Вик Разрушитель 4

— Может получиться, — ожил Ворон, но тут же задумался. — Только вот…

— Что «только вот»? Ты в себе ничего не держи, а то подставишь заказчиков, всем плохо станет. А с меня первого скальп снимут.

— Да показалось мне, что в такси знакомый по приюту парнишка сидел, — Ворон жадно приник к бутылке с пивом.

— В каком такси? — не сразу понял Кавказ. — А! Которое возле особняка Вадбольских маячило?

— Ну да. Когда тачка мимо проезжала, я едва глянул, так голову и опустил, чтобы не светиться.

— Кто тебе причудился, брат?

— Да был у нас нескладный такой пухляк, — усмехнулся Ворон. — Имя забавное еще такое: Викентий. Его усыновил какой-то московский княжеский род. Вот и показалось, не он ли в машине сидит.

— Хорош квасить, — старший напарник отобрал у него бутылку. — Уже мерещится всякое. Не забывай, у нас работы полно. Поехали в Хамовники, там Лимон нас ждать будет. Он как раз по новичку работает, по Мамонову. Надеюсь, информацию по нему уже достали.

Ворон обреченно вздохнул, проследив взглядом как брошенная Кавказом недопитая бутылка улетает в мусорный контейнер, расплескивая пену по асфальту. Конечно же он не верил, что ему встретился Волховский. Слишком разительный контраст между пухляком и худощавым жилистым пареньком. Похож? Да, но есть один нюанс. Ворон всерьез думал, что пацан останется толстым неуклюжим колобком, и вряд ли природа изменит своему правилу. Скорее, худые станут полными. Или его будут беспощадно гонять на тренажерах или на полигонах, сгоняя лишний вес. Но ведь Волховский вряд ли занимался подобным самоистязанием. Так что нужно выкинуть дурацкие мысли из головы и заняться делом. До соревнований осталось чуть меньше двух недель.

2

Предстоящий вояж Великой княжны императорского дома Мстиславских в Венецию и Геную на показательный турнир в качестве пилота привел в действие огромный маховик подготовки различных служб. Помимо дипломатов, занятых утряской различных юридических и межгосударственных противоречий, в дело включились смежные конторы. За организацию безопасности отвечала агентура ГСБ и Служба внешних сношений.

Но больше всего, как казалось Иртеньеву, приглашенному на аудиенцию к императору, тот беспокоился не об этом, а о появлении компактных блокираторов Рипли в столице. И все же разговор Иван Андреевич умело направил в то русло, которое сам прокопал, завязав обе проблемы в один узел.

В этот раз встреча происходила не в теплом кабинете возле камина, а в огромном сосновом лесу парка Зарядья. Маги, наконец-то, смогли стабилизировать погодный фронт над Москвой, и начало ноября радовало пусть и не теплом, но мягкими солнечными днями и прозрачно-лазоревым куполом неба.

Трое мужчин неторопливо прохаживались по петляющей среди деревьев дорожке, а прислуга вовсю суетилась в остекленной беседке, накрывая стол легкими закусками.

Одетый в тонкое кашемировое пальто коричневого цвета Мстиславский сначала выслушал краткие доклады силовиков, и некоторое время прогуливался молча, заложив руки за спину. Неподалеку маячила личная охрана императора, прикидываясь, что ее здесь нет, но на самом деле даже в Зарядье с государя, гуляющего по парку, никогда не спускали глаз. Могло произойти всякое, даже не исключали атаку каких-нибудь самоубийц сверху в бронекостюмах ППД. Поэтому четверо пилотов из «летающей гвардии» тоже находились в постоянной готовности.

— Таким образом за неделю мы сумели выявить всех покупателей опасного артефакта и провести тщательное расследование. Связей с иностранными подданными не обнаружено, и тем не менее я отдал приказ отделу, курирующему секретную агентуру, провести дополнительные мероприятия по засветившимся в приобретении блокираторов людям. В первую очередь, слежка. Вдруг да кто-то выйдет на доставщика.

— Порт в Усть-Луге взят под контроль? — Мстиславский наклонил голову, разглядывая трещины в асфальте.

