Вик Разрушитель 3

— Но ее не проводили! — растерялся Георгий.

— Проводили, — довольно усмехнулся Мстиславский. Все-таки сумел он удивить «золотого князя». — Это был наш долг жизни перед Викентием Волховским. Парень настоял на экспертизе и получил результат на руки.

Мамонов пожалел, что не поставил на столик бутылку с хересом. Сейчас как никогда ему захотелось выпить полный стакан. Он мгновенно взял себя в руки и равнодушным голосом спросил:

— И каков же результат?

— Волховский твой сын, Георгий Яковлевич. — пожал плечами император.

— Тогда почему…, — едва не вызверился князь, но вовремя прикусил язык. Выставил ладони перед собой словно извинялся. — Ожидаемо, но все равно радостно и приятно. Почему же Андрей ничего не сказал мне или матери? Он контактирует с ней, мог бы и обрадовать.

— Потому что хотел убедиться, что его родители скрепят разбитую семью. Он не хочет возвращаться в пустой дом, Георгий, — пояснил старший Мстиславский. — Пусть это и подростковые эмоции, но посыл очень правильный. Твой сын очень разумен, что тебя должно радовать. Не каждому достается такой наследник. Андрей прошел жесткую школу детства, но мыслит куда правильнее, чем многие дворянские отпрыски. И думаю, вполне может жить самостоятельно. Но признаюсь, я тоже удивлен, что парень не рассказал тебе об экспертизе.

— Спасибо, Иван Андреевич, на добром слове, — Георгий все-таки решил сходить за бутылкой. И не спрашивая, разлил херес в опустевшие стаканы гостей. Себя тоже не забыл. Мстиславские не возражали. Но лица у обоих были довольные. Полагали, что нанесли чувствительный удар по самолюбию «золотого тойона».

— Я жду твоего решения, Георгий Яковлевич, — император поднял стакан, словно приветствуя собеседника.

— Откровенно говоря, ни одно из ваших предложений не выглядит привлекательным, — снова потер подбородок Мамонов. — В каждом таится подвох. И чем щедрее подарок, тем опаснее выглядит. По логике вещей альянс кланов должен предлагать я как свое требование за акции факторий.

Император спрятал усмешку, припав к стакану с хересом.

— Я выбираю первый вариант, — ответил Георгий.

Мстиславский с интересом взглянул на «золотого князя». Он ожидал именно этого ответа, и даже поспорил с сыном, что все так и будет. Цесаревич возражал, с унынием полагая, что альянс и женитьба сына Георгия на княжне Лидии станут лакомым кусочком для Мамонова. Слабоват еще наследник, не смотрит в глубину процессов, не выстраивает долгосрочную стратегию. А вот князь Георгий все просчитал. Если допустить, что он знает об аляскинском Источнике, то предпринял кое-какие меры для защиты территории, где может находиться Небесный камень. Охотск тем более он не отдаст под чужое управление. Альянс кланов — вещь обоюдно опасная. Ведь придется каким-то образом учитывать интересы многочисленных союзников и Мстиславских, и Мамоновых. Начнутся распри, недовольство, расшатывание крепкой цепочки взаимоотношений. А союз княжны Лидия и княжича Андрея… кто знает, какие чувства появятся у молодых людей через пять лет, да и будут ли они? Не станет ли он причиной создания новых политических неустойчивых систем? Мамонов, без сомнения, постарается женить сына пораньше на той, кто принесет больше пользы его семье и его клану. Император сыграл на том, что сибирский князь не сможет отказаться от сына ради жены, а то бы Жора и вовсе не вел никаких переговоров.

— Что ж, — Мстиславский прервал свои размышления, — сегодня же я дам распоряжение подготовить указ о признании Викентия Волховского твоим родным сыном, что влечет за собой право лишения Булгаковых опеки. С завтрашнего дня он вступает в силу. С императрицей, как Главой Попечительского совета я уже разговаривал, и она признала особую причину такого решения. Так что прими поздравления, Георгий Яковлевич.

— Спасибо, — Мамонов встал и не погнушался слегка склонить голову перед императором, хотя его статус позволял вовсе не демонстрировать подобный жест. Мстиславский все бы понял. — Я благодарен тебе, Иван Андреевич, что ты смог поставить счастье семьи и моей младшей жены выше закона.

И, к удивлению цесаревича, отец тоже поднялся и протянул руку равному. Мужчины обменялись крепким рукопожатием, закрепляя договор. После этого Мстиславские накинули на себя магическую личину и покинули гостиницу.

