Вихри перемен

Заработать – это слово сегодня главное. Хоть что-то заработать. Товары появились, но исчезли деньги. Заводы останавливаются. Где добыть хлеб насущный? Кое-кто из боевых офицеров в свободное от службы время «охраняет торговые палатки». Кто-то инкассирует деньги. Некоторые, как в молодости, пошли разгружать вагоны.

Анатолий – стойкий оловянный солдатик, еще держится. Но он не женат. А что будет дальше? Лучше и не задумываться!

– Перед выходом на операцию следует всегда насухо протирать стволы и патронник, – неторопливо продолжает лекцию инструктор. – Так, записали! – Он ловко открывает лязгающий металлом затвор, показывает, где надо протирать, и диктует дальше, придерживая спусковой механизм натруженными со ссадинами и царапинами пальцами. – Если в стволе, не дай бог, окажется масло или влага, то пули пойдут выше, а при выстреле будет виден дым и яркая вспышка, что демаскирует вашу позицию. Оптимальный режим стрельбы снайпера по наиболее важным мишеням – один выстрел в две минуты. Ствол не должен нагреваться. При нагреве ствола свыше сорока пяти градусов пули пойдут ниже…

«Мишени, мишени – как обтекаемо говорится. А ведь это будут люди. Как от этого абстрагироваться?» – думает о своем Казаков, старательно записывая в красный блокнот поступающую информацию.

Собственно, надоумил его идти учиться все тот же Алексей Пономарев. Зачем? А бог его знает. Значит, зачем-то понадобился ему «свой специалист».

Вчера он позвонил ему в офицерское общежитие, где обитает Казаков:

– Старик, у меня к тебе есть одно небольшое дело. Можно немного на этом заработать.

Вовремя он позвонил, этот рыжий, с конопушками, слегка циничный, но надежный бес-искуситель. Сейчас у Анатолия как раз такое время, когда до получки еще далеко, а все надбавки за сложность, секретность, дежурства давно съедены. И как говорится, «хоть клади зубы на полку».

На встречу он шел напрягшись. Все думал: «А что, если друг предложит что-нибудь такое, на что не позволит пойти честь офицера? Не зря же он направил его на эти курсы. Будь они не ладны…»

Встретились, как и договорились, у метро.

Алексей в модном осеннем прикиде. Невиданная роскошь – кашемировое пальто. Классные, высокие черные итальянские сапоги. Яркое кашне. Приехал на машине. Новенькой вишневой «шестерке». Сразу видно – человек вписался в рыночную экономику.

Анатолий попроще – китайский синий пуховик (якобы качественный), ботинки на толстенной подошве – армейские берцы. Вязаная черная шапочка.

В общем, одет слегка не по осеннему сезону. Надо бы кожаную куртку, что Дубравин привез ему из Китая. Но с курткой случился конфуз. Хоть куплена она была в центре Пекина, однако же после первого дождя с нее потоками стекла черная краска. А через неделю прорвались карманы. Они были сшиты изнутри из марли. Надо ли вспоминать, что на третий день оторвались и ушки у всех замков?

В те годы московская мода менялась очень даже быстро. И зависела, конечно, не от усилий дизайнеров, а от размера кошелька. Бедные одевались на китайском рынке: кожаные куртки, брюки-слаксы, кроссовки, фальшивый «адидас».

Чуть выбился в люди – турецкая дубленка, кожаный портфель, фирменные джинсы.

У кого мошна туга – переходит на Европу – Италия, Испания. Модные бренды. Фирменные пиджаки.

– Привет, дружище! – радостно улыбается во все тридцать два зуба Алексей. – Чего такой смурной?

– Да так! Думаю много! – отвечает, стараясь скрыть свою тревогу, Анатолий. – Зачем звал?

– Дело есть. Завтра у нашего шефа встреча. В такой конторе, называется «Логоваз». Может, слышал?

– Нет! Не знаю! – отвечает с замиранием сердца Анатолий.

– Там штаб-квартира одного господина. Мы сейчас готовимся к визиту. Собираем оперативную информацию. Так вот, у него охрана из чеченцев. Любит он понты разводить. И пальцы гнуть.

