Викинги. История эпохи. 793–1066

К тому же может оказаться, что в некоторых местностях воевать просто неудобно: либо «плечо подвоза» с логистической точки зрения получается чересчур длинным, либо слишком велики шансы, зарвавшись, не вернуться (или вернуться не в полном составе). Однако впечатляющая удаленность от родного дома не мешала викингам творить свои бесчинства. По свидетельствам современников, они довольно регулярно несли большие потери в грабительских походах, потому что чересчур увлекались, уходили слишком далеко от своих кораблей или захватывали слишком много добычи и пленников. Среди таких неудачных вылазок, в частности, – набег на Севилью (844 год), который осуществили некие росы, наши будущие родственники, и нападение на город Бердаа (943 год) на Каспийском море. Только представим себе расстояние между Скандинавией и Каспийским морем!

Те же, кто не выполнял торгово-колонизаторских функций, были просто разбойниками, а вовсе не викингами. Правда, как говорилось выше, уже в VIII–IX веках слово «викинг» не подразумевало ничего хорошего. Вот пример: в «Саге об Эгиле» семилетний Эгиль поссорился с соседским мальчиком и прорубил ему голову топором. В дело вмешались взрослые, добавив в картину несколько трупов с той и с другой стороны, а мать Эгиля выразила уверенность, что сын, когда вырастет, станет викингом. Конечно, мать ребенку плохого не пожелает, но, скорее всего, она имела в виду, что сын ее настолько буйный, что другой дороги ему не светит, и пусть лучше уплывает на своем корабле с глаз долой [3] .

3

Сага об Эгиле Скаллагримссоне .

Таков в общих чертах смысл понятия «викинг». Не забудем неотъемлемые черты мировоззрения этих людей, уверенных, что достойно умереть (и попасть, таким образом, в рай) можно только в бою, покрыв себя воинской славой. Такая система понятий характерна не только для культуры викингов, но и для воинской культуры скандинавов в целом: это своеобразный последний отголосок Великого переселения народов, переживший само переселение на много веков. В этом отношении викинги ничем не отличались от древних германцев, так что сведения, приводимые Тацитом [4] в 98 году н. э., можно спокойно применить и ко всем скандинавам раннего Средневековья.

4

«Германия» (лат. De origine, situ, moribus ac populis Germanorum, «О происхождении, расположении, нравах и населении Германии») – составленное Тацитом этнографическое описание германских племен, живших в то время за пределами Римской империи. – Примеч. ред.

В VIII веке в Скандинавии (совокупно в Дании, Норвегии и Швеции) проживало порядка миллиона или самое большее полутора миллионов человек. Определить точнее не представляется возможным, так как никаких переписей, естественно, не проводилось. Такая численность невелика, но для того времени и тех условий жизни может считаться достаточной. Понятное дело, что все поголовно скандинавы викингами быть не могли, ибо подобные разбойники – это всегда некая надстройка над обычным обществом, которая должна базироваться на прочном материальном и культурном основании.

Здесь мы плавно переходим к еще одному вопросу, который необходимо затронуть в начале нашей беседы. Все дальнейшее обсуждение эпохи викингов будет построено вокруг главной проблемы: почему им не сиделось в родной Скандинавии, что их вообще погнало в чужие края и почему это вылилось в такой массированный военный натиск?

Прежде всего взглянем на карту Европы: что представляет собой Скандинавия? Она является одним из двух больших полуостровов Европейского континента (второй – Пиренейский): эти две огромные территории на севере и на юге ограничивают Европу со стороны Атлантического океана. Скандинавия четко зонирована климатически и, можно сказать, агрокультурно: на крайнем ее севере природа очень сурова, леса обширны, а по направлению к Финляндии имеется даже тундра. До сих пор эти места не могут похвастаться большой плотностью населения, а уж в те времена там обитали разве что какие-нибудь совсем дикие охотники или же те, кто приходил из Скандинавии на промысел пушного зверя. Примерно посередине Скандинавия разделена горами, проводящими черту между севером и югом. Сами горы, естественно, тоже очень скудно населены (до сих пор), ибо заниматься в горах нечем, кроме как добывать железную руду.

За горами же, в южной части полуострова, климатическая зона совершенно другая: течение Гольфстрим обеспечивает в ней мягкий океанический климат, довольно прохладное лето и относительно мягкую зиму, и основное население сосредоточено именно на южных территориях. Однако, несмотря на то что там достаточно тепло, земля все же не слишком плодородна и при ее обработке приходится прилагать немало усилий, к тому же без гарантии серьезного результата. И самое главное – в этих краях не очень много пригодной для возделывания земли. Так было и во времена раннего Средневековья, когда юг полуострова был заселен совсем небольшим количеством жителей.

