Видишь принца - целуй! И так восемь раз

Покинув гостеприимную деревеньку, путешественники почти сразу же обнаружили на дороге пару пограничных столбов и массивную стелу, поясняющую, что они въезжают на земли халифата. Окрестный пейзаж практически не изменился, что несколько удивило Полину, ожидавшую увидеть в халифате сплошные пески.

Уже очень скоро дорога стала заметно лучше, движение по ней - интенсивней, и все чаще на пути попадались села.

– А плотность населения в халифате побольше, чем в Тарии, - сказала наблюдательная Аглая и тут же была наказана за умничанье - ей пришлось объяснять Мирику, что такое плотность населения и как она высчитывается.

Мирик неожиданно для народного дуэта отнесся к новому знанию с восторгом и даже что-то законспектировал в тетради, извлеченной из заплечного мешка. При этом в мешке глухо звякнула мандолина. Этот звук побудил к действию заскучавшую Полину. Девушка согнала с сиденья Аглаю, извлекла из-под него собственный музыкальный инструмент и принялась потихоньку бренчать по струнам. Почему-то ее пробило на колыбельные, и будущая актриса вполголоса запела:

– А курлы, курлы, курлы,

Прилетали журавли,

На ворота сели,

А ворота скрип-скрип.

Не будите нашу Глаю,

Наша Глая спит-спит.

Аглаю пение не порадовало, и об этом немедленно стало известно обоим попутчикам и ездовому животному.

– Во-первых, я не сплю. Во-вторых, что-то у тебя позднее зажигание - колыбельные следовало петь вчера днем. Мирик, не вздумай спрашивать, что такое зажигание!

Мирик ничего подобного делать и не собирался. Колыбельная неожиданно пробудила в нем неясные чувства, сильно смахивающие на тоску по дому и домочадцам.

– Художника обидеть может каждый, - со вздохом заключила Полина и отложила балалайку.
– Давайте тогда играть в города. Мирик, начинай.

– Ты хорошо подумала?
– ехидно спросила ее Аглая.

– Да. Ой! Нет. Но чем же тогда заняться?

– Да ладно, пой, если хочется. Давай что ли репертуар какой подберем для халифата.

– Репертуар, репертуар... Слушай, а мы ведь ничего о халифате толком и не знаем. Что им может понравиться?

– Да какая разница! Мы же народный коллектив. Пусть слушают заунывные песнопения нашей далекой родины и радуются.

– Точно! Я вот знаю одну стопроцентно очень заунывную песню...

– Судя по твоей колыбельной, и не одну!

– А уж сколько заунывных песен знает Мирик, - Полина покосилась на задумавшегося возницу, - помнишь его героические баллады?

– О да!
– Аглая энергично закивала головой.
– Придумала! Давай, чтобы скоротать дорогу, проведем в нашем маленьком творческом коллективе конкурс на самую нудную песню. Мирик, ты нас слышишь? Ты тоже участвуешь. Победитель получает... А что получает победитель? Сейчас мы что-нибудь откопаем.

* * *

В поисках подходящего приза школьница принялась рыться в еще не до конца разоренной корзине с тарскими подношениями.

Поскольку ни пол, ни возраст, ни социальное положение спасителей наследника неизвестным дворцовым доброхотам заранее известны не были, подарки подбирались примерно по тому же принципу, что и призы в какой-нибудь средней руки благотворительной лотерее.

В итоге Аглая последовательно извлекла на свет божий огромную цветастую шаль, набор рыболовных крючков - привет дядьке Полтавчику - в жестяной коробочке, тридцатисантиметровый, в узорчатых ножнах кинжал, который сразу же приватизировала для кухонных целей Полина, деревянную резную шкатулку и какое-то странное украшение. Оно представляло собой первобытного вида колье в виде сжатой в комок сетки, украшенной тяжелыми металлическими бусинами и висящей на простом кожаном шнуре.

Аглая тут же повесила украшение себе на шею, слегка наклонилась вперед под его весом и радостно заявила: - Вот эта фиговина и будет призом. Самому занудному певцу - самое аляповатое украшение.

– Вообще-то это гоблинская праща, - сообщил Мирик, внимательно разглядев фиговину, ну и, попутно, грудь, на которой она висела.
– Ее раскручивают за шнур и метают в сторону врага. Сетка должна в полете развернуться и надеться на голову жертвы. Или накрыть куропатку, если воин отправился с пращой на охоту. Хотя гоблины действительно иногда используют их и в виде украшений.

– Отлично, то, что надо, - не смутилась Аглая.
– Очень полезный и многофункциональный приз.

– Стоп, а кто будет судить конкурс?
– внезапно спохватилась Полина.
– Если все мы участники? Боюсь, попытайся мы собрать на такой концерт публику, нас попросту побьют.

– Пусть Пикапер судит, - после некоторых раздумий распорядилась Аглая.
– Ему-то все равно слушать придется.

Полина с сомнением посмотрела на лося и легкомысленно махнула рукой - мол, пускай. Ей не терпелось приступить к конкурсу. Девушка взяла в руки мандолину и уже набрала в рот воздуху, однако порадовать попутчиков помешали обстоятельства - Мирику пришлось срочно свернуть на обочину. По дороге навстречу бричке пронеслись верховые в форме, сопровождающие вереницу карет. В окне одной из них мелькнул роскошно одетый смуглый брюнет. На дверцах карет были изображены какие-то гербы, свитки и голуби.

– Дипломатическая служба халифата, - пояснил возница ничего не понявшим девушкам.
– Интересно, куда это они таким представительным составом? У нас в ... дома вся дипломатическая служба располагает только восемью экипажами, а Каракумат, оказывается, за раз посылает по шесть. Не иначе как или война, или сватовство, или король под дипломатическим прикрытием куда-то направился.

– Ну и пылищу подняли, - поморщилась Полина, которую совсем не заинтересовали предположения Мирика.
– Давайте, что ли, еще немного здесь постоим, пока пыль на дороге не уляжется.

* * *

Будущая актриса вынула из жилетного кармана платок - ах, плохая замена влажным салфеткам, но уж что есть - и принялась тщательно вытирать руки и лицо. Аглая поигрывала гоблинской пращой, которая так и висела у нее на шее. Мирик принялся разглядывать свою карту.

– В столице будем послезавтра к вечеру, - наконец заключил он.
– Ночевать лучше на постоялых дворах. В халифате, конечно, рабство отменили... Ну как отменили, - поправил сам себя парень, - торговлю разумными запретили семь лет назад, когда пошли под руку империи, но закон, однако, обратной силы не имеет - все, кого успели до того купить или продать, так и доживают свой век рабами. И злоупотребления случаются. Кто докажет, что таких прелестных девушек, как вы, не купили еще десять лет назад на невольничьем рынке в Руасии совсем детьми? А мужская половина жителей халифата очень и очень ценит женскую красоту.

– Ну хоть кто-то ценит, - пробормотала себе под нос Полина, раздасованная длительным отсутствием увивающихся вокруг поклонников и винившая в этом существование без маникюрного набора, шампуня, дезодоранта, эпилятора, скраба, масок для лица и прочих маленьких радостей, занимающих в жилищах наших современниц целые полки.

– Причем в полновесных золотых, - продолжил парень.

Аглая, услышав про прелестных девушек и все такое, приосанилась: есть все-таки для женских сердец некая мазохистская романтика в похищениях, рабских торгах и гаремах. Особенно когда это происходит не с тобой, а с какой-нибудь Анжеликой и султаном или на худой конец с рабыней Изаурой. Но сочла необходимым уточнить: