Виктория значит Победа

Раненая молча улыбалась, по ее уже начавшим розоветь после плена щекам текли слезы радости и смущения.

А Вика, до сих пор винившая себя в том, что подруга попала в плен, подумала, мол, ну вот, наверное, все же и от меня какой-то толк есть. Потом, подхватила Кизили под мышки и сказала:

— Вот что, пойдем-ка в медотсек. Тебе все же лучше переночевать там.

Отведя подругу в ее же родные стены, Вика сама стащила с нее халат и уложила на кушетку у стены — все-таки, при ее ранах не следует спать одетой. Срезала гипс, который раненая все равно испортила своим неосторожным порывом, и наложила новый, опять же, следуя ее указаниям, оставив свободными лишь пальцы на левой руке. Наконец, придвинула вторую кушетку, разделась и улеглась на нее сама — на всякий случай, чтобы импульсивная Кизили не вскочила посреди ночи. Впрочем они обе дико устали, и не открывали глаз до утра.

На утро Вика отвела подругу в столовую, сама почистила ей зубы и сама покормила с ложечки. После этого та попросила вновь отвести ее в медотсек. Вика уложила ее на кушетку, а сама с чистой совестью отправилась заниматься своими обычными делами — ухаживать за конями и помогать ребятам.

Но когда она зашла к подруге, чтоб отвести на обед, то застала ее за рабочим столом! Накинув на плечи простыню, Кизили пыталась что-то писать в толстой тетради! Сразу было видно, что работать левой рукой она совсем не привыкла, да и пальцы все еще слабо слушались ее. И все-таки она упрямо выводила какие-то непонятные формулы.

— Ах ты, негодница! — то ли в шутку, то ли всерьез воскликнула Вика. — Сама медик, и вон что себе позволяешь!

— Да ладно! — отмахнулась та. — Не могу же я не работать — наука не простит! Видишь хоть какие-то пальцы движутся, значит, можно трудиться! А если бы пальцы не двигались, я бы и зубами писать попробовала бы!

Вика только вздохнула и принялась одевать ее к обеду.

***

Время шло, а дела снова застопорились. Хотя ихмевалтам и значительно отбили их длинные руки, они не оставляли попыток навредить хонкийцам. По лесу по-прежнему шастали патрули ледьферфов, теперь, правда, пешие, видно, лошадей в крепости и впрямь не осталось, как не осталось ни алконьсикров, ни курихалдьяс.

Вика снова погрузилась в изучение книг, ища хоть малейшую зацепку, и каждый вечер собирала друзей на военный совет. Они занимались мозговым штурмом, пытаясь решить проблему с налета, высказывая самые невероятные предложения, но из этого ничего путного не выходило.

— Теперь мы точно знаем, что в крепости больше нет хонкийцев, — произносит Сарвет.

— И коней, — добавляет Вика.

— И коней, — кивает великан. — А это значит, что можно с чистой совестью сравнять ее с землей.

— Вот только каким образом? — вставляет Кизили.

— А что если сделать огромный подкоп, чтобы они провалились под землю? — предлагает Ладвапунг. — Тогда уж и перебьем их.

Лепотауко тут же бежит к своему компьютеру, что-то прикидывает и возвращается мрачным:

— Ничего не получится. У нас не хватит ресурсов — ни машин, ни энергии.

— А если вызвать землетрясение? — предлагает Кизили.

— Тогда накроет и нас, — тут же возражает Ладвапунг.

— А стальная оболочка? — напоминает Вика.

Лепотауко снова срывается с места и снова возвращается мрачным:

— Не выдержит тут никакая оболочка. Она должна быть раз в десять толще.

И так продолжается до глубокой ночи. Много раз обсуждалась возможность просто взять крепость штурмом, но каждый раз ребята приходили к выводу, что для этого не хватит бойцов. Все же, штурм не сравнить с краткой вылазкой, а основная сила крепости — сами ихмевалты, оставалась почти цела.

Лечение Кизили продолжалось весьма успешно. Вика больше не позволяла ей мучить свою левую руку, не выпускала ее с кушетки, а сама сидела за столом и писала под диктовку. И только когда больная засыпала после еды, Вика принималась за свои изыскания. А иногда Кизили просила ее спеть, и Вика с радостью исполняла эти просьбы. Гитарный ритм и звуки великих песен буквально оживляли больную, воздействовали на нее буквально физически. И она заявила, что закончив нынешнюю работу, попробует исследовать именно этот феномен.

То, что кости у девушки срастаются невероятно быстро, очень радовало Вику, но одна вещь очень сильно огорчала. С самого начала выяснилось, что у Кизили началось выпадение памяти. Видимо, произошло это оттого, то враги обкуривали ее каким-то дымом. Она забывала вещи, относившиеся к совершенно разным областям — то, как звали ее первого учителя, то синус и косинус тридцати градусов, то имя крупнейшего хонкийского скульптора, то сколько будет шестью семь, то как выглядит значок Осенят. Вика решила, что лучше всего ничего не подсказывать ей, а заставлять тренировать память. И некоторые вещи Кизили действительно вспоминала, хотя и с большим трудом.

И вот, как-то раз, когда все собирались ложиться после ужина, Кизили самостоятельно вскочила с дивана и воскликнула:

— Ребята! Опасность!

Все обернулись к ней. За последние дни к девушке вернулся ее прежний румянец, но теперь на ней прямо лица не было. Она вся побледнела, глаза горели лихорадочным блеском, вовсе не таким, какой был у нее раньше.

Вика тут же вскочила вслед за нею, и усадила обратно, приговаривая:

— Что ты, Кизили? Что ты? Успокойся.

И только когда ей дали попить, больная смогла перевести дух и произнесла:

— Ребята… Всем нам угрожает страшная опасность. Только что я вспомнила одну вещь, которую случайно услышала в крепости.

Все напряженно слушали ее, никто не смел перебивать.

— Вы помните, что когда меня пытали… — продолжала она, — когда меня стали выкручивать в костоломной машине, я быстро потеряла сознание. Меня стали колотить по лицу, и я очнулась, но сумела не подать виду, и вскоре они на время оставили меня в покое. Они начали обсуждать свои планы, а я напряженно прислушивалась. А может быть, они обсуждали их, даже зная, что я слышу, поскольку все равно приговорили к смерти. Так вот, колдуны обсуждали план полного уничтожения нашего города. И план этот был уже вполне продуманный, и осуществление его было в самом разгаре!

Она замолчала и окинула взглядом друзей. Вика, не потерявшая присутствия духа, произнесла:

— Так в чем же этот план состоит?

— Этот план, разумеется, колдовской, — ответила Кизили. — Они собираются создать прямо под нашим городом искусственный вулкан!

Все невольно вздрогнули, но, похоже, никто из парней особо не удивился. Они здесь привыкли к тому, что для ихмевалтов нет ничего невозможного. И видя их реакцию, Вика не стала задавать скептических вопросов. Если они поверили, то значит, это и впрямь возможно. А вслух она спросила:

— И когда же это должно произойти?

— В том-то и дело! — воскликнула Кизили. — Это должно случиться всего через пару часов — сегодня в полнолуние.

— Точно? — спросил Лепотауко.

— Точно, — кивнула Кизили. — Из их разговоров я поняла, что у них в центральной зале на столе лежит колдовская карта, на которой отмечены координаты для появления вулкана. Все уже давно готово, и они ждут именно полнолуния, ну, вы знаете, оно всегда важно для колдунов.

— Вулкан под нашим городом, — произнес Сарвет. — То есть, лава станет подниматься с самого низа и затопит все этажи. И мы просто не успеем что-либо предпринять.