Виктор Цой и его КИНО
Шрифт:
Проворно схватив один ботинок, Он побежал в другой конец магазина, попутно сбив с ног попытавшегося его остановить продавца, там он еще при входе заметил кран и раковину.
– Но там же нет воды! – взмолился продавец, протягивая к Нему руки. Нет воды. – сказал он уже спокойнее, вставая и отряхиваясь. – Ну, нет, так нет. – сказал Он. – Я беру их без проверки.
Сказав это, Он сел и, сняв свои старые туфли, связал их шнурками и, раскрутив, кинул, смеясь, в продавца. Туфли обмотались тому вокруг шеи, и продавец, снова потеряв недавно (
Он (в
(В
– Как мне найти Его?
– Это я. – ответил Он. – А вы кто?
– Я это Она. – сказала Она. – Я люблю Его. – Странно. – подумал Он и, разбежавшись, с разгона прыгнул в широкое окно и, падая вместе со звоном разбитого стекла, Он услышал, как внутри Его зародилось новое сердце.
На улицах стемнело, Он шел, облизывая разбитую при падении губу, и фонари делали Его тень то короткой, то какой-то немыслимо длинной. Вдруг Он остановился и напряженно прислушался. Где-то вдали слышался лай собак и хриплые крики:
– Он! Он! Он!
И Он почувствовал, как ужас вместе с холодным вечерним воздухом заполняет Его грудь. Подняв руку, он остановил такси.
– А цветы есть? – спросил шофер, недоверчиво оглядывая Его разбитое лицо и (
– Есть, есть, быстрее. – задыхаясь, проговорил Он, садясь на заднее сиденье. – Домой!
– Да, конечно, это Охота. – подумал Он. – Конечно Охота. И подумал, что именно сейчас он совершенно не готов к смерти, именно сейчас ему так хочется жить (
Вдруг он заметил вдалеке освещенную телефонную будку и, шагая через тела и перепрыгивая через лужи, он добрался до нее, (и) зашел и увидел: (
Это Ты?
Это Он?
Это Ты?
Это Он?
Конец.
«Романс», – написанный 17 февраля 1987 года в котельной «Камчатка» в отличии от других черновиков имеет законченный вид.
В архиве хранившимся у Марьяны Цой, «Романс» представлен как текст, набранный на печатной машинке, что весьма удивительно: Цой все свои мысли и тексты записывал только от руки. Да и самой печатной машинки ни в доме Марьяны и ее матери, ни в доме родителей Виктора не было. В архиве семьи Цой найден еще один текст, так же напечатанный на печатной машинке – «17 декабря», но авторство его доподлинно не установлено.
Рашид Нугманов: Дело зимой было, дату не помню. Мы сидели в кочегарке. Его смена была. Он не сам читал мне свеженаписанный «Романс», а дал прочитать. Цой обычно писал от руки. Я лично никогда не видел его за печатной машинкой. Я прочитал, потом поболтали. Этот текст наверняка стеб в стиле ассовской тусовки, мистификация. Кстати, когда Виктор впервые дал почитать мне «Романс», то тут же предложил возродить подпольный журнал о роке, который я когда-то выпускал с Евгением Бычковым под названием «Згга». Виктор горел идеей публиковать в нем разные мистификации и небылицы о рок-группах, включая «КИНО», и странные рассказы типа «Романса» под видом фактов и репортажей с событий, которых никогда не случалось, или рецензии несуществующих альбомов, концертов и записей, чтобы фаны за ними гонялись впустую. Этот стиль – неотъемлемая черта раннего Цоя, когда правда и ирония могут тесно переплетаться437.
Анатолий Соколков: Цой печатал этот опус на машинке у нас в кочегарке. А я редактировал страницы. Витя написал первую часть, принялся за вторую. Но Марьяна роман раскритиковала, Цой разозлился и все порвал. Но, как оказалось, не все – часть все-таки нашли, она опубликована. Веселый авангард такой438.
Что касается непосредственно версии, этой то тут «Романс» предстает перед читателем несколько иным – укороченным, с менее прописанными образами и мыслями, с заметным подбором слов. Этот вариант сохранился в одной из записных книжек Виктора, хранящихся у Наталии Разлоговой. Написан он от руки, обычной синей шариковой ручкой. Кстати, довольно интересно то, что Наталия считала хранящийся у нее вариант «Романса» единственным и совершенно не знала о том, что существует другой, который читатели увидели в 1997 году.
Объяснение данному факту найти сложно, но можно. Из рассказа Соколкова следует, что Виктор, как известно, совершенно не дороживший черновыми материалами, написал «Романс» в Ленинграде, чуть позже перенабрав текст на машинке в «Камчатке», а после критики Марьяны уничтожил. Сохранившийся вариант текста Марьяна нашла среди других черновиков и издала в 1997 году. А вот тот, что находится в блокноте. – скорее всего и есть основной черновик, общая идея и задумка.
Игорь Солнцев: «Романс» Цоя – рассказ-фантасмагория, рассказ-отрицание, философская притча. Его можно назвать по-разному. Он многомерен и многогранен, полон загадок и тайных знаков. И все же, по большому
счету, это произведение о любви. Он, Она и Любовь. Больше ничего. Вернее, все остальное – не важно439.17 декабря
Так же набранный на печатной машинке текст. Найден среди черновиков Виктора Цоя. Называется «17 декабря». Жанр текста – нечто среднее между «потоком сознания» и «стихотворением в прозе». Многие, включая Наталию Разлогову, сомневаются, что это текст Виктора – в нем используются совершенно иные образы, очень не похожие на те, что он использовал в других текстах и песнях.
Рашид Нугманов: Никогда не видел этот текст. Цой обычно писал от руки. Я лично никогда не видел его за печатной машинкой. Мои прозо-стихи, наоборот, большей частью были машинописными, особенно в тот период – такими я их и Виктору давал. Никаких других знаков на черновике нет? Хоть что-то, что могло подсказать бы? Интересный момент с электричкой мне напомнил этот текст. В 1973 году летом во время учебы на архитектурном факультете я проходил практику в Ленинграде, и нас поселили у парка Победы – там, где маленький Цой жил с родителями. Один из стихов, который я там написал, был об электричке, которую я увидел из высокого окна общаги. Потом уже в Алма-Ате показал Виктору ту тетрадку, и мы вместе повеселились над такими мистическими совпадениями. А вот эти строчки: «Снег. Фонарики… Дайте закурить!» и «высоко в небе летит самолет» – напоминают «Иглу»440.