Вик Разрушитель 6

— Почему ты так уверен в этом? — оживился я. Может удастся узнать нечто такое, что изменит меня и даст невероятные возможности?

— Опыт жизни, — Геванча снова превратился в неподвижную статую. Сухо треснула ветка в костре, волосы зашевелились от подувшего ветерка. — Знаешь, в чем твоя сила и слабость?

— Знал бы, меня здесь не было бы, — я пожал плечами. — Это в кланах есть целые службы, которые следят за каждым шагом одаренного члена семьи… Не, я не совсем дурак, кое-что понимаю, с самокритикой у меня полный порядок.

Геванча хмыкнул, и мне показалось, глядя на него сквозь пламя костра, что он расплылся в темноте, потерял резкость и куда-то исчез, и почему-то стал слышен монотонный голос Чжан Юна, читающего какие-то мантры. Через мгновение шаман обрел плоть и вдруг пожаловался:

— Мешает мне этот киити бултааччы разговаривать с тобой. Но ты делаешь успехи, уол. Одновременно видишь меня и воспринимаешь наставления своего учителя. Я тоже умел общаться с духами и давать советы людям.

— Ты не сказал, в чем моя сила и слабость, — напомнил я, осознавая, что меня скоро выбросит в реальность.

— В семье, — произнес Геванча. — Что ты чувствуешь, когда ее рядом нет?

— Легкость, свободу… и разочарование, что не у кого попросить помощи, — неожиданно вырвалось у меня.

— Хм, а когда ты впервые встретил своих родственников?

— Ну… ощутил, как меня пытаются привязать к себе, сделать одним из винтиков, чтобы крутился по приказу. А это мне не нравится.

— Все-таки хочешь полной свободы? — все, образ Геванчи стал меркнуть, дрожать и расплываться.

Свобода… Получил я свободу, да такую, что сам не знаю, как ею распорядиться. К своему семнадцатилетию у меня есть собственная усадьба с Источником, возможность заняться изготовлением экзоскелетов, я обласкан императорской семьей, и что характерно, подарки от нее еще посыплются на мою голову, как я подозреваю. Уже и невесту подобрали, и не абы какую, а из главного клана России. Но с условием: ты пока бегай, щенок, радуйся травке-муравке, солнышку, гоняйся за бабочками и озорно тявкай на больших дяденек. А вот вырастешь в волкодава, посадим тебя на цепь. Или не посадим, но заставим делать то, что выгодно нам. Ты же будешь получать вкусную еду и ту самую свободу — бегать по двору.

— Очнись, ванци! — сердитый голос Чжан Юна вывел меня из благодатной расслабленности. — Ты подвергаешь себя опасности, погружаясь в глубины своего сознания!

Он хлопнул в ладоши перед моим носом, как будто хотел резким звуком расшевелить меня. Осоловело взглянув на старика, я медленно поднялся на ноги, чувствуя себя сомнамбулой.

— Марш на улицу! — неожиданно сильным голосом с повелевающими нотками произнес Чжан Юн.

— Неодетым? — удивился я, постепенно приходя в себя.

Старик преобразился. В его глазах бушевали молнии, губы сжались в гневе, как будто сдерживали готовое сорваться с языка соленое словечко.

— Обувь надень, этого будет достаточно, — китаец развернулся и первым направился к выходу с развевающимися полами халата.

Нормальный ход! Что задумал Чжан Юн? И почему так разозлился? Я ведь чувствовал волны раздражения, забившие нотки страха. Неужели ему удалось проникнуть в пресловутые глубины моего подсознания и встретить там дух Геванчи? Слишком фантастично и неправдоподобно, да только чего со мной не случалось за эти годы? Сплошная мистика. Это одаренным хорошо. У них есть Дар Стихии, который они пестуют, становятся сильными, приобретают нужный опыт, не заморачиваясь экзотическими практиками.

