Виннипегская Стена и я

Потянувшись, я коснулась бугорка под его футболкой, там, где был медальон, и сказала так много, как могла:

— Я буду скучать по тебе, — призналась я.

Своей большой рукой он убрал мои волосы с лица очень, очень, очень нежно, длинными пальцами он поймал несколько мягких розовых прядок. Медленно он сместился на кровати, наклонился ко мне и прижался своим лбом к моему, а я закрыла глаза, впитывая тепло его тела и мягкость этого жеста.

Я не могла дышать. Не могла двигаться. Просто лежала там и наслаждалась моментом.

— Я буду очень сильно по тебе скучать, — сказала я ему, чтобы он знал, что скучать по нему — это для меня не обычно.

Рукой он глубже скользнул в мои волосы, касаясь кожи, удерживая в своих сильных пальцах больше моих волос. Он выдохнул, и его вздох коснулся моего подбородка.

Он не сказал в ответ, что будет скучать по мне. Вместо этого Эйден губами коснулся моего подбородка, затем впадинки между ним и моими губами. Его дыхание было горячим, а рот влажным, пока он поднимался чуть выше. Но это я сократила расстояние между нами. И это я прикусила его губу.

Но это он начал действовать. Эйден слегка повернул голову и соединил наши губы, и за секунду поцелуй превратился из целомудренного в голодный. Он двигался в одну сторону, а я в другую, наши языки инстинктивно сталкивались. Боролись и погружались. Эйден поглощал мои губы, а я позволяла ему. Мы целовались и целовались. Наши языки снова и снова терлись друг о друга, и этого было недостаточно.

Я обхватила его голову руками, удерживая на месте, когда он приподнялся надо мной, не разрывая захват наших губ. Он был так быстр, что я даже не заметила, как он широко раздвинул мои ноги телом и бедрами и опустился между ними. Эйден целовал меня так, будто не хотел останавливаться. Рукой он сильнее сжал мои волосы, будто я куда-то собиралась уходить, в то время как моя хватка на нем была такой же порочной и требовательной.

А затем он опустился и задел своим пахом мое местечко между ног. Его жесткая, твердая и такая длинная эрекция находилась прямо между моих ног, когда он опустился на предплечья. Эйден качнул бедрами, потирая мое тело сквозь материал его и моих штанов, и я приподняла попу, чтобы ощутить больше.

Это была ужасная идея, но я не собиралась его останавливать. Я даже не собиралась говорить ему остановиться. В этом не было никакого смысла, и меня это никак не заботило.

Оторвавшись от его рта, чтобы сделать вдох, я с шипением втянула в себя воздух, когда он грубо толкнулся нижней частью своего тела, создавая давление; этот толчок ясно дал понять, что он хотел внутрь. И я хотела, чтобы он это сделал.

— Ван, — прорычал Эйден.

И именно в этот момент в доме как сумасшедшая запищала сигнализация. И пищала все громче, и громче, и громче, как когда код не успевают ввести вовремя. И Лео, который всю ночь спал в своем домике и не писал, начал лаять.

Выругавшись словами, которые звучали как «черт возьми», Эйден остановился. Он задыхался. Лбом он коснулся моего лба, и я слышала, как он с трудом сглотнул.

— Черт возьми, — прошипел Эйден и, отодвинувшись, опустился на корточки. Он не отводил взгляда своих карих глаз от меня, лежащей перед ним: ноги разведены, колени прижаты к его бокам, пока я пыталась восстановить дыхание.

— Вероятно, это ребята, но я должен убедиться, — он снова сглотнул и заморгал, а затем рукой, которая была на кровати, сжал большой стояк, натягивающий его пижамные штаны.

Я не могла отвернуться. Я абсолютно точно не могла отвести взгляда от колоколообразной головки, которая оттягивала вперед его пижамные штаны. Каждый мой инстинкт кричал, что я должна потянуться и сжать его толстую длину. Я хотела умолять его вернуться.

Но тупая сигнализация не замолкала.

— Ребята? — я слепо потянулась и взяла с тумбочки свой телефон и очки. Я надела очки, чтобы взглянуть на свой телефон, и увидела время, также заметила, что у меня три пропущенных звонка от Дианы. Это странно. — Сейчас девять утра, — произнесла я рассеянно. Прошли годы с тех пор, как она звонила мне по пьяни.

— Они не вернулись домой прошлой ночью, — ответил он и перекинул свою ногу через мою, рукой он сжал мою лодыжку перед тем, как он спрыгнул с кровати с грацией, которую я не упустила, даже если и пыталась осмыслить то, что только что произошло. У двери Эйден на минуту остановился, засунул руку в штаны и поправил себя. — Я сейчас вернусь.

Я кивнула.

На мгновение он открыл рот, но затем закрыл его.

— Прости, Ван, — этот тупой писк стал еще сильнее, и он покачал головой. — Дай мне проверить.

И он ушел.

Мы только что целовались и были на грани того, чтобы сделать что-то, где точка невозврата была бы уже недоступна, и вот его нет в комнате.

Серьезно? У них было столько времени, чтобы прийти, и они должны были сделать это именно сейчас? Они не могли подождать еще пару минут?

Я даже не сомневалась, что это они, но что, черт побери, они делали там до девяти утра? Разве клубы не закрываются в три? Зевая, я села в постели, раздумывая над тем, почему Зак не ввел код, а затем подумала о том, что, черт побери, они только что прервали.

Вздохнув, я набрала номер Дианы, обещая Лео, который скулил в своей клетке, что выпущу его через минуту, потом скрестила ноги и прижала телефон к уху, а из-за влажности между моих бедер я чувствовала себя не слишком комфортно. Я услышала три гудка, прежде чем она, наконец, ответила.

— Привет, — поздоровалась я.

Я знала Диану, кажется, вечность. Я была рядом с ней, когда ее первый настоящий парень разбил ей сердце, и я была рядом, когда умерла ее собака. Я думала, что слышала в ее голосе все возможные эмоции за столь долгий период. Поэтому я оказалась не готова к разбитому, расстроенному слову «Ван», вылетевшему из ее рта.

— Ди, что случилось? — мне сразу стало страшно.

Она рыдала. И, как я поняла, она делала это уже некоторое время. Сквозь слезы отрешенным тоном она рассказала мне, что произошло. К тому моменту, как я повесила трубку, все мое тело онемело. Сидя там, я забыла о Лео, пытаясь взять себя в руки.

Я даже не могла заплакать.

Встав, я попыталась сглотнуть боль в горле. Почти вслепую, движимая инстинктом, я заставила себя спуститься вниз по лестнице. У меня звенело в ушах. «Когда начался этот звон?» — размышляла я отвлеченно, пытаясь собраться с мыслями, но поняла, что не могу ни на чем сосредоточиться.

Удивительно, как быстро все может поменяться; эта возможность никогда не переставала удивлять меня.

Когда я обнаружила всех парней в гостиной, меня, наконец, настигли слезы. И когда я увидела Зака, лежащего на диване с очень заметным гипсом на ноге, которую он закинул на пуфик, я раскисла. Вина и гнев, наконец-то, запустили свои паучьи лапки в моей сердце, вырывая из меня слова. Мой голос надломился, когда я спросила:

— Эйден, ты можешь отвезти меня в больницу?