Виниловый теремок

– - Поговорить мне с вами приспичило, ребята, -- спокойно и даже как-то добродушно проговорил самый страшный человек в Городе, садясь в кресло напротив пленников. -- Жить вам осталось, увы, немного; я бы сказал -совсем чуть-чуть. Мне очень жаль, но утром вас убьют. Я как мог долго оберегал вас от суровых реалий Города. Моего Города. Я позволил вам устроить из завода весь этот бред с чудаками. Все вы, чудаки, безумно симпатичны мне. Без вас было бы крайне скучно, право слово. Но мне придется убить вас -нечего было совать носы куда не следует. Не бойтесь, магическими кристаллами вам не бывать, это моя последняя к вам милость. Вас банально застрелят. Ну, да ладно, дело совсем не в этих печальных необходимостях, -- вздохнул он почти искренне. -- Я хочу рассказать вам, как стал величайшим в мире человеком; и чего мне это стоило. Вообще-то, история эта абсолютно секретная и ни для чьих ушей не предназначенная. Но мне невыносимо тяжко таскать все это в себе, и потому я решил поведать ее вам, чтобы утром вы унесли мои тайны с собой в могилу. -- Энрике залпом осушил стакан, вновь его наполнил и начал исповедь.

22. Оператор сновидений

Техническим прогрессом движут лень либо мечтательность, иногда -- и то, и другое. В нашем случае имела место мечтательность. Началось с того, что мой друг Павел увидел сон. Этот его сон был настолько прекрасен, что даже насквозь техническая душа Павла взбунтовалась. А приснилась ему -всего-то! -- очень красивая полуголая девушка, собиравшая цветы на огромном затопленном светом лугу. С этого дня у моего друга поехала крыша. Ничего на свете не желал он теперь так страстно, как вновь увидеть этот сон. А так как он был более чем способным инженером, крыша у него поехала... как бы это сказать... с весьма практическим уклоном. Он решил изобрести "сонопроектор". То есть тот самый прибор, который ты, Римма, знаешь под именем Дрим-транслятора. Ну да, ты его вырубила сегодня...

Я же тогда, разуверившись в работе по специальности, зарабатывал себе на хлеб, масло и икру изготовлением и продажей дисков с компьютерными программами. Любыми, кроме игр, потому что каждую программу проверял я лично, а с играми мне всю жизнь не везло -- очень уж затягивало это дело.

Однажды я вставил в свой компьютер очередной диск, и стал смотреть, чего туда понапихали мои орлы. А там оказалась всего одна программа, названия не помню. Она позволяла рисовать людей. Объемных. Их можно было одевать-раздевать, менять им прически, позы, даже совокуплять. И я увлекся этой программой не хуже, чем игрой.

Как-то вечером сел я рисовать девушку. Ну, взял "болванку" -стандартную модель без особой индивидуальности; сделал ей лицо и фигурку посимпатичнее, прическу изменил. Одеть не успел -- поставил лишь рядом с ней софу, и на нее усадил свою голую героиню. А не успел я больше ничего сделать, потому что ко мне пришел Павел. Был он крайне возбужден, всклокочен; глаза красные, но сам трезв. При нем была огромная сумка.

– - Оно работает! -- возвестил мой друг, забыв поздороваться. -Работает, ты представляешь?! Работает!!!

– - Подожди, успокойся. Что там у тебя заработало? Очередная ловушка для тараканов с управлением через интернет? Или бигуди с детектором реликтовых ныне вшей и перхоти?

– - Энрике, как ты можешь! Я... я собрал... я создал сонопроектор!

– - Да ну?!

– - Именно!

– - И что, посмотрел уже любимый сон?

– - Нет еще, -- чуть грустно признался Павел, -- зато какие сны я видел последние две ночи!

– - Какие же?

– - Такие... такие! Лучше не буду ничего рассказывать, а просто оставлю тебе эту штуку на пару ночей, сам все узнаешь. Мне все равно в деревню за треклятой картошкой ехать... А теперь давай-ка выпьем! За очередной прорыв науки и техники! У тебя водка есть?

– - Ты погоди с водкой. Твой агрегат для жизни-то не опасен?

– - Ну я же живой... На себе испытывал, как всякий порядочный экспериментатор...

– - А для психики?

– - Ну я же...

– - ...по жизни сумасшедший.

– - Да ладно тебе...

