Вик Разрушитель

Он нацепил на ухо клипсу с таким же камнем внутри и сдавил пальцами амулет.

– Привет, отец, это я, – сказал Булгаков, упав в кресло. Положил руки на подлокотники и закрыл глаза. – Данные подтвердились на девяносто процентов. Мальчишка – Разрушитель.

– А почему не на сто? – в ухе неприятно резануло сухим голосом Главы Рода. – Что тебе помешало точно узнать про носителя антимагии?

– Распорядок дня, – усмехнулся Иван. – Мы проследили за Волховским и узнали, что он – приютский. Сам же знаешь, что в заведение визиты согласуются заранее. Просто так с наглой рожей туда не войдешь. Завтра я лично поеду туда и узнаю все личные данные мальчишки.

– А если у него все-таки есть родители или хотя бы один из них? – Олег Семенович как будто рядом находился. – Или бастард кого-то из высокородных?

– Я тут поразмышлял немного, – не обращая внимания на резкий тон отца, сказал младший Булгаков, – и пришел к мысли, что о его странном Даре никто не знает. Иначе давно уже забрали бы из приюта. Мальчишка догадывается, что с ним происходит что-то неладное в плане магических ощущений. Вопрос: он нам нужен?

– Глупости не говори! – загрохотала клипса, аж в ушах завибрировало. – Я должен видеть его в ближайшие дни в моем доме!

– Будем усыновлять?

– Еще чего! – фыркнул отец. – Мы же не знаем, чья кровь в его жилах течет? Ну, вот. Оформляй опекунство до совершеннолетия. Что там осталось? Пять лет? Значит, за это время можно без спешки выяснить, откуда сей подарок мальчишке свалился. И подготовиться к возможным ситуациям.

– Я все понял. Завтра же приступаю.

– Давай, не зевай, – усмехнулся Глава. – Я пока Старейшине ничего сообщать не буду; он и так каждый день меня изводит вопросами. Сам знаешь, без точной информации к нему лучше не заходить. Как дела по транзиту?

– Лучше не бывает, – ответил Иван. – Все грузы идут строго по расписанию, охрана распределена по маршрутам.

– Отлично. А то думал, что новгородский отдел расслабился. Все, заканчивай разговор. Получишь мальчишку – сразу же в Москву возвращайся.

Что-то щелкнуло, и клипса омертвела. Иван усмехнулся и скинул все атрибуты связи в «портсигар». Он представлял, какое сейчас оживление идет в московской усадьбе. Дед, наверное, места себе не находит от известий о «природном нейтрализаторе». Даже не предполагал, что им может являться человек. Не верил в легенды о людях, периодически появлявшихся с таким Даром, считая их выдумками сказочников-писателей.

Он переоделся в заранее прихваченный с собой домашний костюм и вышел в гостиную, где Грася заканчивала накрывать на стол. Стоящая на подносе серебряная стопка с коньяком ждала его. Опрокинув в себя бодрящую жгучую жидкость, Иван Олегович с удовольствием размял пальцы до хруста в суставах. Вошедшую тещу сразу же озадачил вопросом:

– А кто в Новгороде ведет дела по приютам?

– Боярин Фролов, – сразу же ответила Покровская. – Ты хочешь через него получить разрешение на опекунство Волховского?

– Вы страшный человек, Варвара Васильевна. Подозреваю, что чтение мыслей для вас – как щелчок пальца.

– Тоже мне – Тайная Канцелярия царя Гороха! – фыркнула женщина. – Дурак догадается, какой следующий шаг последует. Ясно же, что вы хотите забрать мальчишку в семью.

– Почему опекунство, а не усыновление? – стало интересно Булгаков.

– Да не будете вы усыновлять абы кого, – Покровская прошлась по гостиной, шурша подолом длинного платья. – Волховский вам нужен лишь в прагматических целях. Я же говорю: несчастный мальчик. Мало того, что жизнь в приюте начал, теперь под влияние высокородных попадет.

– Глупости не говорите, Варвара Васильевна, – чуть не оскорбился Иван. – Я ведь не обещаю, что он как сыр в масле кататься будет, но и худо ему не будет. Чтобы завоевать доверие и подняться по лестнице чуток вверх, надо приложить усилия. Доказать свою значимость.

– Ай, да ладно тебе, зятек! – отмахнулась Покровская. – Будто я не знаю Булгаковых. Близость к императорской Семье испортила вас. Заносчивы вельми стали.

– Вы все по старинке, мама, – усмехнулся Иван Олегович. – Какой век на дворе? Абы, вельми. Выражайтесь проще.

– Не учи меня, – хозяйка дома с сердитым лицом села в торце стола. – Грася, позови Свету. А то без ужина оставлю. Присоединяйся, зятек дорогой. Хочешь, я позвоню Фролову насчет Волховского?

– Будет лучше, если я завтра самолично попробую договориться с…

– Ее зовут Марьей Дмитриевной, – подсказала все знающая Покровская. – Госпожа Белова – женщина серьезная, к своему делу относится со всей ответственностью и за детей переживает. Постарайся убедить ее в необходимости дать мальчишке самое наилучшее воспитание и образование. Что ему в Новгороде светит? Мастерские или мануфактурные производства? Стеклодувом или рыбаком стать.

– Вы про кого? – с любопытством спросила появившаяся в гостиной Света. Поцеловал бабушку и отца, она села на свое место за столом, неуловимым движением поправила бант на косе.

– Мы о взрослых делах говорим, – увернулся Иван Олегович.

– Можете и не отвечать, – надула губы девочка. – Я все равно знаю, что вы про Вика тут разговаривали. Не понимаю, с чего вдруг он вас так заинтересовал?

Глава 6

1

Утром Иван все-таки пришел к мысли, что Покровская была права насчет разговора с председателем Попечительского Совета. Господин Фролов выслушал просьбу Булгакова и пообещал содействие, рассыпавшись в конце благодарностью, что такое видное семейство участвует в благороднейшем деле. По трескучим фразам председателя стало понятно, на что намекает боярин. Небольшая мзда за содействие и, конечно же, энная сумма в Попечительский Совет. Булгаковым те же десять тысяч ничего не значат, а для приюта – солидная сумма. Тем более, о Волховском уже беспокоились очень и очень влиятельные люди. Кто? А Мамоновы. Приезжали его представители, интересовались парочкой ребят, один из которых и есть Волховский.

Иван понял, что нужно торопиться. Он попросил Фролова с самого утра предупредить настоятельницу Белову о своем приезде, и стал готовиться к визиту. О чем будет разговор? Захочет ли эта женщина пойти навстречу важному гостю и согласится ли на опекунство? И в чем интерес Мамоновых? Им-то что понадобилось в Новгороде? Сидели всю жизнь в своей тундре, а тут вдруг забегали. Нехорошие предчувствия закопошились в душе Булгакова.

Обуреваемый разнообразными мыслями, Иван не спал до глубокой ночи, и проснулся очень рано, изрядно удивив Грасю. Чисто выбритый, в свежей рубашке под дорогим костюмом Булгаков сел в машину и приказал ехать к приюту. Время позволяло прибыть как раз к началу рабочего дня.