Викарии Христа: папы Высокого Средневековья. С 858 г. до Авиньонского пленения

Византийские миссионеры были вытеснены из Болгарии римскими, но к этому времени у Фотия имелся отличный кандидат, способный расширить влияние восточного христианства далеко на северо-запад. Это был монах из Фессалоник Константин, впоследствии взявший имя Кирилл. Вместе с братом Мефодием он горел желанием нести слово Божие язычникам.

* * * 

Славянские просветители

Кирилл (827–869) и Мефодий (820–885) родились в Салониках, в семье знатного греческого военачальника. Кирилл с рождения звался Константин и выказывал удивительные способности. Он, равно как его старший брат Мефодий, с детства хорошо знал славянский язык. Константин получил превосходное образование, обучаясь вместе с юным императором Михайлом III при царском дворе, где их наставниками были Лев Математик и знаменитый Фотий. Блестящий ученый с замечательной способностью к языкам, Константин впоследствии преподавал в главном училище Византии любимую свою науку — философию, затем был возведен Фотием в почетную должность библиотекаря. По желанию учителя он возглавлял несколько дипломатических миссий: к хазарам, в Багдадский халифат и др. Хазарам Константин проповедовал на их языке и многих обратил в христианство.

Старший из братьев, Мефодий, сначала избрал военную карьеру и получил в управление одну из областей Византии, населенную славянами. Однако потом он удалился от мира в монастырь в Малой Азии. Вскоре к нему присоединился и Константин, принявший к этому времени монашеское имя Кирилл.

Братья жили в эпоху становления славянских государств. Моравия, Болгария, Сербия уже сложились исторически, но с политической точки зрения являлись новообразованиями, не имевшими своего законного признанного места в традиционной политической структуре региона. Титулы их правителей не были санкционированы какой-либо высшей церковной или светской властью христианского мира.

В ответ на просьбу Ростислава, князя Великой Моравии, император и патриарх направили братьев с целью просвещения и приобщения к христианской вере его подданных.

Для успеха проповеди христианства Кирилл счел необходимым перевести на славянский язык священные и богослужебные книги, ибо, по его словам, «проповедовать только устно, все равно, что писать на песке». Моравы не имели письменности, поэтому Кирилл взял на себя беспрецедентный подвижнический труд составить славянскую азбуку. В ее основу он положил фонетические особенности местного языка, а также греческое уставное письмо; некоторые буквы заимствовал из еврейского алфавита, другие специфические знаки образовал или путем подражания греческим, или составил из них комбинированием. К этим великим трудам Кирилл по примеру апостолов готовился молитвой и сорокадневным постом. Так возникла глаголица, которую, по мнению многих историков, впоследствии в честь него назвали кириллицей.

Как только азбука была готова, просветитель перевел на славянский язык избранные места из Евангелия и Апостола.

В 863 г. братья отправились в Моравию со своими учениками Гораздом, Климентом, Саввой, Наумом и др. Совершение богослужения и чтение Евангелия на славянском языке скоро привлекли к ним сердца моравов. Однако принятие христианства византийского толка было невыгодно иерархам, имеющим римскую ориентацию. Между Церквами уже имелись прекословия, которые впоследствии привели к ее расколу. Латинские проповедники всячески противодействовали деятельности братьев, называли их еретиками за проповеди слова Божьего на новом языке. Папа Николай I, вникнув в суть проблемы, одобрил деятельность братьев-просветителей. Но умиротворение разногласий пришлось уже на время понтификата его преемника Адриана II, который освятил на престоле древнейшей римской базилики священные книги, переведенные братьями на славянский язык.

Вскоре Кирилл опасно занемог. Он завещал продолжение великого дела брату и мирно опочил 14 февраля 869 г.

Мефодий исполнил завещание брата: возвратившись в Моравию уже в сане архиепископа, он трудился здесь пятнадцать лет. Правда, моравские правители предпочли подчиниться римскому папе, но из Моравии христианство еще при жизни Мефодия проникло в Богемию. Богемский князь Боривой принял от него святое крещение.

После смерти Мефодия епископ Нитры Вихинг изгнал его учеников из Моравии. Большая часть из них перебралась в Болгарию. Они перенесли в земли восточных и южных славян богослужения и письменность на славянском языке, что способствовало христианизации Болгарии.

Узнав о деятельности Кирилла и Мефодия, папа пожелал выслушать их в Риме. После беседы с братьями он отправил их в языческую Моравию, где их подвижническая деятельность заложила основу для литературного развития славян.

Имелся исторический шанс приобщить болгар к христианству восточного толка раньше, чем это произошло в действительности. Патриарх Фотий послал князю Борису весной 865 г. обширное, исполненное самых искренних чувств письмо с объяснением Символа веры, учения семи Вселенских соборов и приложением наставлений о добродетельном управлении страной. При этом, однако, он никак не обмолвился о будущем устройстве болгарской церкви. Между тем этот вопрос должен был сильно беспокоить Бориса, поскольку одной из причин подавленного им только что мятежа было нежелание его подданных подчиняться грекам. Князь Борис просил Византию назначить болгарского патриарха и желал обсудить некоторые вопросы, вызывавшие сомнение у его языческих подданных. И тут Фотий совершил, вероятно, самую большую ошибку в своей жизни: просьбу о назначении патриарха он проигнорировал, а ряд других предложений князя просто отверг.

Борис пришел в ярость. Летом 866 г. последовал решительный поворот болгарского князя к Риму. Для разрешения многих волнующих его вопросов, касающихся как христианских, так и народных обычаев и, в частности, особого церковного управлении Болгарии, Борис направил делегацию к папе Николаю I. Можно предположить, что причина такого поворота заключалась в сомнениях князя в законности церковных прав Константинополя. Сомнения эти были тем более основательны, что между Римом и Константинополем разгорался спор, в котором вопрос о церковной юрисдикции играл не последнюю роль. Область, занятая теперь болгарами, некогда входила в состав диоцеза Иллирик и относилась к западной части Римской империи. После падения Западной Римской империи гражданское управление этой областью, естественно, перешло к византийским императорам, а церковное оказалось у константинопольских патриархов. Римские папы, однако, не выпускали из виду этой провинции и напоминали о себе через своего наместника — архиепископа в Салониках.

В 860 г. в связи с возведением Фотия на патриарший престол папа Николай I решил заявить о своих правах на иллирийские провинции. Теперь он оперативно воспользовался представившейся ему возможностью: с почетом принял болгарскую делегацию и отправил к болгарскому двору двух епископов с подробнейшими ответами по всем ста шести пунктам вопросника Бориса. Одним из епископов был Формоз, впоследствии ставший папой. Формоз до такой степени вошел в доверие к царю Борису, что тот дважды просил папу назначить его архиепископом Болгарии, но тщетно. Возможно, попроси Борис за любого, кроме Формоза, его просьба была бы удовлетворена. Но к Формозу при папском дворе относились с подозрением: он был крайне честолюбив и, возможно, поощрял мечты болгарского князя об автономной болгарской церкви, надеясь стать ее независимым патриархом.

Николай пошел на все возможные уступки болгарскому князю, дозволяемые каноническим правом. Он соглашался с тем, что мужчины и женщины имели равное право носить штаны. Обоим полам дозволялось надевать тюрбаны, но только не в церкви. Не возбранялось употребление молока и сыра во время Великого поста. С другой стороны, запрещались языческие суеверия и гадание путем произвольного раскрывания Библии. Двоеженство также объявлялось недопустимым. Понтифик заверил, что в случае успеха проповеди в Болгарии можно будет поставить архиепископа, который по примеру других Церквей в Англии и Германии будет получать от папы подтверждение своей духовной власти. О Константинопольском патриархате папа заметил, что тот не имеет такого значения, как Римский, Александрйский и Антиохийский.

Болгары с огорчением восприняли запрет на двоеженство, но в целом остались довольны. Борис с готовностью поклялся в вечной верности святому Петру и изгнал всех греческих миссионеров из своих владений.

Тем временем хитроумный Фотий задумал грандиозный план: на ниве теологии начать обсуждение доктрины, которую поддерживал папа Николай. Эта доктрина стала краеугольным камнем жестокого спора, возникшего между Восточной и Западной церквами. Предметом полемики являлся вопрос о двойном нисхождении Святого Духа.

В начале христианства считалось, что Третье лицо Троицы (Святой Дух) исходит непосредственно от Бога Отца. Это учение было основано на словах Христовых, что Святой Дух «от Отца исходит». Эта вероучительная формула была внесена в Символ Веры на Втором Вселенском соборе (381 г.). Затем Третий и Четвертый Вселенские соборы, подтвердив истинность Символа Веры, запретили делать к нему какие-либо добавления. Однако в 589 г. на местном испанском Соборе в Толедо все-таки было сделано добавление, согласно которому Святой Дух исходит не только от Отца, но также и от Сына (qui a Patre Filioque procedit). Эта вставка стала известной как «филиокве», и после 800 г. на Западе повсеместно утвердилась формула «от Отца и Сына исходящего». Для Восточной церкви это являлось мерзейшей ересью, и патриарх решил созвать Всеобщий собор, на котором предполагалось предать анафеме двойное нисхождение.