Чем южнее, тем почвы плодороднее благодаря тому же Гольфстриму. В провинции Сконе в современной Швеции и особенно в современной Дании (и на островах, и на полуострове Ютландия) земля не промерзает зимой. Так что в этом отношении Дании повезло даже больше, чем Украине, расположенной гораздо южнее: там земля промерзает практически везде, кроме разве что побережья Черного моря. Не забудем еще, что в раннем Средневековье, о котором мы ведем речь, имел место средневековый климатический оптимум, то есть на территории всего Северного полушария было примерно на четыре градуса теплее, чем сейчас.

К климатическим условиям добавляются особенности ландшафта. Множество островов, масса бухт; все побережье буквально изрезано бухтами и шхерами – мелкими скалистыми островами. Когда бухты закрыты островами, очень удобно заниматься любым морским промыслом: от шторма всегда можно спрятаться в ближайшую бухту. Это было жизненно важно в эпоху раннего Средневековья, при тогдашнем уровне кораблестроения. В случае осложнений с погодой, столь частых на Балтике, мореплавателям необходимо было иметь возможность очень быстро укрыться там, где корабль не утопит волна. Скажем, на Ладожском озере дела обстоят примерно так же, вследствие чего оно является одним из любимых мест различных подводных археологов и водолазов: там постоянно обнаруживаются любопытные находки, среди которых – и железные, и деревянные корабли. В Балтийском море ситуация усугубляется тем, что оно гораздо больше Ладожского озера, – следовательно, в нем ветер не встречает препятствий, создавая внушительную волну. Одним словом, именно наличие уже упомянутых виков и шхер располагало к мореходству. Тем более что скандинавам и вообще северным германцам это замечательное занятие было не чуждо еще со времен, предшествовавших нашей эре, как нам точно известно из археологии и сообщений, например, того же Тацита).

Итак, мы бегло взглянули на Скандинавию, в которой античные авторы располагали утробу мира, потому что для них это была земля Ultima Thule («край света»); где конкретно она находится, все представляли себе очень плохо, лично никто в ней не был, о ней только слышали – и были уверены, что именно из нее происходили те самые германцы, которые потом доставляли всем столько проблем. Что самое интересное – оказывается, действительно из нее они и происходили, о чем теперь недвусмысленно заявляет археологическая наука.

Кто же такие эти северные германцы, которые впоследствии породили викингов? Это люди, имеющие прямое отношение к ясторфской археологической культуре – а она, в свою очередь, происходит из еще более древней культуры боевых топоров (получившей такое название оттого, что в раскопанных слоях, относящихся к ней, найдено огромное количество данного оружия). Замечу попутно, что боевые топоры очень отличались от обычных топоров, предназначенных для рубки дров. Кстати, излюбленным оружием викингов являлся не меч, а именно топор: он гораздо дешевле меча – а значит, им можно вооружить всех, в то время как приобретение меча было доступно не каждому.

Говоря о ясторфской археологической культуре, нельзя обойти вниманием тот факт, что она, по сути своей, была довольно бедной и не очень развитой – по крайней мере в начале (примерно VII век до н. э.). Вообще, богатство археологических культур напрямую связывается с богатством раскопанных поселений (чего в этом случае мы не наблюдаем) и роскошью погребального инвентаря. Ведь на что указывает богатый погребальный инвентарь? На то, что носители данной культуры в результате разнообразных занятий достигли обладания столь обширным имуществом, что могли себе позволить просто зарыть в землю определенную его часть без ущерба для оставшихся в живых. Все предметы, уложенные в могилу вместе с покойником, должны были пригодиться ему в загробной жизни (к примеру, дорогое оружие и украшения у кельтских вождей), и чем богаче захоронения, тем богаче конкретная археологическая культура в целом. Если же захоронения оказывались достаточно скромными, как в случае с ясторфской культурой, то это вовсе не значит, что ее носители были сами по себе людьми нищими. Это значит лишь то, что они просто не могли оторвать от своих семейств слишком много полезного добра, даже ради такого важного дела, как воздание почестей усопшему. Для них подобное расточительство было практически за пределами разумного. Поэтому в захоронениях, относящихся к данной культуре, мы находим лепную керамику [5] и довольно бедные украшения.

5

Лепную керамику изготавливали не с помощью гончарного круга, а способом ручной лепки.