Выезжая из леса, я некстати вспомнил об обещании выкопать пару кустов папоротника, чтобы рассадить на участке
перед домом – не уезжать же из леса с пустыми руками. Собаку я выпустил, решив, что теперь она точно от меня никуда не денется. Она и не ушла, она просто встала на середину дороги и перегородила путь траку, в котором ехал рейнджер. Я оказался в глупой ситуации, потому что тут же у обочины ковырялся с кустом реликтового растения, явно имея злой умысел выдернуть его из привычной среды обитания. Я старался делать вид, что он имеет дело со вменяемым парнем, несмотря на
то, что в одной руке у меня был нож, в другой варварски изъятый из земли куст папоротника, а сам я с ног до головы был грязен и влажен, ввиду долгих поисков своего четвероного друга в глухой чаще орегонского леса. Все было бы ничего, но, когда рейнджер меня с миром отпустил, собака наотрез отказалась следовать со мной в машину. По лицу рейнджера я видел, что его терзают смутные сомнения и он даже напрямую спросил меня: моя ли это собака? Когда рейнджер наконец уехал, я остатками колбасы приманил свою одуревшую от всех этих приключений псину и как следует «вздул» ее.