Видящая во снах

– Обещаю, – ответил столичный следователь серьезно. Да у него и не было выбора. Найти убийцу уже стало делом принципа.

– Хорошо, – кивнула женщина. – А сейчас отвезите, пожалуйста, кто-нибудь меня домой.

– Я отвезу, – тут же отозвался Леня, и Тимохина улыбнулась парню. На этот раз ее улыбка была благодарной.

Когда Рома вернулся в свою квартиру, ложиться отдыхать уже не имело смысла. И, приняв холодный душ, он сварил себе кофе и приготовил яичницу. Позавтракав, снова заехал в больницу, убедиться, что охрана на месте, и только потом отправился на работу. Возле полицейского участка поджидали небольшие неприятности в виде представителей прессы, но Скоблеву удалось прошмыгнуть незамеченным.

– Итак, что мы имеем? – проговорил Роман, стоя возле доски в кабинете, на которую была прикреплена карта. – Здесь произошло пятое убийство, – он воткнул канцелярскую кнопку. – Нам повезло, что девушка осталась жива. Но это не отменяет того, что все-таки ей вырезали орган, – мужчина провел на карте линии между местами убийств и ткнул карандашом в середину. – А вот это – источник.

Леонид наклонился вперед, чтобы рассмотреть то место, на которое указывал Скоблев.

– Детский дом? – он скептически выгнул бровь.

– Именно. Погибшие девушки – выходцы из этого детского дома, раз. Второе – мы нашли останки пропавшего много лет назад старшего брата Юрия Никифоровича, – Рома загнул два пальца и продолжил, утаив, правда, что этот погибший мальчишка приходил к нему в виде призрака: – Еще на территории детского дома есть непонятная оранжерея. Ну и заведение, судя по карте, находится в середине загадочного знака. Не многовато ли совпадений?

В кабинете повисла тишина. Мужчины смотрели друг на друга и обдумывали сказанное.

– Вы считаете, нужно искать кого-то, кто находится в детском доме? – разбил тишину Леня. – Но кого? Там работает «два с половиной землекопа», и это пожилые женщины. А на той записи с камер, которая попала к нам после третьего убийства, за рулем был мужчина, это видно невооруженным глазом. К тому же, я не думаю, что старушка смогла бы на себе утащить девушку, положить ее на поляну, раздеть, вырезать орган, а потом все за собой прибрать. Нет, конечно, бывают и сильные женщины, но мне кажется, на эту роль подходит больше мужчина. А, насколько мне известно, в детском доме, кроме Юрия Никифоровича, мужчин больше нет.

Рома мысленно согласился. Он тоже считал, что роль убийцы больше подходит мужчине, тем более кое-что практически невозможно сделать женщине, а особенно пожилой. Были у него и подозрения насчет Юрия Никифоровича. Ну не нравился Скоблеву этот мужчина, что ж сделаешь. Но сказать он ничего не успел, потому что по кабинету пронесся звук входящего вызова. Звонили Роме на сотовый и, увидев знакомый номер, мужчина тут же ответил на звонок.

– Слушаю.

– Добрый день, Роман Русланович, это вас Тимохина беспокоит. Я пробила отпечатки пальцев с платка, который нашла вчера в лесу, – женщина замолчала, и Рома услышал, как она шуршит бумагами.

– И что там? Есть какие-то совпадения?

– Есть. Пальчики принадлежат Маслениковой Татьяне Аркадьевне.

– Жене Юрия Никифоровича? – с недоверием произнес Скоблев и посмотрел на прислушивающегося к разговору Морозова.

– Именно, – подтвердила Тимохина.

– Наталья Юрьевна, это точно? Может, ошибка? Насколько мне известно, жена Юрия Никифоровича больна раком и находится дома. Она же практически недееспособна, ей даже сиделка требуется.

– То, что это ее отпечатки, абсолютно точно, – подтвердила Тимохина, и в ее голосе послышалось напряжение.

– Спасибо.

Рома сбросил вызов и снова озадаченно посмотрел на молодого коллегу, которому не терпелось услышать подробности.

– Ну что там, Роман Русланович? – поторопил его Леня.

– Отпечатки на платке принадлежат жене Масленикова.

У Морозова от услышанного даже рот приоткрылся. Он так и сидел несколько секунд, буравя коллегу взглядом, а потом помотал головой, сбрасывая наваждение, и переспросил:

– Точно?

– Точнее не бывает.

– Но Роман Русланович, это же бред какой-то! Как вообще на месте убийства появился детский платок?

– Без понятия. Но чувствую, что нам нужно съездить в детский дом снова.

***

Лето уже взяло бразды правления в свои руки, и солнце с каждым днем пекло все сильнее и сильнее. Порой даже в теньке воздух прогревался до тридцати градусов, а ведь только первые числа июня. Рома уже и не помнил, когда было так жарко. Заглушив мотор, он вышел из машины и огляделся. Заметил на стоянке автомобиль Юрия Никифоровича и удовлетворенно кивнул.

Заходя в железные ворота, Скоблев бросил взгляд на третий этаж жилого корпуса, где в прошлый раз видел рыжего мальчишку. Сейчас там никого не было. Видимо, Семен лишь хотел, чтобы его тело нашли, и спустя столько лет это произошло.

Почему-то подумалось о том, много ли вот таких неупокоенных душ в нашем мире. А что если и Марина, как этот мальчишка, бродит неподалеку, только он ее не видит? А она рядом, наблюдает, чем он занимается, что говорит. Тут же вспомнился тот разбитый стакан, который словно жил собственный жизнью, и бутылка. Может, это сделала жена? Просто хотела его уберечь, не дать увязнуть в очередной попойке? Звучало жутко, с какой стороны ни посмотри.

– Ну что, пойдем? – раздался сбоку голос Лени. Роман видел, что его молодому коллеге неприятно идти допрашивать женщину, которая практически при смерти. Скоблев тоже чувствовал себя паршиво, но это их работа, ничего не сделаешь.

– Да.

Юрия Никифоровича они нашли в директорском доме. Как стало позже известно, он пришел на обед.

– Роман Русланович, Леонид Константинович, я могу вам чем-то помочь? – проговорил Маслеников, открыв входную дверь и увидев нежданных гостей на пороге.

– Да, нам нужно поговорить с вашей женой, – ответил столичный следователь и внимательно посмотрел в глаза мужчине.

– Не понял. Что значит «поговорить с моей женой»?

– Появились кое-какие обстоятельства, и мы обязаны это сделать.

– Какие еще обстоятельства?! – Юрий Никифорович от злости покраснел, и Рома отлично его понимал. – У моей жены рак! О чем вам с ней говорить?!

Маслеников хотел еще что-то сказать, но из-за его спины донесся хриплый, едва слышный женский голос:

– Дорогой, кто там?

Прикрыв глаза на одно мгновение, мужчина тяжело выдохнул, смерил ненавидящим взглядом визитеров и распахнул шире дверь.

– Входите.

Рома немного помедлил, а потом все-таки переступил порог. Морозов молча последовал за ним.