Виктория значит Победа
Шрифт:
Она, вопреки своему обычаю не боролась больше со слезами, которых все равно никто не видел — так быстро они высыхали у этого огня — а лишь стояла и проклинала про себя законы вселенной, по которым зло во все века остается неистребимым, и победа не бывает окончательной никогда, даже для нее, Виктории. Неужели нельзя было изначально сделать мир лучшим? Нельзя было сделать так, чтобы в нем вообще не было зла? Она не верила в это, не могла поверить…
***
Теперь, когда в старшем отряде остались только двое, он, фактически, прекратил свое существование. И вообще, раз дева Войтто уже найдена, то продолжать эстафету отрядов больше не имело смысла. С нею на всю жизнь останется нынешний младший отряд, если только не повторится история с переброской в будущее. Поэтому Вика решила, что двоим старым воинам лучше присоединиться к молодым, тем более, что они хорошо знали друг друга — старшие помогали
А Вика поняла, что вот теперь и вправду может вернуться домой — все здешние дела для нее на ближайшее время и впрямь закончились.
Глава 15
Глава 15
Виссатер… э, нет, теперь уже просто Возвращение
Специальных торжеств по поводу отбытия героини хонкийцы снова устраивать не стали, как и при ее прибытии — настолько были увлечены своей работой. Но все же академик Кахеняога пришел поздравить ее с победой и даже сам приволок на горбу книги, которые заказал для нее Ладвапунг. Кстати, лишь теперь Вика узнала, что тиражи здесь очень даже приличные — около ста тысяч экземпляров. То есть, по одному на двоих жителей подземного города. А это означало, что каждая изданная книга имелась во всех семьях. Более того, как объяснил ей олавуй, хонкийцы очень трепетно относились к печатному слову, и берегли, как зеницу ока не только книги, но и подшивки журналов и газет. Практически, за все время существования Тьедекаупунки, не пропало ни одного печатного листка, а некоторые хонкийцы даже отдали жизнь ради спасения книг от врагов и катастроф.
И хотя переход между мирами должен был занять всего несколько секунд, собираться в дорогу пришлось довольно долго. На спину Лучу нагрузили две больших переметных сумы. В одной были сложены земные Викины вещи, два меча, а так же огромная куча книг, газет и журналов, которые ей обещал Ладвапунг, в том числе и тот номер "Юуркаупунки", где было напечатано его собственное стихотворение, написанное от имени Киира, и его переводы из Высоцкого по Викиому подстрочнику. А еще Вика нахально выпросила у Нюлтягга все номера журнала, где печатался его роман — уж очень он ее увлек. Надо было видеть, как светилось его лицо, когда он подписывал номера для самой нейтсют Войтто! А Вика подумала о том, что исполнила свою давнюю мечту — хоть и не съездила в Германию, но все же везет из дальних краев полную сумку книг на иностранном языке. В эту же сумку друзья умудрились запихнуть даже ту самую копию памятника, сделанную Лепотауко. Вике стало очень неловко, она, было, начала отказываться, но программист заверил, что формы у него сохранились, и он легко отольет новую статуэтку. Ну а другую сумку до отказа набили свежими плодами мянтюлакки.
Впрочем, не только приятную тяжесть многочисленных подарков увозила с собою Вика, но и нестерпимую душевную тяжесть потери, которая, как она знала, останется с нею навсегда. Не бывает в жизни хэппиэндов, не терпит их реальность. Всегда, если даже победа и кажется полной, что-нибудь да омрачит ее, что-нибудь заставит помнить о том, что зло во вселенной неизбывно. Что, мол, думала, так изящно переиграла ведьму на ее же территории, так вот запросто, одним махом спасла город и раздавила всех врагов? Ан, нет, так не бывает, что-нибудь все-таки да случится. И над этим законом не властна ни простая отличница Вика Никифорова, ни легендарная дева Войтто, пришествия которой столько веков ждала целая планета. Ничего ты тут не сделаешь, не сунешь никакую палку в жернова вселенских событий. Впрочем, что для вселенной смерть старого поэта? Так, статистическая погрешность. Но этот человек был на свете, и его окружали живые люди, а значит, их плач стоит во вселенной. Ох, зачем же все это придумано, зачем, создано, зачем, зачем?..
Вика думала, что для того, чтобы открыть портал, придется снова отправляться в лесную глушь, в ту самую точку, где она впервые оказалась на Хонке, и что отряд отправится ее провожать. Теперь это было уже вполне возможно — Кизили, хотя еще и ходила на ногах с помощью Пикшумдо, в седле держалась совершенно уверенно.
Однако ехать в лес не пришлось. На этот раз окно перехода открылось прямо из лаборатории. Руководил отправкой Сарвет. И стоило ему только запустить прибор, как в засветившемся луче Вика увидела знакомое стойло! Помахав рукой всем собравшимся, девочка натянула поводья, и уже через пару секунд портал закрылся за ее спиной.