Покачиваясь в уютном салоне ходко идущего бронированного внедорожника, император выдерживал паузу, и только отъехав от сияющего окнами отеля «Дюссо», спросил:

— Ты, наверное, рад такому раскладу?

— Если начистоту, отец, да, — цесаревич говорил без эмоций. — Не хотел такого варианта для Лиды. Я ничего не имею против княжича Андрея… никак не могу поверить, что Волховский уходит со сцены. Уже привык к мальчишке… Но его неоднозначный Дар серьезно напрягает.

— А все-таки ты проиграл!

— Осознаю, что сделал неправильные логические выводы, отчего и поставил на второй вариант.

— Ты думал, Мамонов пойдет на создание альянса? — усмехнулся старший Мстиславский, упершись затылком в удобный подголовник дивана. — Жора воробей стреляный, на мякине не проведешь. Он пожертвовал малым, как ему кажется, чтобы остаться независимым от властвующего клана. Будь ты равным со мной по происхождению или по статусу, но если я стою выше тебя на лестнице, ведущей к верховной власти, то именно ты станешь моим вассалом. Князь Георгий все правильно рассчитал.

— Неужели он не знает про Источник в Кобуке? — недоумевал цесаревич.

— Полагаю, догадки у него есть. Может, его люди ведут изыскания, или Меллоны что-то могли подсказать. Надеюсь, тетушка сможет выяснить, как обстоят дела по Источнику. Через неделю она вылетает во Владивосток вместе с охраной и парочкой магов-артефакторов. Пусть развлечется, молодость вспомнит, та еще авантюристка.

Император усмехнулся, испытывая жгучее нетерпение узнать о тайнах аляскинского Источника.

— А как тогда быть с заграничным турне Лиды, если княжич Андрей уедет в Ленск?

— Он никуда не поедет, — загадочным тоном проговорил Мстиславский.

— Что? Откуда ты можешь знать? — оторопел сын.

— Время, отведенное для воспитания своего отпрыска в нужной ему парадигме, выражаясь научно, Георгий безвозвратно потерял, — пояснил отец. — Волховский имеет гораздо больше свободы чем многие дети столичных аристократов и дворян. Свободы мысли и поступков, в первую очередь. Уверен, он все просчитал и заставит родителей считаться с ним. Знаешь, Юра, а я ведь хотел привезти мальчишку на встречу с князем и насладиться тем, как «золотого князя» усадит в лужу собственный сын. Но потом передумал. Это уже завуалированное оскорбление. Зачем накануне подписания важного договора злить серьезного противника? У тебя есть другое мнение? Хочешь поспорить?

— Нет, уволь, — рассмеялся цесаревич. — Мне до твоих аналитических способностей еще расти и расти.

— То-то, Юра! Учись, пока я рядом с тобой. Потом спохватишься, а будет поздно.

Глава 7

С самого утра шел мелкий надоедливый дождь, и такая же меланхолия была на душе. Все уроки я просидел в легкой задумчивости, вполуха слушая учителей. Илана после званого обеда и вечерней прогулки почему-то общалась со мной как в первые дни появления в гимназии: так же холодно и бесстрастно. Пожав плечами, я оставил попытки расшевелить ее. Меня больше всего волновало и напрягало непонятное молчание со стороны Мстиславских. С отцом-то я уже переговорил, и теперь ждал, чем все закончится. Булгаковы тоже в рот воды набрали, делая вид, что не знают о переговорах за их спинами. Такое ощущение, что попал в пустое пространство, куда не проникает ни единого звука.

Главное, что позволило мне сбросить с сердца тяжесть — откровенное письмо отцу и его ответный ночной звонок. А это значит, что он ознакомился с ним и принял решение, хоть и не сказал какое. Пусть и плохое. Я даже к этому был готов. Главное, сделал то, что надо было сделать давно, невзирая на мнение ни Булгаковых, ни Мстиславских. Ощущение неумолимой силы, затягивающей в болото, появилось после разговора с императором и цесаревичем. Вдруг понял, кто сидит передо мной — и испугался. Меня же просто используют как половую тряпку, и как только стану неугодным, выбросят с брезгливостью. Это и стало причиной написания письма. Господин Ломакин, как всегда, без колебаний передал его отцу. Евгений Сидорович все больше и больше заинтересовывал меня своей таинственностью. Странный у него был союз с князем Мамоновым.