Виктория – королева Английская

Король заговорил о своих строительных планах. Они оказались ужасно запутанными, и он жаждал добиться их претворения в жизнь. Однажды, после ее возвращения ко двору, он организует их показ для нее.

Его Величество действительно очень любезен, сказала мадам де Ливен.

Когда она покинула короля, ей не терпелось скорее взяться за перо. Какая новость! Король устал от Конингхэм. Он считает ее скучной дурой. Он пытается заменить ее – причем не кем иным, как женой русского посла!

Как интересно! И как приятно рассказать об этом. Князь поймет, какая роковая женщина его друг.

* * *

В тот вечер королю было очень грустно.

Мадам де Ливен дала ему совершенно ясно понять, что она не хочет стать его близким другом.

Он представил себе, как ухаживает за привлекательными женщинами, которые вежливо дают понять, что не хотят разделить с ним жизнь. Кто бы мог в это поверить в те дни, когда он был просто принцем Уэльским. Стоило ему только намекнуть на свое желание поговорить с женщиной, и она была готова отдать все, что он просил.

А теперь он король. Но какое значение имело положение, когда молодость прошла.

А теперь еще должен потерять Елизавету.

Король послал за своим секретарем по иностранным делам.

Джордж Каннинг одно время поддерживал Каролину, однако король привык доверять ему.

Когда Каннинг приехал, король сказал:

– Я слышал Понсонби вернулся с Корфу.

– Это правда, Ваше Величество.

– Кажется, он умный человек.

– Я не видел никаких доказательств этого, сир.

– Но достаточно представительный. Сколько ему лет?

– О… немногим больше пятидесяти, я думаю. «Моложе меня», – подумал король.

– Я думаю, он обладает достаточными качествами для службы за границей. Хороших послов нелегко найти.

Конечно, Каннинг знал об интересе леди Конингхэм к Понсонби. Дела короля ни для кого не составляли секрета. Он отнюдь не был уверен в том, что одобряет выбор послов страны с целью удалять соперников короля в его любовных приключениях. Но король был болен и нуждался в утешении, которое может дать женщина. Леди Конингхэм не лучшим образом подходила на роль утешительницы короля, но он выбрал ее сам, и было важно, чтобы король не чувствовал себя несчастным.

Каннинг подумал: если он умрет, его место займет Йорк, который временами кажется еще большим инвалидом, чем король. А за ним последует Кларенс, известный всем как дурак, да к тому же не очень молодой. А за ним – маленькая Виктория, которой, должно быть, примерно семь лет.

Нет, необходимо, чтобы король был счастлив.

– Мы можем использовать Понсонби в Южной Америке, – сказал он. – Я прощупаю его.

– Предложите ему привлекательный пост.

– Ваше Величество может положиться на меня. Таким образом, дело было улажено тактично.

* * *

Весь год король то опасно болел, то поправлялся. Временами он появлялся на приемах, очаровывая всех, смеясь, отпуская колкости и поглощая огромное количество вина. Затем уезжал в Брайтон и запирался там, не покидая своей спальни по несколько дней. Из комнаты в комнату его приходилось перевозить на коляске. Сообщали, что водянка усиливается и он не сможет долго протянуть.

Герцог Йоркский страдал теми же болезнями. Неоднократно сообщали, что он тоже недалек от смерти.

В модных клубах заключались пари. Станет ли герцог Йоркский когда-нибудь королем Англии? Один день «фаворитом» бывал король, на следующий – герцог.

В тот год Уильям опять решил вывезти свою жену за границу. Некоторых членов семьи он взял с собой. Они посетили все старые места, нанесли визит матери Аделаиды, королеве Вюртемберга, и Иде в Генте. Уильям от души наслаждался поездкой и нашел, что воды в Эмсе полезны ему.

Когда до него дошли сообщения о болезни короля и герцога Йоркского, он осознал все масштабы того, что это может означать для него. Уильям обсудил это с Аделаидой.

– Понимаешь, – сказал он, – я всегда считал, что Фред станет королем в случае смерти Георга. И между нами небольшая разница в возрасте. Если говорить точно, то два года. Но если они оба уйдут…

– Ты станешь королем, Уильям.

– Король Уильям, – повторил он.

В его глазах было странное выражение. Он начал понимать, что честолюбие – великая сила.

– Я никогда, в общем-то, не думал о том, что Георг может умереть. Вся моя жизнь прошла при нем. Первым человеком, чье присутствие я осознал, был Георг. Мы большие друзья, Аделаида.

– Я знаю о твоей любви к королю. Уильям кивнул.

– Да, Георг был мне хорошим братом.

– И есть.

– Но он болен, ты должна это понять. Он не может жить вечно, и Фред тоже больной человек… и если он уйдет… о Боже, Аделаида, я стану королем.

Такая его реакция казалась странной. Он всегда знал, что существует вероятность того, что однажды может стать королем. Но эта вероятность приближалась и теперь казалась почти реальностью.

– Понимаешь, Аделаида, они оба больны. Там, дома, задаются вопросом о том, кто умрет первым. Понимаешь, Аделаида?

Ее встревожило волнение в его голосе, и она заметила дикий взгляд его глаз.

– Это может произойти… скоро. Возможно, происходит сейчас… Аделаида, возможно, даже сейчас…

– Если бы было так, ты бы быстро услышал, – сказала она ему спокойно. – Король болен уже так давно и поправлялся так много раз. То же самое происходит и с герцогом Йоркским.

– Но говорят… Ты только представь себе, Аделаида. Король Уильям.

– Тебе будет больно, если Георг умрет, – сказала она. – Мне тоже. Он был хорошим братом нам обоим.

– Да, да, да. Я люблю Георга. Но… – потом он медленно улыбнулся. – Аделаида, – продолжал он. – Я думаю, что сейчас нам нужно быть в Англии.

Она полностью согласилась с ним, но у нее возникло странное беспокойство. Аделаида никогда не видела его таким раньше. Она хорошо знала его – простой человек, заботящийся о своей семье в Буши, живущий довольно скромно для человека его положения, играющий в «папессу Иоанну» по-маленькой. Такая жизнь устраивала его.

«Я буду чувствовать себя неловко, если когда-нибудь случится так, что ему придется надеть корону», – подумала она.