Викиликс: Секретные файлы

У нас до сих пор нет доступа к самым изобличающим документам, касающимся применения пыток в Ираке американскими военными. Когда появлялись разоблачения из Абу-Грейб, журналисту Сеймуру Хершу стало известно, что у Пентагона была запись невероятного инцидента в этой тюрьме, когда «женщина передавала сообщение, говоря: “Прошу, придите и убейте меня после того, что случилось”». Она находилась в заключении вместе с группой мальчиков. Их подвергали сексуальному насилию, снимая все на камеру. Велась и аудиозапись криков мальчиков¹⁵.

…и «их» насилие

Лидеров государства, которые вели эту войну, похоже, все подобные зверства оставляли невозмутимыми. Бывший вице-президент Дик Чейни, когда его спросили о роли администрации Буша в пытках, заявил: «У меня нет проблем, раз мы достигаем своих целей. А наша цель – добраться до парней, которые осуществили 9/11, и тем самым предотвратить очередное нападение на Соединенные Штаты». Когда ему сказали о примере с человеком, которого приковали к стене камеры, обливали холодной водой и замораживали только для того, чтобы выяснить, что он совершенно невиновен, Чейни был непреклонен: «Меня больше тревожат плохие парни, которым удалось ускользнуть и освободиться, чем те немногие, которые на самом деле были невиновными»¹⁶.

Это было повторяющейся темой. До тех пор, пока это происходило с «плохими парнями», безоговорочно любая жестокость была позволительной. Редко когда взаимосвязь между демонизацией и терроризмом выражалась с такой ясностью.

Во время своего пребывания на посту главы исполнительной власти президент Буш неоднократно характеризовал иракских повстанцев как «террористов» и описывал их «стратегическую цель» как «поколебать волю цивилизованного мира»: «Два года назад я заявил Конгрессу и стране, что война с террором будет долгой войной, войной другого типа, борьбой на много фронтов во многих местах. Главный фронт сегодня – это Ирак. Враги свободы устроили там отчаянную последнюю схватку, и их надо победить»¹⁷. Проблема состояла в том, что его собственная разведка не поддерживала его же заявления. Аргумент был таким: «Аль-Каида» вновь появилась в Ираке как «иностранные боевики» после полного разгрома в Афганистане. Но, по оценкам американской разведки, «иностранные боевики» составляли только 5 % сил повстанцев. Проникновение «Аль-Каиды» в Ирак предположительно было связано с личностью Абу Мусаба аз-Заркауи; однако его влияние было невелико, и его силы находились под атакой главных войск повстанцев с начала периода оккупации¹⁸.

По мнению американской разведки, главной движущей силой восстания была националистическая оппозиция оккупации, а не джихадизм в стиле «Аль-Каиды». Более того, тактика восстания не отвечала главному условию, призванному характеризовать ее как «террористическую»: большинство его акций, согласно ежеквартальным исследованиям Министерства обороны США, было направлено против оккупационных войск, а не против мирного населения¹⁹.

Схожая схема обнаружилась и в Афганистане, где большое количество людей вступало в воскресшее движение «Талибан» в результате жестокостей оккупации, до тех пор, пока на 80 % территории страны не стали доминировать силы «Талибана». Бывший глава миссии ООН в Афганистане полагает, что, хотя тактика действия движения вызывала значительные потери среди гражданского населения, это было – на американском жаргоне – «сопутствующим ущербом», результатом «технических недостатков». Целью являлось «не терроризировать население», а «наносить урон врагу»²⁰.

Эта склонность США демонизировать оппонентов, чтобы оправдать политику собственной администрации (преднамеренная военная цель, как обнаружила «Вашингтон Пост» в 2006 году²¹), временами весьма разочаровывала американских союзников. В 2007 году сэр Ричард Дэннет, в то время глава Британской армии, выступил с важной речью, отвергая главные аргументы «войны с террором». Размышляя о такой характеристике иракского сопротивления как «терроризм», он заявил: «По мотивации… наши противники – это иракские националисты, большинство из них заботят их собственные нужды (работа, деньги, безопасность), и большая часть из них – это неплохие люди». Далее он делает схожие замечания о мятеже в Афганистане, сожалея о том, что его огульно характеризуют как «Талибан»²².

Власть ярлыков

Вызывает удивление, что империя прилагает столь потрясающие усилия с такими катастрофическими результатами. Однако насколько успешно она морально оправдывает свои собственные действия и очерняет действия

своих противников? Депеши «Викиликс» дают нам некоторые подсказки. В них мы снова и снова обнаруживаем аккуратное использование юридического, бюрократического и политического языка, и все это для того, чтобы обеспечить нормативные рамки для действий правительства США.

