Виктор из светской бригады

Бемиш провел некоторое время лежа на диване, затем его отправили в госпиталь, где врач, осмотрев его, уверенно сказал:

— Рана не смертельная… Завтра его можно будет допросить.

Затем с улицы Понтье прибыл очень возбужденный Рубо.

— Он бежал через черный ход. Он предъявил Лармону карточку, подписанную вами, шеф.

Молеон резко воспротивился:

— Это фальшивка. Я не подписал ни единой карточки. Вызови ко мне Лармона.

Рубо стрелой полетел выполнять приказание.

Минут через пять он вернулся.

— Там, в комнате англичанина, чернильница еще открыта. Ручка не на своем месте… Там же есть карточки отеля…

— Значит, там и была изготовлена фальшивка.

— Нет, шеф. Я бы увидел. Я заметил только, что англичанин обулся и они побежали…

— Но ни тот, ни другой ведь не знали, что в отеле идет следствие?

— Может быть, и знали.

— Кто же им сказал?

— Когда я вошел, у англичанина был гость, этот тип из Перу…

— Маркос Ависто… Кстати, что с ним! Куда он девался?

Новое поручение для Рубо.

— Никого, — доложил он, возвращаясь, — комната пуста. Три сорочки… Костюм… Предметы туалета, в том числе ящичек для грима. Перуанец, видимо, загримировался.

— Конечно, это был сообщник, — пришел к заключению Молеон. — Выходит, их было не двое, а трое. Господин директор, скажите, кто жил рядом с комнатой Бемиша?

Посмотрели план отеля, сверились со списками проживающих и весьма удивленный директор сообщил:

— Эта комната также была снята господином Бемишем.

Казалось, комиссар ничего не понимал.

— Как же это могло быть?

— Так и было. Со дня его приезда. Он попросил у нас два соседних номера.

Наступило молчание. Затем Молеон резюмировал:

— Таким образом, можно утверждать, что трое дружков жили по соседству на одном этаже. Маркос Ависто — в номере 345, Бемиш — в номере 337, а Арсен Люпен — в соседнем, который служил ему убежищем с момента его побега из бара на улице Марбеф. Видимо, там он лечился от раны. За ним ухаживал, кормил и охранял, разумеется, Бемиш, с такой ловкостью, что персонал отеля даже не заподозрил о присутствии Люпена.

Все это затем было изложено господину Готье, который только что прибыл на место последних происшествий.

Господин Готье потребовал некоторые дополнительные объяснения и заключил:

— Бемиш взят. Если карточку использовал не Люпен, то он еще в отеле. И, во всяком случае, здесь находится перуанец. Розыски ограничиваются помещением отеля. Это упрощает дело. Инспектора, поставленные у каждого выхода, будут вести наблюдение. Вы, Молеон, обойдете комнаты… Посещения должны быть в рамках вежливости, без обысков и допросов. Вас будет сопровождать Виктор.

Молеон возразил:

— Виктора здесь нет, шеф.

— Вы ошибаетесь, он здесь.

— Виктор?

— Ну да, Виктор из светской бригады. Когда я прибыл, мы обменялись с ним несколькими словами. Он беседовал со своим коллегой и портье отеля. Позовите его сюда, Рубо.

Виктор явился, как всегда затянутый в очень узкий пиджак, со своим обычным несколько надменным видом.

— Вы, оказывается, здесь, Виктор? — не без удивления спросил Молеон.

— Да, — ответил Виктор. — Как раз время ввести меня в курс событий, комиссар. Примите мои комплименты… Арест англичанина — это крупный козырь!

— Да, но Люпен…

— Да, Люпен — это по моей части, признаюсь, это моя слабость. Если бы вы не спутали мои карты, я подал бы его вам на блюде горяченького, вашего Люпена.

— Что вы говорите! А его сообщник, Маркос Ависто… Этот… перуанец?..

— Тоже спекся бы.

Комиссар Молеон пожал плечами.

— Если это все, что вы хотели сказать, то…

— Право, это так. Однако я сделал небольшое открытие… о, совсем незначительное… которое, возможно, и не имеет отношения к делу…

— Что там еще?

— Нет ли в вашем списке еще одного англичанина, по фамилии Мюрдинг?

— Мюрдинг? Позвольте… Да, Эрве Мюрдинг. Но он выбыл, в списке есть пометка.

— Я видел, что он сегодня вернулся. Я спросил портье по этому поводу. Этот Мюрдинг уже с месяц занимает номер, где изредка ночует, приходя раз или два в неделю. С ним дама, всегда элегантно одетая и тщательно завуалированная… Эта дама тоже была сегодня здесь. Она приехала незадолго до появления Молеона и перед суматохой, которая тут произошла, уехала. Может быть, следовало бы вызвать этого господина?

— Рубо, сходи. Пригласи к нам для разговора этого англичанина, как его… да, Мюрдинга.

Рубо бросился исполнять приказание и вскоре привел с собой господина, который не был ни англичанином, ни Мюрдингом.

Молеон, тотчас узнавший его, воскликнул в крайнем удивлении.

— Как?! Это вы, Феликс Дюваль, друг Жерома, торговец из Сен-Клу? Вы здесь? И вы выдаете себя за англичанина? Чего ради?

Феликс Дюваль, друг господина Жерома, торговец из Сен-Клу, имел весьма смущенный вид. Он попытался отшутиться, но смех его звучал фальшиво.

— Да… Мне удобно иметь такую точку опоры в Париже, как этот «Кембридж»… Когда, скажем, я иду в театр или…

— Но почему же под другим именем?

— Фантазия!.. Не сомневайтесь, что это вполне невинная фантазия. Она никого не касается и решительно никого на затрагивает.

— А дама, которую вы принимаете?

— Она моя приятельница.

— Всегда под вуалью? Замужем, вероятно?

— Нет, но у нее есть на это причины.

Инцидент казался скорее комичным. Но откуда эта нерешительность, эти колебания у Дюваля?..

Наступила томительная пауза. Потом Молеон, сверившись с планом, заявил:

— Номер господина Дюваля также находится на третьем этаже, совсем близко от зимнего салона, где был найден тяжелораненый англичанин Бемиш.

Господин Готье посмотрел на Молеона. Это совпадение поразило их обоих. Нужно ли было видеть во Феликсе Дювале четвертого сообщника? И дама под вуалью, посещавшая его, не была ли дамой из «Балтазара» и убийцей Элиз Массон?

Они, не сговариваясь, повернулись к Виктору. Тот пожал плечами в ответ на их вопросительные взгляды и заметил не без иронии: