Викинг

Я споткнулся о чей-то скелет и упал на колени. Иан громко рассмеялся и пнул его ногой. Затем старик посмотрел на меня, явно ожидая, что я последую его примеру. Мне не хотелось сердить пастуха — ведь без его помощи мы бы никогда не нашли черные камни, — но я не мог топтать останки. В горле у меня пересохло, а лоб покрылся холодным потом.

Иан был в веселом настроении. Когда мы проходили через очередной зал, он подхватил череп и бросил нам под ноги, так что пришлось подпрыгнуть. Но когда мы подошли к лестнице, которая была круче и длиннее уже пройденных, он вдруг помрачнел.

— Я думаю, мы прошли древнюю часть кургана, построенную племенами пастухов и не священную для венедов, — сказал Алан. — Теперь мы подходим к новой части.

Расправив плащ, Иан медленно вступил в зал, пол и стены которого были из тесаного камня. Он высоко поднял факел, и мы увидели сотни глиняных урн, — выкрашенных в разные цвета и расписанных разным орнаментом, — но ни одной кости. Я с облегчением подумал, что мертвецы остались позади, но, всмотревшись внимательнее, обнаружил, что вдоль стен лежат скелеты: их кости были черны.

И все эти бренные останки покоились в странном беспорядке: некоторые лежали на груди, некоторые на спине, а руки и ноги их были вытянуты в разных направлениях; у иных были сломаны кости; череп одного был расколот пополам, а у двоих раздавлены грудные клетки, словно ударом молота. Большинство людей, чьи кости лежали здесь, умерли в огне. Потом я увидел то, что на первый взгляд показалось останками великана. Когда я подошел поближе, то оказалось, что это скелет лошади. Одно из сгоревших копыт вполне могло оказаться тем самым молотом.

Иан долго стоял, высоко держа факел, чтобы мы могли удовлетворить свое любопытство. Я увидел скелеты еще двух лошадей, и в моем сознании всплыла картина огромного костра и мчащихся в огонь лошадей. Конечно, это был огненный обряд, чтобы умилостивить бога. Тому богу, видно, нравились горящие тела. Но волна отвращения не поднималась во мне — хоть мы, норманны, и не сжигаем людей, а вешаем их на деревьях.

Следующий зал, куда Иан привел нас, был освещен ярким светом, струившимся из трещин в стене. Возможно, там был дымоход для очага, сложенного в огромной яме в центре. Я вздохнул с облегчением — там не было скелетов, а только кости животных. Иан не стал здесь задерживаться, он провел нас по короткой лесенке, а затем через другие залы, поменьше. Если они и служили жильем для людей, то для очень ленивых. Полы там были завалены тростником по колено, словно свежий слой укладывался прямо на старый. Но я лишь мельком отметил это: я размышлял о девятидневном путешествии Одина в Хель за Девятью Рунами. Я совершал такое же путешествие, чтобы узнать тайну железа.

Наконец, мы оказались в комнате, где тростник был кучами навален у стен, а в середине — на голом полу — лежала дюжина черных камней, самый крупный был не больше качана капусты. Усмехнувшись, Иан выбрал средний камень и вложил в мою ладонь. Я был удивлен его весом — примерно двадцать фунтов. Старик сразу провел нас в соседнюю комнату, и от света его факела заблестел какой-то светлый предмет наверху. Иан поднял факел повыше, и мы разглядели золотой слиток в форме звезды. Конечно, она символизировала Полярную Звезду.

Венед показал, будто плывет, и протянул Кулику руку. С напряженным лицом калека отдал ему маленькую железную рыбку. Направив ее на Полярную Звезду, Иан ударил рыбку одним из камней. После каждого удара ему приходилось с усилием отцеплять рыбку, и после пары десятков ударов он положил ее на мой меч, и рыбка прилипла, словно приклеенная.

Потом он велел мне отойти с черным камнем назад, словно теперь его сила была враждебна вновь обретенной силе рыбки. Старик держал ее за конец веревки, и мы изумленными глазами смотрели, как она поворачивалась к золотой звезде. Когда Кулик забрал рыбку, удивление начало проходить. Как он ни раскачивал ее, голова железной рыбки смотрела на север.

