Вигил
Шрифт:
Словно оглушенная девушка застыла, пытаясь осознать услышанное. Бранд хотел еще что-то ей сказать, но она не слушая его вышла на улицу и направилась домой. Экуэт. Красивая смуглянка Экуэт, оказывается, носила под сердцем ребенка Клавдия. Картина быстро собиралась в её голове, туда легко вошли все детали - частые отлучки Росция к дикарям и его последняя недельная
Признаваться себе самой не хотелось. Желание было одно - залезть в раковину и не вылезать, пока не приедут имперские дознаватели. А они приедут. И вывернут наизнанку жизнь всего поселения, в том числе их связь с Росцием, и докопаются до её чувств. Соврать она могла кому угодно, но не себе. Мария знала, что умудрилась практически влюбиться в Клавдия, и насколько далеко зашло это практически узнает совсем скоро. Первым её одиночество нарушил Пекорис. Сколько она к тому времени сидела, застыв в одной позе, не знала. Старик устроился рядом и вздохнув, сообщил, что уже связался с Кастеллумом и к ним мчится префект Силий собственной персоной. Такой удар по корпусу вигилов! Конечно, с него спустят три шкуры, достанется и всем причастным.
– Я к Фаберусу. Патрулирование никто не отменял, - сухо сообщила Мария и подхватив армэфы вышла из дома.
Занять себя хоть чем-то, что может отвлечь. Надо чем-то себя занять! Декан подозрительно спокойно отреагировал на перенос патрулирования на более позднее время. Очевидно, был уже в курсе происшедшего. Подозрительно тихие Идо и Гай сопровождали её словно два конных изваяния. Первым не выдержал разговорчивый Ливидус:
– Если хочешь поговорить, то мы всегда
тут.– Спасибо, - тихо поблагодарила Мария и поспешила перевести разговор на Галлу, которая должна была родить со дня на день.
Постепенно Гай перешел на свои традиционные подначки Идо на тему того, когда уже Эда тоже забеременеет и достаточно ли друг старается для этого. Девушка была благодарна за их своеобразную поддержку. Товарищи как сговорившись обходили тему с вигилом и ограничились скупыми поздравлениями с вручением значка, что теперь красовался на рубашке Марии. Ливидус специально повел их долгим маршрутом и в поселение они вернулись, когда стало смеркаться.
В пустом доме на неё накатили воспоминания о Клавдии и она поспешила в душ лишь бы не смотреть на кровать, где они занимались любовью, и на стены, к которым прижимал её Росций в порыве страсти. Специально не зажигала свет и сидела в темноте, чувствуя, как сухой ветер из раскрытого нараспашку окна её комнаты сушит мокрые волосы. Скрип открывающейся входной двери она услышала сразу и неосознанно потянулась за лежащей на тумбочке Дэльтой. Отдернула руку, когда увидела появившуюся в проеме Марфу Никитичну. В одной руке та держала корзинку со своей восхитительной выпечкой, а во второй бутыль.
– Маруся. Девочка моя, - жалостливо и тихо произнесла женщина, поставила свою ношу на кровать и обняла Марию.
Девушка сглотнула ком в горле и зажмурилась. А потом они с Марфой распили на двоих бутылку ядреного Кранукского самогона и заели его вкусными булочками. Оказалось, Марфа Никитична в курсе её близких отношений с Росцием и уже чуть ли не готовилась к их свадьбе, обозвала вигила по-руски козлищем и бревном недотесанным, чем вызвала приступ истерического хохота у Марии. На следующее утро сжалившись над похмельной Квинтиус префект лично заявился к ней домой и сообщил, что у Колонии на Озере теперь новый вигил. Им назначили Марию Квинтиус.
Часть четвертая