— Сразу же, государь, как только получили эти данные, — кивнул Иртеньев, шагавший слева от императора. — «Морской бриллиант» по графику прибудет в конце ноября последним рейсом, и следующий — только в мае будущего года.

— Про этого… Боровски что-нибудь выяснили?

— Подшкипер, помощник боцмана по хозяйственной части, — тут же откликнулся воевода. — Очень хорошее прикрытие. Должность позволяет ему выходить в город и заниматься закупками.

— Так и любой матрос может то же самое, — хмыкнул князь Трубецкой, пристроившись по правую руку от Ивана Андреевича, тоже удостоенный аудиенции. Оба силовика и приехали одновременно. — К матросу меньше внимания.

— А низовой член экипажа будет общаться с людьми, входящими в определенные слои общества? С купцами, коммивояжерами, с дворянами тем более…

— Дворянин ни за что не станет светиться в таком опасном деле, где фигурируют опасные артефакты, — согласился Трубецкой. — Но вот коммивояжеры как раз из той категории, которые и мать родную продадут.

— Бессмысленно сейчас препираться, кто там чего может, а кто — нет, — прекратил словопрения Мстиславский. — Обратите особое внимание на этого Боровски. Брать его за жабры не стоит, а вот всех, кому он сбывает блокираторы — под жесточайший контроль. Нужно знать весь трафик товара. Наша цель — не допустить переброски в столицу или в другой город страны более мощного блокиратора. Не зря же на этот факт особо упирал Факир.

— Будет исполнено, — откликнулись Иртеньев и Трубецкой.

— Теперь, Николай Юрьевич, вернемся к вам…, — император замедлил шаг перед скамейкой, сделал жест своим сопровождающим, предлагая им присесть, но оба силовика остались стоять. Мстиславский хмыкнул, устроился поудобнее, и даже вытянул ноги. — Вы уже определились, кого пошлете вместе с делегацией в Венецию?

— Так точно, государь! — кивнул воевода. — Группа Кондора, вся, в полном составе.

— Все четверо? — поднял бровь император. — Не многовато ли?

— Кондор останется в Москве, поедут полевые агенты.

— И Синица? — с усмешкой спросил Иван Андреевич. — Не боитесь, что ее кто-нибудь из сотрудников зарубежных спецслужб узнает?

Воевода Иртеньев не удивился такой осведомленности императора, потому что сам предоставлял отчет по ликвидации группы Факира, где отмечал особую роль агента Синицы.

— Считаю, что она наиболее подготовлена в плане маскировки и смены образов, — твердо заявил Иртеньев. — Ей бы в театре или кино сниматься при таком таланте перевоплощения. Пройдет рядом, и не узнаете. Тем более, вся группа Факира, в которую она была внедрена, уже уничтожена. Не раскусят Синицу, я уверен.

— Смотрите, Николай Юрьевич, — с некоторой долей сомнения произнес Мстиславский. — В конце концов это ваш человек, и вам отвечать за ее жизнь. Не забывайте о том, что ее провал повлечет за собой серьезные последствия. Значит, группа Кондора… Какова ее роль?

— Присматривать за Танцором, не контактируя с ним. В случае непредвиденных обстоятельств постараются переправить его в Россию.

— Могу ли я задать вопрос, государь? — встрепенулся Трубецкой.

— Конечно, Алексей Николаевич.

— Насколько оправдан разрыв с Мочениго подобным образом? — он покосился на Иртеньева. — Не лучше было бы официально вызвать к себе представителей Семьи и объяснить свою позицию?

Мстиславский не стал сразу отвечать. Он постучал мысками ботинок друг о друга, сбивая налипшие на них пожухлые травинки.

— Мочениго зарвались, — жестко произнес император. — Будь они всего лишь жадными до русского золота — я бы и глазом не повел. Но спонсировать Пястов и прочую шушеру, которая гадит в моем дворе я не позволю. Далее, иметь в зятьях человека, волочащегося за каждой юбкой, и в то же время пытающегося изображать примерного супруга моей внучки я лично восприму как прямое оскорбление нашему Роду. Уговаривание — лишняя трата времени и собственного достоинства. Публичная порка тоже так себе наказание. А вот когда молодой человек, постоянно находящийся при Великой княжне Лидии, станет раздражать Пьетро, нужно всего лишь подтолкнуть его к действию.