– Ну а я-то тут при чем?

– Наш тоже не хочет, как говорится, «ударить лицом в грязь». Вот и собираем побольше бойцов. Да повнушительнее. Я подумал, что ты тоже можешь пригодиться. Мало ли какие финты они там могут начать выкидывать. А действующий сотрудник органов с настоящими документами – это вам не «хухря-мухря». Будь наготове. Оружие я тебе завтра выдам.

«Ты бы хоть рассказал, у кого работаешь?» – думает про себя обиженно Казаков. – Я же тебе не шестерка!»

– Ну, мой шеф раньше был то ли актером, то ли торговцем. Но сейчас он создал свое телевидение. Видел, наверное.

– А на какие шиши? – все еще топорщась, спрашивает Анатолий.

– Взял большой кредит в банке. Он корешится с Лужковым, да и Виктор Степанович его жалует.

– Ясно! Безвозвратные кредиты! А едем-то к кому?

– Ну, это колоритная фигура! Хочет создать народный автомобиль. Сам торгует машинами. Вазовскими «Жигулями». Схема простая, как все гениальное. Автоваз все еще торгует машинами за границей. По заниженным ценам по сравнению с Россией. Вот он и придумал такой трюк. Его «Логоваз» берет «Жигули» по низкой заграничной цене, а продает их здесь по рыночной. Разница оседает у него в кармане. Говорят, он подарил дочурке «самого папы» новенькую полноприводную «Ниву», отделанную и оттюнингованную так, что пальчики оближешь. А в придачу к ней «золотую кредитную карточку». Пронырливый парень. Хитроумный.

– А зачем столько охраны? Он же просто мелкий жулик!

– Ну, знаешь, трения у них. А мы вроде тоже следом.

– Вечная история. Гвардейцы кардинала – мушкетеры короля!

– Во-во! Ну, ты будешь? На тебя рассчитывать?

– А куда я денусь?

– Давай!

– Давай!

Прощаясь, Анатолий заметил, что на «шестерке» у Алексея стоят «блатные номера» той серии, которую выдают только машинам спецслужб. Значит, не теряет он свои связи не только с ним.

* * *

У входа в роскошный офис «Мой-банка» стоит целая вереница машин. Впереди длинный тюнингованный шестисотый «мерин» с удлиненной задней дверью и затемненными стеклами.

Второй – черный, полноприводный, квадратный «Гелендваген». Для охраны. Следом – восьмерка «ауди». И какой-то большой американский «Додж» с диваном вместо задних сидений.

Все чин-чинарем. Челядь в черных костюмах с оттопыренными полами толпится у машины.

Анатолий жалеет о том, что пришел в кожаной куртке: «Эк, я промахнулся с нею! Видно, мода уже переменилась!»

Он спрашивает старшего охранника, где Алексей. Тот показывает ему на вход. Но, едва только Казаков подходит к стеклянной двери, как она автоматически открывается и оттуда выскакивает его друг. Следом за ним еще двое. Все в костюмах.

Разглядев, что Казаков одет не по форме, Пономарев только крякает от досады, но, видно, поняв, что сам виноват, машет рукой и говорит:

– Садись в «Гелендваген». Рядом с водителем.

Машина ошеломляет Анатолия. Черное кожаное спортивное сиденье, в котором плотно утопаешь. Ноги упираются в ворсистый ковер. Чувствуется роскошь простой отделки. Пахнет новой кожей и каким-то чудным цветочным дезодорантом. Словно в парикмахерском салоне.

Водитель тугой, плечистый, круглолицый парень – явно тоже из бывшего гаража ЦК, дружелюбно протягивает руку первый:

– Петр!

– Анатолий!

– Куда сегодня едем? Не знаешь? А то объявили большой сбор. Вон, какой кортеж собрали!

– Да, к какому-то Березовскому! В дом приемов! Там у них что-то вроде клуба, – щеголяет своей осведомленностью Анатолий.

– А-а!

– Едем демонстрировать силу. Этакая полудружеская «демонстрация флага»!

– А-а!

– Потому и собралась такая вот бригада!