Виктор Глухов агент Ада. Компиляция. Книги 1-15

– Возьми меня в слуги, – сразу предложил он.

Я поглядел на него с интересом. Умеет выживать в любой обстановке. Неглупый. И ответил:

– Я подумаю.

Лия успела подготовить место и даже разбила вновь прибывших на группы. Людей сразу отвела в отдельный барак. Дворфов забрала в замок. Для орков пригнала стада лошадей и коров. Черридар обеспечил охрану и порядок. Моего вмешательства не требовалось. Единственное, что меня доставало, это гром фанфар при моем приближении к замку. А когда я первый раз заглянул к себе в замок, то меня встречали нарядные девушки с караваем хлеба и солонкой на нем. Сначала я очень удивился: чего это они? И Шиза мне ядовитым, противным голоском напомнила:

– Ты сам, дорогой, просил устроить тебе как барону пышную встречу.

Пришлось вспомнить, что наговорил всем, устраивая разнос, и я вынужден был признать, что перемудрил. Теперь придется какое-то время потерпеть. Будет хуже, если отменю. Подумают, что у меня семь пятниц на неделе и ветер в голове.

С Торой я виделся мельком и передал ей, что находиться она будет в замке до конца каникул. Девушка окинула меня странным взглядом, но, соглашаясь, только молча кивнула. На ней было новое нарядное платье, волосы заплетены в косу. Понимая, что мне ей больше нечего сказать, я улыбнулся и убыл из замка. Оставаться ночевать я не стал. Начнутся расспросы, где был, откуда все эти разумные, что дальше будет с эльфаркой, и все в таком духе. Я хотел переждать, чтобы новизна впечатлений и неудовлетворенное любопытство у моих девушек пошли на убыль. Короче, я сбежал.

Нельзя сказать, что судьба снежной принцессы меня не волновала. Девушка попала в круговорот интриг разных влиятельных групп, каждая из которых преследовала только свои интересы. Одним она мешала как символ старых порядков. Другим, наоборот, была нужна в качестве… Да в общем все равно в каком качестве. Главное, что ее не воспринимали как правительницу. Но пока она в замке, ей ничто не угрожает. А вот потом… Додумывать, что будет потом, я не стал. Всему свое время. Когда потом наступит, тогда и буду думать.

Алеш Грапп остался в Инферно. У него там масса каких-то дел. Он показался мне очень странным. Внутренняя сила, которую он пытался безуспешно от меня скрыть, настораживала. Уж слишком она контрастировала с его обычным непримечательным видом. Это даже была не просто сила, это было сродни могуществу. Кроме того, я понял, что в Инферно он находится в своей стихии. Также смею предположить, что и мир Сивиллы будет для него родным. Все это мне показалось действительно необычным до странности. Нет, я его не боялся. Он не вызывал у меня страха или тревоги. Просто мы были, как бы это правильно выразиться, каждый сам по себе. Он себе на уме, я тоже. Мы не мешали друг другу, но могли сотрудничать и дополнять возможности каждого из нас, таким образом усиливая и увеличивая шанс выжить. Это понял я и понял он. Короче, он остался там, где я его встретил. Ну а меня обостренные чувства гнали дальше. К оркам.

Орочья степь встретила меня теплом, свежим ветром и горьковатым запахом трав. Безбрежное море разнотравья и серебряного ковыля радовало мой взор. Я любил бескрайние просторы и здесь ощущал, как нарастает внутренняя свобода. Желание вскочить на коня и с гиком нестись в галоп, пока конь не устанет. Затем упасть на траву и смотреть на голубое небо с медленно плывущими облаками.

Наверное, подобные чувства испытывали и орки, свободолюбивые дети степи, вскормленные молоком и мясом лорхов, никогда не знавшие запретов оседлых жителей, не знавшие других законов, кроме традиций племен. С ними легко и в то же время трудно. В большинстве своем они просты и бесхитростны. Непосредственны как дети. Могут поверить в чудо, увидев фокус. А могут подняться и сокрушающей волной пройти по континенту, сея смерть и ужас, чтобы просто показать свою удаль и разогнать застоявшуюся кровь. Причем подняться тысячи всадников могут в один момент, а к ним станут примыкать отряды из разных племен, пока те, кто решил отправиться в набег, двигаются по степи. Грозная сила.