– - Мне -- ладно. Впрочем, бог с тобой. Я еще с универа знаю, что ты гений, потому доверяю. Как работает?

– - О, тут все совершенно несложно. Включаешь прибор в розетку, подрубаешь к компьютеру. Надеваешь на голову шлем. Запускаешь программу, нажимаешь в ней кнопочку "Сканирование и трансляция"... Да давай я тебе сам сейчас настрою. О, у тебя и комп включен. Блин, девка какая красивая! Сам делал? Классно, только, на мой вкус, сиськи великоваты.

– - Сам, -- ответил я, сворачивая свою рисовальню.

Павел за пять минут все настроил, и мы пошли на кухню пить водку, обмывать прогресс. Ну, пару часов пообмывали, потом Павел умчался домой, отсыпаться перед дорогой дальней, а я поспешил испытать его изобретение. Надел на голову шлем, вроде боксерского, из мягкой кожи и с кучей проводов внутри, запустил программу и лег спать.

Я находился в странной голой комнате без окон и дверей. Пол был черным, стены и потолок -- серые. В комнате было светло, но я так и не понял, откуда шел этот свет. Всю обстановку составляла громадная софа, стоявшая точно в центре. А на ней в позе ребенка в материнской утробе скорчилась голая девушка. Она стучала зубами от холода, -- в комнате было весьма прохладно.

– - Здравствуй, -- сказал я. -- Ты кто?

– - З-з-д-д-др-рас-сьт-те.

– - Как тебя зовут?

– - Ол-л-льга.

– - Очень приятно. А я -- Энрике. Знаешь, у меня такое ощущение, что я тебя где-то видел.

– - У м-м-ен-н-ня т-тож-ж-же.

И тут словно что-то щелкнуло у меня в голове: я же попал внутрь собственной картинки! Той самой, которую рисовал до прихода Павла. Все верно -- стены, потолок и всякие там окна я не успел нарисовать, как и софу не уменьшил до пропорций девушки. А это и впрямь она: тонкая талия, в меру большая (что бы там Павел ни говорил) красивая грудь, острое лицо, прямые черные волосы длиной до попы...

– - Т-т-т-ты н-н-над-д-дол-лг-го с-сюд-да, Эн-нрике?

– - Не знаю... Наверное, до утра.

– - З-з-зн-наешь, я оч-чень хочу с-спать. Н-но мн-не хол-лод-дно. Од-дин ты т-тоже зам-мерз-знешь. Д-давай с-спат-ть в-вмес-сте. Об-бним-ми мен-ня.

Я залез к ней на софу, лег рядом, обнял. Ольга и впрямь очень замерзла.

Мне было приятно и странно обнимать это тело, нарисованное мною всего несколько часов назад. Она была такая живая! Я чувствовал ее дрожь, пока не согрел теплом своего тела. Я слышал ее дыхание и стук сердца, ощущал упругую грудь, прижатую к моей... Это было волшебно! Когда она согрелась, благодарно чмокнула меня в щеку, пожелала спокойной ночи и мгновенно уснула. Уснул и я.

Проснулся же у себя дома со шлемом на голове. Все вспомнил. Все, до самой последней мурашки на белой Ольгиной коже. Сорвал шлем, как был, голый, рванулся к столу, открыл картину. Все верно: серые стены, черный пол, большая софа и Ольга. Блин, ей же там холодно! Первым делом надо нарисовать ей камин, обогреватель или хотя бы батарею парового отопления. Но ничего похожего в стандартном наборе предметов не обнаружилось. Только после часового блуждания по интернету мне удалось найти электрокамин. Человек, рисовавший его, был большой педант: он смоделировал не только сам камин, но даже сетевой шнур с вилкой и розетку для крепления в стене.

Установил Ольге этот камин, заодно побелил потолок, поклеил обои, сделал окно и постелил персидский ковер во всю комнату. Все, теперь она точно не замерзнет, а я могу, наконец, позавтракать.

После завтрака я ликвидировал софу, заменив ее двуспальной кроватью. Рядом поставил журнальный столик, на котором разместил блюдо с фруктами и пачку журналов.

Отвлекся часа на три -- необходимо было заняться делами. Едва освободился -- скорее рисовать.

Еще утром, когда искал обогреватель, я прихватил из сети кое-какую одежку. Для начала я одел Ольгу в кружевное белое белье. Поразмыслив, решил на этом пока и остановиться. Час от часа мое создание становилось для меня все вожделеннее и вожделеннее.