Я вышел следом за китайцем на улицу и подумал, что, если бы отец увидел, как с его сыном обращается «доктор каких-то наук», Чжан Юну не поздоровилось бы. Морозный воздух сковал обнаженный торс, но, как ни странно, особого дискомфорта я не почувствовал. Не настолько холодно, чтобы скулить и плакать. Куан заставлял меня бегать в таком положении до поздней осени и даже в реку загонял мыться после занятий. Взбодренный, я даже залихватски взял пригоршню снега и растер его по груди, размазывая маркерные следы.

Чжан Юн поманил меня пальцем и исчез за углом дома. Я поспешил за ним и обнаружил его стоящим в небольшом саду. Высокие кустарники были покрыты густыми шапками снега, между ними и возле забора высились сугробы, наметенные ветрами. Китаец остановился под окном и вытянул руку в направлении кустов и потребовал:

— Покажи свои возможности, постепенно расширяя потоки энергии.

Чтобы совсем не замерзнуть, я уже заранее разогрел ядро и теперь живительное тепло растекалось по всему организму. «Печка» работала на минимальных оборотах, и оставалось только выбросить руку вперед, посылая в раскрытую ладонь накопленную силу.

Снег в паре метров от меня взметнулся белой пылью и сразу же осел. Я переплел пальцы и хрустнул суставами, на что Чжан Юн только поморщился. Чтобы не сердить старика, помня его резкий и неприятный окрик, я замер и поддал огоньку, разогревая энергетические потоки до золотистого цвета. С выдохом толкнул перед собой воздух, спрессовывая его в ледяную глыбу и намеренно направляя его в сторону одного из сугробов. Вышло неплохо. Словно невидимая гигантская ладонь шарахнула по снежной шапке, разметывая ее по сторонам. Кусты вздрогнули, сбросив с себя белые одеяла.

— Еще сильнее! — потребовал Чжан Юн.

— Там же забор, — предупредил я. — Сломаю, соседи ругаться будут.

— Нет там соседей, бей!

Делаю усилие, разогревая ядро до ослепительно белого цвета. Ох, сейчас я весь район на уши подниму! Пусть потом доктор сам оправдывается перед Магической Коллегией. Наверняка, выплеск энергии они уже зафиксировали. Резко выдыхаю и двумя руками как будто в каменную стену врезал. Ого! Это какую же концентрацию Силы я сейчас ощутил?

Воздух мощно всколыхнулся зыбкой волной и пошел в противоположную сторону, набирая скорость. Забор с треском рухнул на землю, но часть досок, сгнивших от времени, разлетелись неряшливой щепой в разные стороны. Снежный вал, поднятый невидимой рукой, ударился в приземистый дом с двускатной крышей и осыпался, облепив стены тонким белым покрывалом.

— Неплохо, давно хотел убрать это убожество! — с довольным видом произнес Чжан Юн. — Пошли домой, ванци.

Хорошо ему. Закутался в свой теплый халат и потрусил по дорожке, а я, разгоряченный и распираемый энергией как перекачанный мяч, прыгал следом. Сказать, что мне было очень и очень здорово — это как поскромничать на вопрос, понравился ли мне торт и не хочу ли я еще кусочек? Я хочу, и весь! Просто невероятно, что остатки Силы не пережигаются в отраву, после которой меня весь день корежит, а равномерно распределяются по всему организму. Пока не понимаю всей механики, почему так происходит. Возможно, из-за равномерно-поступательного накачивания Силы и расширенных каналов.

Чжан Юн как ни в чем не бывало вошел в дом и что-то сказал появившейся из ниоткуда женщины-горничной. Ее лицо без белил оказалось вполне доброжелательным, с узкими скулами и необычайно широкими для азиатки глазами. Не молода, морщины просматриваются на лбу и щеках. Ничуть не смутившись моему голому торсу с красно-черными разводами как у индейца-команчи, она поклонилась, и шурша полами халата, скрылась в соседней комнате.

— Пойдем, я посмотрю тебя, — доктор-ученый, или кто он на самом деле, показал жестом, чтобы я зашел в его комнату и замер на месте. Хмыкнул, разглядывая размазанные потеки маркеров, и кинул мне влажную салфетку. — Вытрись. Как ты себя чувствуешь?