В лагере свидетелей Худжгарха царил порядок. Разъезды разведчиков выдвинулись на полдня пути от лагеря. Вокруг ставки вождя расположились небольшие верховые группы постов охраны. Я не стал проходить сквозь них, а, уйдя в «скрыт», сразу прыгнул телепортом в шатер к Грызу.

В шатре шел военный совет. Собралось две дюжины седых орков. Они пили гайрат, ели мясо и сурово молчали. Я пристроился сбоку и решил послушать, о чем будут вести разговор мои аксакалы. Эту традицию орков сперва плотно поесть, а потом обсуждать важные дела я знал. Долго будут мусолить какую-то тему, рядить, кто будет главным, в гневе вставать и уходить и снова возвращаться. А в какой-то момент все это им надоест, и они могут оседлать лорхов и отправиться в набег. Или просто разойтись по стойбищам. Вот такие интересные орки. Ну это если собираются вожди. А в этом шатре вождь был один. Он обгрызал здоровенную кость и поглядывал на остальных. Первым закончить трапезу хозяину шатра не позволяли принятые у орков правила гостеприимства. Гости могут посчитать, что хозяин жадный, и они уйдут обиженные, опозорив его перед другими орками. Это все мне рассказывала Ганга, когда мы возвращались из степи.

Грыз глодал кость, высасывая из нее мозг. Я ждал. Старики насытились, вытерли жирные руки о кожаные портки и принялись за гайрат. Я стал задремывать. Женщины убрали миски и понесли их к выходу из шатра. Одна споткнулась о мою ногу и чуть не упала. В смятении посерела под взглядом мужа и поспешила уйти. Теперь будут говорить, понял я.

– Есть новости, – начал Грыз. – Наши разведчики донесли, что три племени отправили послов к великому хану. Хотят пойти войной на свидетелей Худжгарха. Стало быть, на нас.

Обсуждали орки всегда долго, но говорили кратко. Вот и Грыз высказался и замолчал.

– Какие племена? – спросил один из дедов. – Уже известно?

– Да, известно. Техколо, чибар и чахоя.

Все покивали головами, как будто что-то знали.

– Может, еще кто хочет к ним присоединиться? – спросил другой аксакал. Ни тревоги, ни паники никто из них не выказывал.

– Пока это неизвестно, – отозвался Грыз. – Великий хан в эти дела вмешиваться не станет. Он все отдаст на волю Отца.

Все снова закивали, соглашаясь с его словами.

– С Худжгархом уже говорил? – спросил первый дед и кинжалом поковырялся в зубах.

Они обсуждали начинающийся поход против них, словно сами собирались на рыбалку и разговор шел о снастях: леску взял? А удочку? Червяков не забыл? Спокойно, даже лениво.

– Нет. Чтобы вызвать духа мщения, нужно два дня возносить молитвы. Сами знаете.

И деды опять закивали.

– Ну тогда мы пойдем собирать всех на молитву. – Молчавший до этого старый воин хлопнул ручищами по бедрам и легко, как юноша, поднялся. За ним поднялись остальные.

– Идите, – проводил их Грыз.

Вот и весь военный совет Как в Филях у Кутузова. Кратко и по существу. А главное, неужели они так уверены, что придет дух мщения и снова поведет их к победе? Я задумался. Что будут увеличивать благодать, это хорошо. Но теперь мне в образе Худжгарха среди них появляться нельзя, а побеждать надо. Видимо, Рок, проиграв битву за души этих орков, принял кардинальное решение – свидетелей просто уничтожить. Что может быть проще: пошли к племенам проповедников, надели их даром показывать простые чудеса и натравливать одних орков на других. М-да. Времени мне на раскачку не дают. Надо срочно готовить своих проповедников и отправлять их читать проповеди племенам. Иначе вся жизнь превратится в междоусобную войну. И надо повидать деда Ганги, поговорить с ним.

Я снял невидимость и уселся на место гостей. Грыз спокойно посмотрел на меня. Как будто я отсюда и не уходил.

– Есть будешь? – спросил он.

Я отрицательно покачал головой.

– Есть новости, – ответил я на его манер. – В образе духа мщения я не могу больше присутствовать на поле боя. У меня появился противник гораздо более сильный, чем я. И ваш Отец запрещает нам в божественной форме участвовать в битвах.

– Это правильно, – согласился Грыз. – Дети степи сами должны решать свои вопросы. Ты и так нам помог. У меня под седлом теперь больше двух тысяч в трех лагерях. К нам присоединилось одно из племен, на землях которого мы нашли пристанище. Я думаю, мы справимся сами.