Конечно, Вика пообещала хонкийцам вернуться в любой момент, как только они обратятся к ней за помощью. Для этого ей оставили тот самый прибор, который она когда-то нашла в конюшне. Сарвет научил ее управлять им. Теперь Вика могла сама в любое время открыть портал на Хонку. Прибор был настроен прямо на лабораторию
младшего — ах да, теперь уже единственного, отряда. Первоначально же так не стали делать потому, что Киир мог и ошибиться, и принять за Войтто совсем не ту девчонку. В этом случае ей пришлось бы стереть память.Вика спешилась, разгрузила Луча, сняла с него сбрую, перекинула сумы через плечо и, подобрала свой школьный рюкзачок, так никем и не тронутый, вышла из стойла. Направляясь к дверям конюшни, она увидела, что все лошади, вроде бы, на месте.
Вика понимала, что еще одного человека, кроме папы, придется посветить в свою тайну — конечно же, Петра Леонидовича. Оказалось, что на Земле прошло всего два дня, и сегодня только среда все той же недели. Никто не поднял тревоги — мало ли, какие у Вики дела. Правда, тренер был весьма озадачен пропажей Луча, но полностью доверял ученице, понимал, что она обязательно вернет коня. К тому же, без нее Луч все равно не подпускал к себе ребят.
Сейчас был уже вечер, кружковцы давно разошлись. Так что, у Вики нашлось достаточно времени, чтобы всё объяснить есаулу, как следует. Они долго сидели на кухне и пили чай все с тем же рафинадом. Потом Вика показала тренеру несколько газет из своего мешка, почитала вслух по-хонкийски, затем перевела. Угостила его плодами мянтюлакки. И, наконец, подарила ему один из своих мечей — ихемвалтский, добытый в первом сражении (то есть, нет, не подарила — ведь острое не дарят, а продала за символический один рубль). Все равно теперь ей самой может понадобиться только ее древний, кровный меч. Есаулу тут же пришло в голову посмотреть ученицу в деле, но стоило им только скрестить клинки несколько раз, как он опустил шашку, и, едва сдерживая слезы счастья, произнес:
— Ну, Виктория… Ты уже сильно обогнала старика, мне теперь с тобою не тягаться.
— Но вы ведь не бросите со мною заниматься? — порывисто спросила девочка.
— Нет, конечно, — улыбнулся казак. — Только это будут теперь просто разминки. Научить тебя чему-то новому я больше не могу.
Вика крепко обняла старого тренера на прощание и, перекинув через одно плечо седельные сумки, а на другое закинув свой школьный рюкзачок, поспешила домой.
На полпути обернулась и крикнула:
— Да, Петр Леонидыч!..
— Что? — откликнулся есаул.
— Чуть не забыла — купите Лучику горчицы. Оказывается, он ее обожает.
Пока Вика топала домой с тяжелым грузом, ее начали одолевать столь же тяжелые мысли, теперь уже связанные с родным миром. Как оно обернется в школе-то? Ведь точно Риткин папаша от нее не отвяжется. Он способен подкупить и полицию, и судей, и кого угодно, так что, Вике очень даже светит колония или тюрьма. А может быть, он даже начнет по-настоящему охотиться на них с папой. При его деньгах ему будет неслабо нанять киллера или заминировать квартиру, разрушить весь подъезд. Тем более что журналист Никифоров уже не раз разоблачал его махинации… А может быть, обойдется и без взрывов — Воронкин просто отнимет у них квартиру по суду, в качестве компенсации за моральный ущерб, и их выбросят на улицу вместе с книгами… Все это были отнюдь не напрасные страхи. Вика-победитель ничего не боялась, а просто констатировала, что такое вполне возможно.
А может быть, дождаться, пока папа вернется из командировки, и вместе махнуть на Хонку? Втроем — он, она, и Луч? Чего, собственно, терять в этом мире? Родня у них с папой есть, но, все сильнее и сильнее отдаляется с каждым годом, погрязая в многочисленных внуках и дачах. Теперь доводится их увидеть лишь пару раз в году, когда они вместе посещают могилы предков. Школьные друзья у Вики не то, чтобы не разлей вода, среди них нет ни одного такого, какие появились у нее в боях за Хонку, так что, переживут, надо лишь не исчезать так внезапно, как сейчас, а сказать им, что она уезжает далеко… да вот хотя бы, участвовать в конных спектаклях в Германии. Петр Леонидович… ну, тот уже все знает и поймет, учиться у него теперь нечему, а навещать старика периодически будет можно. А уж что касается вещей — книг и прочего, то Вика не сомневалась, что друзья помогут ей перетащить буквально все до последней бумажки и даже соорудят в подземном городе полную копию земной квартиры. Ведь для девы Войтто хонкийцы готовы на всё. Сама Вика будет жить в отряде, станет разрабатывать планы атаки на оставшиеся крепости ихмевалтов, а для папы, конечно, найдется работа в городской прессе. Пожалуй, там даже издадут его книги, которые он всю жизнь писал в стол, да еще и настоящим, стотысячным тиражом, а не таким мизерным, какие пошли в современной несчастной России. Хонкийцам его романы должны понравиться — ведь их героини очень похожи на Войтто. Правда, папа, в отличие от нее, абсолютный землянин, а значит, не вспомнит хонкийский язык вот так вот разом, как она, но живя среди носителей, любой язык выучить недолго. Так что, терять тут особо нечего. Хотя, остается еще любимый вид за окном, но к нынешнему моменту от него уцелело меньше половины — всё загадили проклятущие новостройки. Из безумно близких сердцу пятиэтажек, таких же, как их собственная, остались на виду лишь две, так что, тут уже мало о чем остается грустить. Словом, все это надо как следует обдумать…