Смеясь и хлопая в ладоши, Иан провел нас обратно в комнату черных камней. Теперь я жаждал свежего воздуха и ужасался обратному пути через лабиринт. Когда мы вышли из одной из заваленных тростником комнат не через ту дверь, в которую заходили, я понадеялся, что наш проводник поведет нас более коротким путем.

Миновав еще одну комнату, пастух углубился в узкий коридор. Остановившись перед проемом, он знаком показал, что нам следует обогнуть его, и высоко поднял факел, освещая нам путь. Я шел первым, за мной Китти, за ней Куола с моим черным камнем в руке, четвертым — Алан, и последним — Кулик. Все, кроме Марри, оказались впереди Иана, когда вдруг мое сердце стиснул страх, и судьба заставила меня оглянуться. Крупные капли пота блестели на лице Марри, и, встретив его взгляд, я понял, что он хочет что-то сказать.

Он молниеносным движением пальца указал на Иана, который смотрел вперед и не видел его, затем поднес руку ко рту, словно вытягивал язык, и сделал рубящее движение второй рукой.

Первой мыслью, которую выдал мой охваченный страхом мозг, было то, что Кулик сошел с ума. Но в ту же секунду я отбросил ее и ринулся навстречу судьбе. Я отшвырнул Китти к стене, расчищая путь, крикнул Алану, чтобы предостеречь его, но было уже слишком поздно. Иан метнулся мимо Марри в проем в стене, успев перед тем кинуть факел на пол, заваленный сухим тростником.

Но пастух не принял в расчет ненависть, которая превратила старого калеку в волка. Звериным прыжком Марри бросился на венеда. Иан пытался ударить его ножом, но это не остановило длинные жаждущие мести руки. В свете загоревшегося камыша я увидел напрягшиеся тела обоих. Рука Марри, гибкая, как некогда его язык, мертвой хваткой сжала кисть врага и резким движением завела за спину. Иан вскрикнул и выронил нож.

Свободной рукой Кулик оттолкнул его. Со всей быстротой, на какую только был способен, и визжа от страха, венед стрелой влетел в комнату, из которой мы только что вышли. Мы все неслись за ним по пятам. Пламя, разгоравшееся за нами, осветило широкий проход, но Иан повернул назад, в узкую щель в черной стене.

Тут Марри крепко ухватил своего врага и остановился, чтобы мы смогли образовать цепь. Он дал руку Алану, тот — Куоле. У Куолы в свободной руке был железный камень, так что Китти ухватила его за рубашку, а вторую руку протянула мне. Дым и искры стремительно надвигались, и Марри позволил венеду вести нас.

Однажды мне показалось, что мы отрезаны, а в другой раз пламя чуть не настигло нас, и если бы бывший жрец не знал каждый поворот лабиринта, задуманный им план свершился: боги получили бы огненную жертву. Но поскольку вмешалась рука Марри — решившего, что либо шесть жертв, либо ни одной, — Иану пришлось отказаться от своего плана. Он совершенно добровольно выбирал самые короткие пути. Вслед за ним мы карабкались вверх и скатывались по ступенькам вниз. Вдруг впереди замаячило светлое пятно, и через несколько мгновений мы выбрались на зеленую траву под синим небом.

Мы смотрели на курган. Вскоре из многочисленных невидимых щелей стали пробиваться голубоватые струйки дыма, а затем и красноватые языки пламени. Курган прежде выглядел, как обычный холм, и я подумал, что вот так же Сигурд вошел в Зал Дракона, и такие же огни видел Один во время путешествия в Хель — жуткое зрелище: пляшущие ведьмины огни, и вёльва, вызывающая мертвых из заросших травой могил. Затем в недрах холма послышался глухой рев, словно огненный великан пытался выбраться наружу. Курган не выдержал его напора. Над пылающей башней взлетели камни, пепел и сотни костей, и весь холм превратился в огромный факел.