Возвращаясь к делу Сами аль-Хаджа: документы показывают плоды тщательных ритуалов военно-судебного процесса, юриспруденции и категоризации, которые позволили задерживать его, как если бы он был особо опасным террористом. Эти ярлыки обеспечили администрации Буша основание утверждать, что все или большая часть людей, находящихся в плену, «плохие парни». Тем не менее представители администрации американского президента, в свою очередь, зависели от решений Министерства юстиции и Белого дома при интерпретации соответствующего применения международного и национального законодательства и принятия решения о статусе задержанных. Именно у государства была прерогатива применять ярлыки и приклеивать их: и именно Сами аль-Хадж должен был просить о свободе, несмотря на то, что против него не было никаких доказательств.

Эта тема всплывает слишком часто. Между вооруженной мощью Соединенных Штатов и их союзников, с одной стороны, и силой разрозненных ополченцев, собравшихся, чтобы дать отпор оккупационным войскам в Ираке и Афганистане, с другой, именно США обладают властью определять, ради чего ведется война, кто является «террористом», а кто сражается «за справедливость».

Такие словесные манипуляции подчеркивают власть классификации и классификацию власти. Идет ли речь о «справедливой войне» или терроризме, «пытках» или «расширенных техниках допроса», «вражеских комбатантах» или «политических заключенных», мы обнаруживаем, что возможность отстаивать определение и подкреплять его силой – это важнейший элемент имперской власти. Определение и классификация – части того, что делают государства: они определяют социальные категории, имеющие смысл в повседневной жизни, – женатый, холостой, преступник, полицейский, черный, белый, террорист, солдат, герой, злодей. И делают они это посредством языка, закона и культуры. Оказывается, что империя – даже в условиях, когда она прибегает к крайнему насилию, – не может обойтись без власти идей.

Что такое террорист?

«Хуже, чем военное нападение», – разглагольствовал в ноябре 2010 года конгрессмен Питер Кинг, призывая классифицировать «Викиликс» как «террористическую организацию»²³. Вице-президент Джон Байден обвинил Джулиана Ассанжа в том, что он «террорист в области высоких технологий». Выследить его как бен Ладена предложила Сара Пэйлин²⁴. «Да, “Викиликс” – это террористическая организация», – заявил «Фокс Ньюс»²⁵.

В основе этих раздутых обвинений было то, что «Викиликс» ведет «кибервойну» с Соединенными Штатами, которая ставит под угрозу «жизненные интересы» – особенно потоки информации, необходимой для отслеживания и захвата «террористов», – и тем самым представляет опасность для жизни американцев. Когда «Викиликс» предложил американскому правительству назвать хоть одну депешу, публикация которой подвергла кого-нибудь риску или ущербу, юридический советник Государственного департамента прислал формальную отписку, отказываясь назвать конкретный пример опасности, но, тем не менее, приказав «Викиликс» закрыть свои сайты, прекратить публикации и уничтожить всю имеющуюся у него информацию²⁶.

Это обвинение в «терроризме» не просто огульное или скоропалительное: за ним реальная сила. Судебное преследование 2013 года Челси – тогда Брэдли – Мэннинга [4] , солдата, который «слил» депеши веб-сайту, зависело от утверждения, что он «помогал врагу», – обвинение, которое близко к государственной измене и карается смертной казнью. Мэннинг вступил в армию в 2007 году и, несмотря на страдания от издевательств со стороны других солдат, связанных с его гомосексуальностью и расстройством гендерной идентичности, преуспел настолько, что был повышен в звании и получил медаль за службу. Затем он был направлен в Багдад в качестве аналитика разведывательной службы и именно там обнаружил «истинную природу ассиметричной войны XXI века»²⁷. К 2010 году Мэннинг открыл для себя «Викиликс» и со временем установил с ним отношения, что привело к выдаче им сотен тысяч документов, в том числе тех, что стали известны под названием «военные материалы»: «Депешегейт», «Файлы Гуантанамо», включая съемку воздушной атаки в Багдаде, которая впоследствии была подвергнута критике как военное преступление. «Врагом», которому Мэннинг якобы помог, опубликовав эту информацию, была «Аль-Каида». Когда Мэннинг был схвачен, он оказался объектом жестокого, унизительного и бесчеловечного обращения того сорта, которому, как правило, подвергаются те, кого правительство США считает «террористами»²⁸. Это вызывает очевидный вопрос: что такое террорист?

4

Брэдли Мэннинг, страдающий нарушением гендерной идентичности, в 2013 году объявил о желании сменить пол и попросил, чтобы его называли Челси Элизабет. После этого в прессе о нем стали писать как о женщине. – Примеч. ред.

По-видимому, согласованного определения нет²⁹. Утечка секретных материалов сама по себе вряд ли может служить оценкой: американские чиновники все время производят их как часть своих стратегий по связям с общественностью. Видимо, стандарт таков: когда утечку создаете вы, то это терроризм; когда утечку создаем мы, это хорошо. И, пожалуй, один из грехов «Викиликс» с точки зрения правительства США и его защитников – именно выставление на всеобщее обозрение того, как неопределенна данная категория и как проницаемо различие между тем, что делает правительство США, и тем, что делают его враги.