Вик Разрушитель 7

— Хм, интересная у тебя просьба, — он с прищуром посмотрел на девушку. — Ладно, что-нибудь придумаем. Когда Иван домой уезжает?

— Через три дня.

— Отлично. Тогда начинаем прямо сейчас принимать его в нашу дружную компанию, — осклабился довольный Воронецкий. — Только с парнями переговорю, а ты займи разговорами своего гостя.

2

— Где ты его отловил? — поинтересовался князь Мамонов, с любопытством разглядывая круглолицего молодого парня во вполне современной одежде. Свободная куртка и штаны, кроссовки на ногах подсказывали, что абориген частенько посещает фактории, где снабжение чуть ли не на уровне Сент-Майкла, Фэрбанкса или Анкориджа. Георгий Яковлевич вместе с другом Энтони позаботились об этом ещё на заре становления их совместного бизнеса.

— Чуть выше порога, — пояснил Куан, удобно устроившись на поваленном дереве. Пленник, которого он привёл к лагерю, под присмотром Викинга и Резкого стоял перед князем с дерзко поднятой головой и с невероятным вниманием разглядывал мохнатые ветки лиственницы. — Бежал сломя голову к лодке.

Мой наставник всех удивил, когда внезапно попросил Алмаза выделить ему одну моторку и двух человек, чтобы переправиться на противоположный берег. Он сказал, что за нами следят, и если поторопиться, можно перехватить «шпиона». Алмаз пожал плечами, но просьбу выполнил, потому что хорошо знал Куана. Просто так кореец не станет волноваться. Видимо, слухи о его умении превращаться в кумихо всё-таки ходили среди бойцов клана. Опытный солдат всегда доверяет своей интуиции, а нам и вовсе приходилось осторожничать, чтобы местное население как можно дольше оставалось в неведении, что по их землям продвигается вооружённый отряд.

— Выходит, о нашем прибытии кто-то уже знает, — задумчиво проговорил князь.

— Вряд ли, — неторопливо снимая тактическим ножом стружку с сухой ветки, покачал головой Алмаз. — Скорее всего, заметил нас утром, заинтересовался, кто мы такие и куда направляемся, вот и заторопился предупредить своих соплеменников.

— А почему лодка находилась так далеко от лёжки? — спросил я, изучая парня, который так и продолжал изображать гордую птицу, но изредка косился на меня. — Я сегодня на рассвете заметил на противоположном берегу какое-то движение. Подумал, зверь какой.

— Почему не сказал? — недовольно спросил отец.

— Могло показаться, — я пожал плечами и кивнул на парня. — Да и как бы он успел обогнать наши лодки? Это с какой скоростью надо бегать?

— Я быстро бегать, — на жутком русском сказал пленник и стукнул себя в грудь кулаком.

— О, да он наш человек! — оживился Алмаз.

— Не уметь говорить, — парень тут же пошёл на попятный.

— Английский знаешь? — поинтересовался отец.

— Мало уметь, — почему-то смутился пленник, и тем не менее, начал рассказывать, запинаясь и подолгу подбирая слова. Где не мог объяснить, показывал жестами. Было довольно забавно наблюдать, как он, мешая английский и русский с местным наречием, рассказывал о себе.

Паналык, как звали парня, живёт в родовой деревне коюкон племени надене вместе с родителями и братом, занимается охотой и рыбалкой, хочет перебраться в факторию «Уайт-Маунтин», где уже много его знакомых. Почему он следил за отрядом? Шаман приказал. Ему было видение о прибытии белых людей с закатного берега, и Паналык, как самый быстрый юноша, взялся за это дело.

— Я быстро бегать, почти как машина! — опять гордо вскинул подбородок пленник. — Лодку обогнать!

— Теперь понятно, почему он был такой запыхавшийся, — усмехнулся Куан. — Бежал от первой стоянки в сторону порога, и пока вы по берегу волокли моторки, успел отмахать несколько километров.

— А что за шаман, как его зовут? — поинтересовался я на английском.

Паналык повернулся ко мне и изучающе оглядел с ног до головы. Потом, колеблясь, правильно ли поступает, осторожно ответил:

— Его имя — Кытугйин, он шаман племени надин. Очень умный и сильный шаман, с духами предков общается, людям помогает, болезни лечит.

