Винни

В трубке помолчали.

– Шесть вечера вас устроит? – неожиданно сказал мужчина.

– Сегодня? – недоверчиво переспросил Винни.

– Вы же сами просили.

– Ну да. Да. – Винни взял себя в руки. – Разумеется, устроит. Абсолютно.

– Вот и отлично. Тогда в шесть вечера у памятника в центральном сквере. Знаете такой?

– Да.

– А может, знаете, и кому он? – вмешался женский голос.

– Как-то не задумывался, – честно ответил Винни. – Помню, что мужчине…

– По нынешним временам и это уже немало. Мужчина. Замечательно. Ладно. Тогда ровно в шесть вечера у этого вот мужчины и ждите. Я сама к вам подойду.

– Э… сами? – неуверенно переспросил Винни.

– Да. То есть муж подойдет. Или мы оба подойдем. В общем, не переживайте. Кто-нибудь да подойдет.

– Хорошо, – согласился Винни, чувствуя, что ровным счетом ничего хорошего из этой встречи не выйдет.

– Как вас можно узнать? – прорезался мужской голос.

Винни замялся. До сих пор ему как-то не приходилось оценивать себя со стороны.

– Ну, – промычал он, косясь на зеркало, – такой… такой, знаете, среднего роста, среднего телосложения.

– Да нет же, – засмеялась женщина. – Во что вы будете одеты?

– Ну, как обычно. Костюм, ботинки…

– Ага. Тоже, очевидно, средние? Вы предлагаете мне захватить с собою линейку?

– Еще, – сдержанно сказал Винни, – на мне будет галстук. Они у меня коллекционные, так что не спутаете.

– Чудесно. Есть что-нибудь с лошадками?

– С лошадками? – растерялся Винни. – Нет. Есть с собачками.

– Какими?

– Такие, знаете, белые американский бульдоги. Штук пять или шесть, точно не помню.

– Великолепно! Уже ради одного этого я должен был бы с вами встретиться. Значит, договорились. В шесть вечера, галстук навыпуск, вы прогуливаетесь в центральном сквере вокруг писающего мальчика.

– Простите?

– Нет, это вы простите. Возле памятника. Памятника неизвестному мужчине.

– Договорились.

– И не забудьте, – снова вмешался женский голос, – посмотреть, наконец, как его зовут.

В трубке раздались гудки. Винни вытер лоб и спросил себя, как вообще можно работать с такими людьми.

Глава 8

В три часа дня машина Винни остановилась возле следственного изолятора. Выключив мотор, Винни сунул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой и задумался. Визит предстоял не из приятных. Однажды Винни уже имел дело с интендантом изолятора. Среди прочих разных вещей, которые Винни тогда от него услышал, был совет не попадаться ему более на глаза. Если, конечно, Винни дорожит своими… Нет. Интендант выразился сильнее. Если, конечно, Винни дорожит своими ногтями, сказал тогда интендант. И, самое неприятное, у Винни сложилось тогда твердое впечатление, что он не шутит. Винни вздохнул, выбросил докуренную сигарету и с тяжелым сердцем отправился на встречу.

Интендант, как выяснилось, его помнил.

– Вот это да! – воскликнул он, обнаружив Винни на пороге своего кабинета. – На руках или на ногах?

– Да бросьте вы, – поморщился Винни. – У меня к вам дело.

– Естественно, – тут же отозвался интендант. – Решили сэкономить на маникюре?

– Нет. Решил поговорить с вами о моем клиенте. Этой ночью его изнасиловали в общей камере.

– Этого не может быть, – невозмутимо отозвался интендант. – Я бы знал.

– Думаю, вы и знаете, – ответил Винни.

– Хороший галстук, – серьезно сообщил интендант, показывая пальцем.

Винни посмотрел куда указывал палец, и дюжина американских бульдогов радостно замахала хвостами, приветствуя хозяина идиотской улыбкой. Винни заставил себя улыбнуться в ответ.

– Спасибо, – невозмутимо сказал он. – Это мой любимый.

– Не сомневаюсь, – любезно отозвался интендант.

– Давайте вернемся к теме нашего разговора.

– С удовольствием. И что это за тема?

– Мой клиент, Эйч Вражков, которого изнасиловали этой ночью в общей камере.

– Не представляю, о чем вы.

Винни покачал головой.

– Послушайте, – начал он. – Я готов поверить, что в этом нет вашей вины. Я не собираюсь подавать никаких жалоб. Я готов вообще забыть об этом при одном условии.

Интендант чуть наклонил голову.

– Я хочу, чтобы моего клиента снова перевели в одиночку, – закончил Винни.

Интендант помолчал, разглядывая потолок.

– Поздно, – ответил он наконец.

– Что поздно? – спросил Винни, чувствуя, как по спине полЭйч холодок.

– Он уже там, – сообщил интендант, возводя глаза к потолку.

– Где? – тихо переспросил Винни, глядя туда же.

Интендант помолчал.

– В одиночке, – хмуро объяснил он. – Иначе они затрахали бы его до смерти. Он ведет себя точно резиновая кукла из сексшопа.

– Вы могли бы заметить, что его восприятие мира…

– Кстати, он ничего не жрет, – продолжил интендант. – С тех самых пор, как здесь очутился. Передайте ему, что если он будет упорствовать, то завтра начнет кушать жопой. Через клизму.

– Я могу с ним увидеться? – спросил Винни.

Интендант задумался.

– Никаких претензий? – уточнил он.

– Никаких, – подтвердил Винни.

– Никаких подлянок?

– Обещаю. Можете ли вы, в свою очередь, пообещать, что он не попадет обратно в общую камеру?

Интендант пожал плечами.

– Я не очень люблю убийц.

– Он невиновен.

– Естественно. У нас тут вообще нет виновных. Вы, вероятно, забыли: у нас только подозреваемые.

– Я помню. Именно поэтому и прошу, чтобы моего клиента содержали в одиночной камере до конца следствия.

– Не могу обещать, – рассеянно сказал интендант. – Во-первых, у нас не хватает мест. Во-вторых, ваш клиент вызывает у меня сильную личную неприязнь.

Винни достал из внутреннего кармана пиджака конвертик и скромно положил его на стол. Интендант, не стесняясь, взял его, вскрыл и, вытащив содержимое, не спеша пересчитал купюры.

– Тысяча, – прокомментировал он. – Правильно?

Винни молча кивнул.

– Ловкие вы, адвокаты, бестии, – усмехнулся интендант. – К каждому найдете подход. Ну ладно, можете спать спокойно. Никто больше вашего дружка не тронет.