Вилла «Аркадия»
Шрифт:
– Хотите, я загляну под капот? Послушайте, для начала нам нужно просто откатить ее отсюда. Джейсон, сними машину с ручного тормоза. Пора очистить проезд.
– Вы разбудите ребенка. – Дейзи напряглась, когда этот человек сел в машину, рядом с Элли, такой беззащитной во сне. Ее вдруг охватила дрожь, и теперь уже знакомая паника начала разливаться по телу.
– Мы просто подтолкнем машину к обочине. А потом снова ее заведем.
– Нет. Прошу вас. Оставьте меня в покое…
– Послушайте, отпустите ручной тормоз. Если хотите, я сам это сделаю и…
– Я
– Что, мадам?
– Не могу проехать по мосту.
Полицейский замер. Она увидела, как он многозначительно переглянулся с коллегой.
– Шевелитесь!
– Тупая корова!
Кто-то энергично нажимал на клаксон.
Она попыталась дышать. Попыталась прогнать шум из головы.
– Так в чем же проблема, мадам?
Она больше не видела лебедей. Птицы исчезли за поворотом.
– Просто… не могу. Я не могу проехать по мосту. – Она уставилась широко открытыми глазами на мужчин, стараясь заставить их понять. Но, когда роковые слова прозвучали вслух, осознала, что они все равно не поймут. – Там… Там он впервые сказал, что любит меня.
На сестре было ее лондонское пальто. Нарядное пальто женщины со средствами: синяя шерсть с золотыми пуговицами – броня против суетливого, ненадежного города. Пальто она увидела раньше, чем сестру: оно мелькнуло за приоткрытой дверью. Безразличная женщина, офицер полиции, с видом профессионального понимания угостила ее отвратительным кофе из автомата. Дейзи выпила кофе, не почувствовав вкуса, и только потом вспомнила, что кофеин ей запрещен. Нельзя пить кофе, если кормишь грудью. Одно из основных правил.
– Она здесь, – произнес приглушенный голос.
– Но с ней все в порядке?
– Абсолютно. С ними обеими все в порядке.
Элли продолжала безропотно спать в переносном автокресле, стоявшем у ее ног. Вообще-то, она так долго никогда не спала. Впрочем, ей нравилось это кресло, нравилось чувствовать себя в безопасности, защищенной со всех сторон, как объяснила патронажная сестра. Дейзи задумчиво, с завистью устремила взгляд на кресло.
– Дейзи!
Она подняла глаза.
Сестра держалась робко. Словно ей предстояло приблизиться к чему-то, что могло укусить.
– М-можно войти? – Она взглянула на Элли, будто успокаивая себя. Потом опустилась на стул рядом с Дейзи и положила руку на ее плечо. – Что случилось, дорогая?
Ей показалось, что она очнулась ото сна и увидела лицо сестры. Короткостриженые пышные каштановые волосы, которые таинственным образом никогда не отрастали. Взгляд, внимательный и встревоженный. Ее руку. Почти четыре недели ее не касалась рука взрослого. Она открыла рот, чтобы ответить, но ничего не получилось.
– Дейзи! Дорогая!
– Он ушел, Джулия, – прошептала она.
– Кто ушел?
– Даниель. Он… Он ушел.
Джулия нахмурилась, затем посмотрела вниз, на Элли.
– Куда ушел?
– От меня. И от нее. Я не знаю, что делать…
Джулия долго держала Дейзи в объятиях, пока та плакала, уткнувшись в темное шерстяное пальто, стараясь оттянуть ту минуту, когда снова
придется стать взрослой. Она неосознанно слушала шаги по линолеуму, резко запахло дезинфицирующим средством. Элли захныкала во сне.– Почему ты раньше не сказала? – прошептала Джулия, гладя ее по голове.
Дейзи закрыла глаза:
– Мне казалось… Мне казалось, если никому не говорить, он, быть может, вернется.
– О, Дейзи…
В дверь сунула голову женщина-полицейский:
– Ключи от вашей машины у дежурного. Средство передвижения мы не конфискуем. Если вы согласны отвезти дочь домой, мадам, мы все оставим как есть.
Ни одна, ни вторая даже бровью не повели: они уже привыкли. Разница в возрасте у них была двадцать лет, и с тех пор, как умерла их мать, люди часто ошибались, тем более что они вели себя как мать и дочь, а не как сестры.
– Вы очень добры. – Джулия попыталась встать. – Простите, если доставили вам хлопоты.
– Нет-нет, не торопитесь. Нам комната пока не нужна. Когда будете готовы, попросите кого-нибудь из дежурных рассказать, где парковка. Это недалеко. – И, понимающе улыбнувшись, она ушла.
Джулия вновь обратилась к сестре:
– Дорогая моя, но что случилось? Куда он ушел?
– Не знаю. Он сказал, что не может со всем этим справиться. Что не ожидал такого, поэтому теперь даже не уверен, что это то, чего он хотел. – Она вновь разрыдалась.
– Даниель так сказал?
– Да. Чертов Даниель. А я ему сказала, что тоже не ожидала такого, но мои чувства почему-то в расчет не брались. Потом он заявил, что ему кажется, будто у него нервный срыв, и ему нужно собственное пространство. Вот и все. Я не имею от него известий уже больше трех недель. Он даже не забрал свой мобильник. – Теперь она обрела голос.
Сестра покачала головой, уставившись в пустоту:
– Так что он говорил?
– Что не может справиться. Что ему не нравится неразбериха. Хаос.
– Но когда рождается ребенок, всегда поначалу трудно. Ведь ей всего лишь… Сколько? Четыре месяца?
– Мне-то уж можешь не говорить.
– Дальше будет легче. Все знают, что со временем становится легче.
– Ну, значит, Даниель этого не знал.
Джулия нахмурилась, глядя на свои безукоризненные лодочки на высоком каблуке.
– А вы с ним?.. Понимаешь, некоторые женщины после рождения ребенка перестают уделять внимание своим партнерам. А вы по-прежнему?..
Дейзи уставилась на сестру, не веря своим ушам.
Наступила короткая пауза. Джулия передвинула сумку на коленях и посмотрела в маленькое, высоко расположенное окно:
– Я знала, что вам следовало пожениться.
– Что?
– Вам следовало пожениться.
– Это его не остановило бы. Есть такая вещь, как развод.
– Да, Дейзи, но, по крайней мере, у него были бы какие-то финансовые обязательства по отношению к тебе. А так он просто смылся.
– Ради бога, Джулия. Он оставил меня в этой проклятой квартире. С нашего общего счета почти ничего не снял. Вряд ли можно сказать, что он бросил меня, словно опозоренную деву Викторианской эпохи.