Подобных разногласий было достаточно, чтобы воспламенить умы и создать ту великую рознь, которая впоследствии навсегда разделила обе Церкви.

Другой, не столь явно декларируемой целью Фотия, являлось низложение папы, вмешательством которого в семейные дела Каролингов братья Лотарь Лотарингский и Людовик II были крайне недовольны. Император Людовик просил папу поставить для надзора за светскими делами расположенных к нему епископа Арсения или Анастасия Библиотекаря [4] , но получил отказ.

4

Анастасий, сын (может быть племянник) Арсения получил прекрасное образование, знал и греческий, и латынь, в течение жизни много занимался переводами. Находился в оппозиции, выступая против антиимперской политики Святого престола, за что был отлучен от церкви, проклят и низложен.

В 855 г. Людовик II попытался силой посадить Анастасия на римскую кафедру вместо законно избранного Бенедикта III. Однако под давлением общественности Анастасий был вынужден отречься и остался в истории церкви как антипапа. Сосланный в монастырь, вскоре он снова начал активно заниматься политикой и церковными делами.

Тем временем ловкий Фотий признал Людовика II императором (ранее Константинополь отказывал ему в этом титуле) и принялся побуждать изгнать папу из Рима. Но его затея разбилась о твердый авторитет Николая на Западе, и сам он был смещен преемником Михаила III [5] . Новый император Василий Македонянин отправил в ссылку ставленника своего предшественника Фотия и возвратил Игнатия. Он рассчитывал на расположение и поддержку папы, поэтому обратился с посланием к Николаю, называя его «божественночтимым первосвященником». Это письмо, безусловно, порадовало бы понтифика, но к этому времени он скончался.

5

Михаил был свергнут и убит в 867 г.

Потомки считали Николая I последней крупной личностью перед закатом папства, обладавшей способностями и честностью. Его биограф называл этого папу «Божьим атлетом». Действительно, Николай был борец, блестящие победы которого одерживались главным образом благодаря могучим духовным силам его личности.

Хронист Регинон (ум. 915), подводя итог деятельности папы Николая, писал: «Со времен папы Григория Великого ни один папа не мог сравняться с ним. Он повелевал королями и тиранами и покорил их своей силе, как будто он был владыкою земли. С епископами и священниками религиозными и исполняющими заповеди Божий он был смирен, тих, благожелателен и кроток; но был страшен и необычайно строг с неверующими и сбившимися с правого пути; поневоле думалось, что Бог воскресил в наши дни нового Илию, если не во плоти, то в духе и истине».

Папе Николаю был присущ высокий нравственный авторитет. Его справедливость, доброжелательность, строгая нравственная жизнь вызывали уважение окружающих. К нему смело обращался всякий обиженный, любой, претерпевший несправедливость. Голос римского епископа получал в глазах большинства значение нравственного приговора. И, обозревая свои деяния перед кончиной, наступившей 13 ноября 867 г., Николай I мог сказать, что прожил жизнь не напрасно.

Преемник Николая, Адриан II (14.12.867–14.12.872), сын Талара Колонна, принадлежал к знатному римскому роду, уже давшему церкви двух пап: Стефана IV и Сергия II. Его путь к сану понтифика не был усыпан розами. Деятельными противниками Адриана выступали епископ Анастасий Библиотекарь, ранее антипапа [6] , и его брат Элевтерий. Это были люди знатного происхождения, сыновья влиятельного епископа Арсения, который не мог примириться с тем, что I помешал его сыну стать папой. Кроме того, серьезную угрозу представлял личный враг Адриана, епископ Формоз. Из-за противостояния этих господ и их сторонников Адриан получил преимущество только с третьей попытки. Некоторые источники утверждают, что он занял римскую кафедру в 75 лет, но это маловероятно.

6

Антипапа — термин, которым в Католической церкви принято именовать человека, незаконно носившего звание понтифика. Обычно вопрос о том, кто из претендентов, одновременно оспаривавших папский сан, являлся законным папой, а кто антипапой, решался уже после исторической «победы» приверженцев одного из них. Относительно некоторых претендентов на папство данная проблема не решена до сих пор, поэтому в данной работе практически не обсуждается.