжал сверлить меня взглядом. Собственно, какого хрена?

Я развернулась и направилась к дому. Я обнаружила Данте, стоящего в дверном проеме, его руки были скрещены на груди, его лицо выглядело как непроницаемая маска, лишенная каких-либо эмоций.

— Что происходит, Данте? Почему он не взял меня с собой?

Он схватил сумку с моего плеча и бросил ее в дом.

— Потому что ты принадлежишь мне! Это место не принадлежит ему, чтобы он мог забирать тебя куда-либо. Почему ты не прекратишь быть такой упрямой и не запомнишь свое место!

Мои губы сложились в форме буквы «О». Он что, серьезно?

— Это правда, что ты убил Тео?

Я прекрасно понимала, что застала его врасплох, и, по правде говоря, мне не было никакого дела до этого ничтожного слизняка, но мне нужно было знать, кого я подпускаю к своему телу. Знала ли та, другая я, которая была до потери памяти, что он был таким жестоким?

Дерьмо! Он ужасно разозлился, и я автоматически отступила назад от надвигающегося на меня гнева. Он окружил меня собой, увлекая меня в пучину своей ненависти.

— Этот мудак получил по заслугам. Как ты смеешь произносить при мне его имя?!

Как смею я? Я была жертвой этого куска дерьма, а не он.

— Иди на хрен! — выплюнула я и пожалела об этом в тот же миг, как эти слова сорвались с моих губ. Он вскинул руку и сжал мое горло.

— С меня хватит.

В считанные секунды я поняла, что опять лежу на его плече, и он несет меня по дому. Опять меня накрыло ощущение дежавю.

Мы проследовали мимо Малика, который приподнял брови в крайнем удивлении, увидев, как я цеплялась за спину Данте, крича, чтобы он поставил меня на ноги.

— Что происходит? — спросил Малик.

Данте остановился, сбавив свой быстрый шаг, и повернулся к Малику.

— Ты тоже следуй за мной! — прорычал он безапелляционно, и Малик направился следом за ним, словно какой-то гребаный преданный щенок, глядя на мою раскачивающуюся из стороны в сторону голову.

— Вам обоим необходимо преподнести урок! Сядь.

Малик занял место во главе стола, который всё еще был заставлен тарелками с нетронутой едой. Еда выглядела восхитительно, и это напомнило мне, насколько я была голодна. Резким взмахом руки Данте скинул всё со стола на пол с ужасным грохотом, что заставило нас с Маликом практически подпрыгнуть на месте. Страх побежал по моим венам. Я разбудила зверя.

— Ты должна принять свою судьбу. Это твоя жизнь, Стар. Ты принадлежишь этому месту и мне. Хотя ты осознаешь это, ты все равно продолжаешь бороться. Почему?

Но он не дал мне ничего ответить, потому что, в принципе, не нуждался в моем ответе.

— Я стольким пожертвовал ради тебя. Делал те вещи, которыми не могу гордиться, и всё, что я получил в итоге — гребаную суку, которая не желает принять свои воспоминания о том, насколько сильно любит меня.

Как у него получается делать так, что в один миг я до невозможности злюсь на него, а в следующий миг я чувствую себя виноватой и пристыженной? На кончике языка вертелось «прости меня». Хотя мой разум повторял мне, что Данте не прав, и его неуравновешенное поведение доказывало это, но мое сердце продолжало твердить, что я та, кто спровоцировал его. Я та, кто заставил его пройти через мои больные фантазии, и сейчас мы... мы были сломленными людьми. У него была невеста, которая любила его, а сейчас у него остались только лишь руины, на которых находились останки кусочков прошлого.

Уложив меня на стол, он стянул с меня джинсы, заставив меня запищать от удивления.

— Вы оба перешли черту! Вы оба нарушили правила. Вам обоим необходимо напомнить, кто кем обладает.

Что, черт возьми, это могло означать? И после того, как он сорвал с моего тела джинсы, что он собирался делать, и более того, кем была я для него? Сумасшедшим объектом его поклонения?

Чистая ярость и гнев светились в его взгляде. Это выглядело так, словно я смотрела на яркое солнце. Мне пришлось отвести взгляд. Он с легкостью перевернул меня на живот, подтягивая мои ноги к краю стола, мы находились на противоположной стороне стола от Малика. Мои ноги коснулись пола, тело было крепко прижато к поверхности стола. Одним быстрым движением мои ноги были раздвинуты, и мое дыхание прервалось. Я пыталась приподнять туловище, но его тяжелая безжалостная ладонь прижимала меня к столу, фиксируя меня в лежачем положении. Не может быть, чтобы он намеревался сделать то, что я подозреваю.

— Держи ее руки, — выплюнул приказ Данте. Тяжелая рука опустилась на мои запястья, сжимая их вместе и удерживая мои руки в вытянутом передо мной положении. Малик практически повторил мое положение, только на противоположной стороне стола. Его горячее тело нависло над столом, его ладонь удерживала мои запястья. Я ощутила, как меня тянут за лодыжку, и затем плотный материал обернулся вокруг нее, привязывая меня к ножке стола. Это были мои джинсы. Я почувствовала, как рука рванула ткань между ног, треск разрывающегося материала разрезал тишину, и затем моя вторая лодыжка была привязана к другой ножке стола моими трусиками, которые он так безжалостно сорвал с меня. Я не могла смотреть в лицо Малику. На его лице ясно виднелись следы борьбы. В его глазах читалась всепоглощающая похоть, и я прекрасно понимала, что только стол скрывал от моих глаз его твердую эрекцию. Я отвернула лицо в сторону и легла влажной от слез щекой на прохладную поверхность деревянного стола.