Виконт. Книга 3. Знамена Легиона

Снова атака орка, я подпрыгнул, когда он попытался ударить мне по ногам и пропустил посох. А вот теперь аццкая штука летела на противоходе сверху. Уход в «подвал», и… Точное попадание торцом посоха мне в лоб. Последнее, что я запомнил перед тем, как отключиться — голубой свет, стремительно приближающийся к глазам. Потом — темнота.

… Что же так холодно и сыро? Да еще все тело ломит так, как будто меня били охранники какой-нибудь тюрьмы. Ну, наверное, хватит тупо лежать. Пожалуй надо бы и осмотреться, где я нахожусь. Я разлепил глаза и уставился на бетонный потолок, подсвеченный магическим светильником, весь в разводах влаги. Скосив глаза, увидел на краю поля зрения те же унылые бетонные стены и дверь из материала Древних. Из антуража выходило, что я оказался там, куда стремился — в том самом подземелье. Бойтесь своих желаний, они могут ведь и сбыться….

Я попробовал посмотреть свою ауру, и совсем ничего не увидел. Магии не было. Знакомое ощущение, памятное еще по похищению в Сенаре. Какая-то хрень на шее давила на затылок, наверное, что-то антимагическое. И затылком дело не ограничивалось — попытка пошевелить руками и выпрямить ноги не удалась, все конечности были хорошо и грамотно связаны. Я немного поелозил, примериваясь, попытался напрячь руки…

— Не получится, — раздался хриплый женский голос за спиной. — Они свое дело туго знают.

Я перекатился на бок, как мог повернулся и посмотрел на обладательницу этого голоса.

Молодая девушка, довольно красивая, в черном как ночь кое-где рваном комбинезоне. Всклокоченная черная грива волос, круги под глазами… И тоже в путах. Опершись спиной о бетонную стену, она сидела, насмешливо разглядывая меня.

— Ты еще кто? — просипел я.

— А то ты не видишь. Твой товарищ по несчастью, — она шевельнула связанными ногами. Довольно стройными, кстати, и длинными. Я представил себе эти ножки в другом положении…

— Ну что, насмотрелся? — усмехнулась она. — Узнаю мужиков. Даже на грани смерти они только и знают, как на женщин пялиться.

— А почему бы и нет? На грани смерти-то? Хоть запомнить что-то напоследок, — ответил я. — Что-то такое… И вообще, где мы, кто ты и что тут творится.

— Ну наконец-то мозги на место встают, — вновь усмехнулась она. — А я думала, тебе их окончательно отшибли.

— Даже и не мечтай. Меня этим не возьмешь.

— Взяли же, — она пожала плечами, насколько позволяли руки, связанные за спиной.

— Да, так получилось, — со стыдом признался я.

— Посох, — скорчила она неопределенную мину. — Дает силу мага даже почти неодаренному. И сам по себе сильнейший магический артефакт.

— Не слышал о таком, — сказал я.

— Ну это вопрос только твоего образования. Посох Ярсгара.

— Что? Ярсгара? — вытаращил я глаза.

— А ты разве здесь не за этим? — удивилась она.

— Вообще-то нет. Мне нужна голова инкоси.

— Пока посох при нем, и голова на месте останется. Если не найдется более сильный маг с примесью Древней Крови.

— Ну так где…

— Где мы? — перебила она. — Отвечаю на вопрос. Мы в подземелье около Черных Болот, ну да это ты и сам похоже понял. В Гробнице.

— Гробнице? Чьей?

— Да ты и в самом деле ничего не знаешь… — удивленно произнесла она. — Гробнице Ярсгара.

— Что? — у меня глаза стали по пятаку. — Как это?

— А вот так. Это подземелье и есть последнее пристанище Ярсгара. Здесь он похоронен.

— Ярсгар и здесь? В гребенях Черного Истока? Он же вроде как на Истоке был…

— Он был везде, на всех континентах и во всех поселениях разумных, по недоразумению именуемыми странами.

— Что-то я такое помню, — я быстро прокрутил описание жизни Ярсгара. Точно, он путешествовал. Сначала со своим учителем, а вот потом… Потом было неизвестно, первая часть книги на этом обрывалась.

— Кто бы мог подумать, — покачал головой я. — Первый маг, и упокоился здесь…

— Ну в стародавние времена это было самое лучшее место. Глухие гребеня, умственно отсталые и агрессивные племена, долгая и опасная дорога… Короче, защита от случайного доступа к тем артефактам, которые он оставил после себя. Потом племена слегка поумнели, места стали более доступными, да и защита подземелья, похоже, сдохла от старости. И появился агрессивный орк, объединяющий племена под собой. Тупая и злобная обезьяна, наложившая лапу на наследие Древних.

— Ну ладно, где мы — разобрались. Ты-то кто?

— Прощаю тебе невежественное обращение, человечек, — она вздернула своей растрепанной головой. Не, царственного жеста не получилось, скорее комично. — Я Илени го Хлонаайн.

— Вампир? — у меня скоро уже глаза заболят от попытки вылезти на лоб, а также поменять форму и размер. Пора перестать удивляться. — Гнездо Хлонаайн?

— Стриго, человечек. Мы не любим, когда ваша невежественная раса называет нас вашими прозвищами. И откуда ты знаешь про гнездо? — с подозрением спросила она.

— Из описаний жизни Ярсгара.

— Вот как, — сказала она. — Оказывается, эта история разошлась слишком широко. Не к добру.

— Это уж точно, — хмыкнул я, вспомнив Беретелани. — Ну уж если ты вам… стриго, то почему не обратишься и не порвешь эти пути к чертовой матери, а потом то же самое сделаешь и с охраной?

— Ну если ты такой умный, почему сам не воспользуешься магией? — она скосила глаза вниз. — Из-за вот этого вот украшения.

И точно, на ее нежной шейке висела антимагическая цепь.

— Кстати, такое же украшение и на тебе.

— Покажи-ка мне ее, — я привстал и подъехал к ней на пятой точке.

— Бесполезно, — сказала она, и взмахнула спутанной гривой. — Смотри, если хочешь.

Да, похоже это украшение было просто так не снять. Цепь была довольно толстая, а звенья заклепаны. Если бы удалось хотя бы разъединить звенья.

— Убедился?

— Ага, — сказал я. — Комизм ситуации.

— Это в чем? — подозрительно спросила она.

— Да тут уже можно анекдоты придумывать. Представь себе начало — сидят маг и вампир в одной камере, и страдают от отсутствия обычной банальной пилы. Или напильника.

— Не смешно, — сказала она. — Конец у истории будет хреновый. Лежат маг и стриго отдельно от своих голов…

— Ну раз мы еще живы, не все потеряно. Зачем-то этим уродам мы еще нужны. Не для разделки же на мясо?

— А почему бы и нет? — сказала она. — На потеху почтенной публике. Обезьяны очень любят подобные развлечения. Театра у них нет, а в приличные места животных не пускают.

— Не ожидал, что стриго — такие расисты, — покачал головой я.

— Не думай, человечек, что ты относишься не к обезьянам, — сказала она.