Я с трудом сдержался, чтобы не показать своей радости от столь неожиданного подарка. Отец, услышав это имя, отреагировал столь же спокойно. На его безмятежном лице не промелькнуло ни единой эмоции. Он с ленцой поинтересовался:

— Не этого ли шамана ты разыскиваешь?

— Он и есть, — я немного успокоился. Логически рассуждая, рано или поздно мы бы на него наткнулись, идя вдоль рек. Геванча предупреждал меня, что Кытугйин, в жилах которого течёт и его кровь, довольно сильный шаман, а таких на Аляске, да и на всём огромном пространстве субарктики не так много. И слухи о них разносятся подобно стремительному полёту птицы.

— А он точно нам поможем? — всё ещё сомневался отец.

— Не знаю, надо с ним разговаривать, — я тоже пока поумерил свою радость. Шаманы по своей природе не любят контактировать с чужаками. Не понравится что-нибудь, и даст неверный маршрут, который заведёт нас в такие дебри, откуда не выберешься живым. Духи, с которыми он дружит, могут легко нам голову задурить.

— Отведи нас к шаману, — князь Мамонов поднялся на ноги, подошёл к Паналыку.

— Только его, — неожиданно кивнул в мою сторону парень. — Кытугйин не будет разговаривать с другими.

— Ладно, — согласился отец. — Мы пойдём вместе с тобой, но в деревню заходить не станем. Ты встретишься с шаманом и расскажешь ему о нас. Кытугйин сам решит, что делать. Получишь подарок, если сделаешь всё правильно и без хитрости.

Паналык немного подумал и кивнул. Некоторые решение он мог принимать самолично, и то, что белые согласились не заходить в деревню, его устраивало. Хотя, как можно верить вооружённым людям? Намётанным взглядом парень определил, насколько опытные в отряде бойцы. Они расположились таким образом, чтобы Паналыку, приди ему в голову мысль сбежать, не удалось этого сделать. Например, за поваленным деревом сразу начинается густой кустарник. Если бы там не стояли двое человек, он бы нырнул туда и через минуту уже был под берегом, где много нор под корневищами вымытых водой деревьев.

Отбросив неконструктивные мысли, Паналык решил слушаться вождя, как он окрестил бородатого мужчину. Он него веяло мощью и скрытой угрозой применить магию. Сделанный из волчьего клыка амулет завибрировал на груди, указывая близость источника, откуда может исходить опасность. А это был именно широкоплечий и могучий вождь.

— Пошли, — Паналык решил, что тянуть время не стоит. — Скоро начнёт темнеть, не успеем добраться до места.

— Поедешь с нами, — Алмаз вцепился ему в плечо.

— У меня лодка!

— Потом за ней прибежишь, — ухмыльнулся командир и подтолкнул парня к натоптанной тропинке, ведущей к реке. — Всё, отдохнули — теперь поработаем. Батон, Ковбой, убрать все следы стоянки, мы вас у реки подождём.

Паналыка посадили в «зодиак», на которой передвигались отец с Алмазом и пленным японцем. Мало того, Диас привязал его к себе крепкой верёвкой, чтобы тот не сиганул в воду. Доверчивость у боевиков клана находилась на самом последнем месте в списке человеческих качеств. Японец, кстати, тоже не мог похвастаться свободой передвижения. Как только сели в лодку, ему заново связали ноги. А руки и так были перехвачены пластиковым шнуром. Алмаз показал жестом, что они пойдут первыми, иначе проскочим место высадки.

Рокочущий порог остался позади, река немного успокоилась, но все мы находились в лёгком напряжении, ожидая неприятностей. По берегам ничего интересного не происходило. Но они постепенно повышались, скалистые холмы, поросшие мхом и кустарниками, стали сужать русло. Звук лодочных двигателей отражался от гранитных стен и взмывал вверх, распугивая многочисленных птиц.

Через полчаса мы выскочили из неприятного лабиринта, который можно было использовать как засаду, на открытое пространство. Берега стали пологими, лес отступил, давая возможность песчаным наносам образовать вполне симпатичные пляжи. То и дело мелькали голые островки, на которых разгуливали птички и искали в песке пищу. Видели стадо диких оленей, спокойно бредущих по берегу навстречу нам.