Видящая во снах

Женщина посмотрела на спокойное лицо погибшей. При жизни, когда на нем сверкала улыбка, мужчины наверняка сворачивали головы вслед красавице. А теперь на теле уже появились первые признаки разложения в виде небольших трупных пятен.

Наталья бросила быстрый взгляд на длинные тонкие пальцы с когда-то аккуратным маникюром. Пальцы пианистки. Сейчас же половина ногтей обломана, а под остальными виднелась черная грязь.

– Ну что, приступим? – тихо спросила Тимохина у своего ассистента, и тот молча кивнул.

Женщина взяла скальпель и стала делать надрезы не грудине. Спустя некоторое время из-под лоскутов кожи показались ребра, и тогда ассистент, взяв секатор, начал их кромсать. Морозов и Скоблев инстинктивно отошли подальше от секционного стола, где безжалостно и спокойно патологоанатом и ее помощник работали с телом.

Роман посмотрел на Тимохину. Лицо женщины ничего не выражало, она была невозмутима и уверена в себе. У Скоблева почему-то никак не вязалась внешность хрупкой симпатичной блондинки, пусть и в возрасте, с мясником, могущим разобрать тело по частям и даже не поморщиться.

В распахнутой грудной клетке виднелись сердце и легкие. Тимохина несколькими уверенными надрезами извлекла их и выложила в металлический лоток. Затем сделала срезы и под ярким светом исследовала.

– Чистые, здоровые ткани, отека нет, – опустила легкие обратно в лоток, взяла сердце в свои изящные ладошки и стала его вертеть, изучая взглядом. – Коронарные сосуды мягкие, чистые. Клапаны выглядят хорошо. Прекрасное сердце в таком возрасте. Нам бы всем такое, – с тяжелым вздохом проговорила женщина.

Убрав в лоток сердце, взяла скальпель и уже хотела начать разрезать кожу на животе, когда услышала нервный голос сбоку:

– Простите, а нам обязательно дальше наблюдать? Мы же вроде основное уже увидели.

Наталья Юрьевна посмотрела на бледно-зеленое лицо Морозова, из последних сил сдерживающего свой обед в желудке, и мысленно усмехнулась. Да, не каждый сможет присутствовать на вскрытии.

Взгляд Тимохиной обратился к Роману, как всегда невозмутимому. Мужчина появился в их городе всего неделю назад, столько же она его и знала. Посчастливилось пару раз пересечься, и вот что Наталья Юрьевна о нем могла сказать: холодный, словно айсберг, не умеющий выражать свои эмоции и чувства, всегда идущий напролом. Тимохина знала эту породу, сама слеплена из похожего теста. И подобные им заканчивают не слишком-то хорошо.

– Нет, можете идти. Я все результаты пришлю вам на почту.

Наталья Юрьевна и Леонид одновременно посмотрели на Скоблева. Тот все это время не отрывал взгляда от лица жертвы и кажется, даже не моргал. Его не трогало происходящее сейчас с трупом, создавалось впечатление, будто столичный следователь видит подобное частенько. Даже в глазах Тимохиной, постоянно сталкивающейся с мертвецами, проглядывала жалость, но только не у этого мужчины.

– Роман Русланович? – позвала Наталья Юрьевна, останавливая скальпель в нескольких миллиметрах от живота мертвой девушки.

– А? – Скоблев оторвался от своих размышлений и посмотрел на младшего коллегу, уже готового бегом бежать из секционного зала, а потом на Тимохину, ждущую ответа.

– Может, мы уже пойдем? – умоляюще проговорил Морозов.

– Да. Думаю, мы уже все выяснили. Наталья Юрьевна, если найдете что-то интересное, пожалуйста, сообщите.

– Непременно, – ответила женщина. И тут же потеряла интерес к следователям, возвращаясь к работе.

Глава 14

Выйдя из морга, Роман вдохнул поглубже свежий вечерний воздух. От неприятного запаха, витающего в здании, немного подташнивало, а еще хотелось есть. Даже вид разрезанного трупа не прогнал голод, и неудивительно: последний прием пищи у него был сегодня с утра, и то – кружка кофе. А потом стало не до еды.

– Вы домой? – проговорил Леня, жадно глотая воду из бутылки. Потом полил немного на ладонь и протер лицо.

– Да. Я взял с собой дела об убийствах девушек и фотографии. Нужно поработать, а то мы так никогда не поймаем этого гада. Постараюсь найти хоть какую-то зацепку, которая приведет к убийце.

– Хорошо. Тогда до завтра, Роман Русланович, – кивнул Леня, открывая дверцу своего автомобиля.

– До завтра, – задумчиво отозвался Скоблев, провожая взглядом машину коллеги, быстро скрывшуюся за темно-серым облупленным зданием морга. И подумал о том, что и ему бы тоже пора ехать домой. Но сначала – заглянуть в магазин, наконец-то купить продуктов и приготовить нормальную еду.

О его питании всегда заботилась Марина. Она была прекрасной женщиной, умудряющейся все успевать, да и следователем отличным. Профессионалом своего дела. И как это ей удавалось, Скоблев не понимал.

А главное – жена была его единственной любовью.

В прошлые редкие командировки Рома звонил ей, когда у него что-то не получалось или он не знал, как поступить в той или иной ситуации. Его умница и красавица всегда находила ответы и давала мудрые советы.

Внезапно легкий теплый ветерок, взявшийся из ниоткуда, взметнул отросшие волосы. Скоблев уже не раз замечал, что при воспоминании о покойной жене словно ощущает ее присутствие. Вот и сейчас, стоило о ней подумать, сразу же почувствовал на себе чей-то взгляд.

Рома обернулся, но никого не увидел. В этот момент будто кто-то коснулся щеки, и мужчина прикрыл глаза. Другой бы, наверное, испугался или подумал, что свихнулся, но Скоблев кажется уже ничему не удивлялся. Такое частенько было после смерти жены. А в первые дни ему вообще казалось, будто не только слышит любимый голос, но и видит силуэт. Марина сопровождала его практически повсюду. И только сейчас пришла мысль – а если ее дух следит за ним и оберегает? А он и не против. Как Рома уже убедился, в этом странном городе возможно все, так почему же не появиться духу погибшей жены?

– Наверное, я просто сошел с ума, – тихо проговорил Скоблев и протер ладонью уставшее бледное лицо.

Открыв глаза, снова огляделся. Убедился в отсутствии наблюдателей, подошел к своей машине и, заведя мотор, поехал домой.

Серая маленькая квартира встретила тишиной и неприятным запахом спертости и старости. Так всегда пахло в жилье, где подолгу никто не жил. Оно просто стояло заброшенным, пока кто-нибудь не нарушал его покой.

Рома прошел на кухню, поставил пакеты с продуктами на стол. Достал пиво, откупорил, сделал несколько больших глотков, а затем, поставив бутылку обратно, направился в комнату, чтобы переодеться в домашнюю одежду. По дороге поймал свое отражение в настенном зеркале и заметил небольшую еловую веточку, застрявшую между пуговиц темно-зеленой фланелевой рубашки. Неужели целый день проходил так?