Вино забвения

– Хочу. После возвращения из Эдинбурга непременно сходим куда-нибудь.

– Все еще не отказалась от мысли покинуть нас.

– Крис, я должна это сделать. Надо помочь Гленну.

Они уже говорили об этом, но не пришли к согласию. Дайана позвонила Гленну сразу же, как только согласилась на брак с Крисом, и предупредила, что уходит, но отработает положенный месяц. Ей предстояло разобрать накопившиеся за время отпуска бумаги, сдать дела преемнице, отказаться от квартиры и уложить багаж. Это решение казалось вполне разумным.

Но Крис был иного мнения.

– Не понимаю, зачем тебе уезжать, – спорил он. – Неужели никто другой не справится с этой работой?

– Никто. Кроме того, я уже обещала Гленну вернуться и доработать свой срок. Он был очень добр ко мне.

– Что-то ты подозрительно торопишься к нему. Не в нем ли кроется причина твоего желания поскорее вернуться в Эдинбург?

– Конечно нет, – возразила Дайана, выведенная из себя этим беспочвенным обвинением. Уж не ревнует ли он? Не может быть! Ревнуют только того, кого любят…

– Крис, Гленн мой друг, не более того, – терпеливо объяснила она. – Он очень хороший человек, но ему уже пятьдесят, он тридцать лет женат, и у него прекрасная семья. А думаю я только о работе, которую нужно закончить.

Крис не успокоился, но, к облегчению Дайаны, больше не сопротивлялся. Наоборот, удивил ее, заявив:

– Утром я подброшу тебя в Бристоль, чтобы избавить от лишней пересадки.

– Крис… – После холодной учтивости последних дней она не знала, чему приписать эту внезапную вспышку заботливости. – Не беспокойся, я сама доеду.

– Знаю, – вдруг улыбнулся он. – Но не хочу, чтобы ты опоздала на поезд. Чем скорее ты доберешься до Эдинбурга, тем скорее вернешься обратно в Бат. Надеюсь, ты не слишком заработаешься, чтобы опоздать на собственную свадьбу. – На губах его играла усмешка.

Дайана не могла понять, насколько серьезны его слова, и постаралась ответить в тон:

– Конечно, не забуду. У меня духу не хватит огорчить Эндрю. Он думает, что свадьба – это что-то вроде Рождества или дня рождения.

– Ах да… – проворчал Крис. – Эндрю…

На следующее утро они прибыли в Бристоль как раз к поезду. Когда Крис заехал за ней в гостиницу, Дайана была полностью готова. Почти все ее вещи остались в номере; она договорилась, что туда до ее возвращения никого не поселят. Дайана взяла с собой лишь легкий жакет и сумочку с дорожными принадлежностями. Крис шутливо покрутил головой, делая вид, что ищет как минимум четыре чемодана с нарядами, и они дружно посмеялись. Было почти так же весело, как в пору их первого знакомства.

Теперь же, стоя на платформе, они неловко молчали. Дайана никогда не любила прощаться, а сегодня ей было особенно трудно, потому что сердце сжимала неясная тревога.

Где-то у них над головой проснулся громкоговоритель.

– На третий путь прибывает поезд, следующий по маршруту Бирмингем – Шеффилд – Йорк – Эдинбург. Отправление в девять часов тридцать три минуты.

– Во сколько ты будешь дома? – спросил Крис.

– Поезд приходит около пяти. Серьезных опозданий здесь не бывает.

– А от вокзала долго добираться?

– Не очень. Там хорошее автобусное сообщение.

Что с ним творится? Дайана была подавлена. Они собираются через месяц с небольшим пожениться, а разговаривают, как чужие.

Вдруг Крис спросил:

– Дайана, ты вернешься?

Он что, шутит?

– Ну конечно, – улыбнулась она. – Забыл, что через пять недель наша свадьба?

Крис мрачно сверкнул глазами.

– Однажды мы уже собирались пожениться, но ты исчезла, – с горечью сказал он. – Наверное, забыла?

– Ничего я не забыла! – Дайана повернулась и порывисто положила руки на лацканы его пиджака. – Крис, теперь такого не случится. – Голос ее дрожал от волнения. – Все будет по-другому.

– Да?

Показался эдинбургский поезд. Люди вокруг засуетились.

– Поезд прибывает на третий путь, – голосом робота произнес громкоговоритель.

Крис протянул руки и крепко обнял Дайану.

– Возвращайся, – шепнул он, зарывшись лицом в ее волосы. – Возвращайся ко мне!

– Да. Ох, Крис, я вернусь, как только смогу. Обещаю! – Она хотела сказать, что вернется, потому что любит его, но не была уверена, стоит ли это делать, и лишь промолвила: – Ты знаешь, я обязана вернуться. Я обещала Эндрю.

Ладонями, по-прежнему прижатыми к его груди, она тут же ощутила, что его тело напряглось. Она сказала что-то не то? Но было слишком поздно. Поезд остановился у платформы, и пассажиры двинулись в вагон.

– До свидания, Крис. – Она решительно высвободилась из его объятий и удивилась тому, как неохотно он ее отпустил. – Береги себя.

Вагон быстро наполнился, но в отсеке для некурящих нашлось свободное место. Бросив на него жакет, она быстро опустила окно.

Крис стоял на прежнем месте, мрачно уставившись в пространство. Услышав свое имя, он оглянулся и подошел к краю платформы. Дайана высунулась из окна. Теперь их лица оказались на одном уровне, и она сделала самую простую и самую естественную вещь на свете: наклонилась, положила руки ему на плечи и поцеловала.

Секунду он стоял неподвижно, словно превратившись в соляной столп, а затем сжал ее плечи и поцеловал в ответ так страстно, так отчаянно, что она чуть не задохнулась.

Вдалеке раздался гудок, вагон дернулся, заставив их разжать объятия, и медленно тронулся. Дайана бесшабашно высунулась из окна и помахала рукой.

– До свидания, Крис! Я люблю тебя!..

Но шум поезда заглушил эти слова, и она не была уверена, что Крис их услышал.

В первые часы после возвращения в знакомую контору она чувствовала себя слегка неуютно, но к концу рабочего дня уже казалось, что она никуда не уезжала. Разбирая горы бумаг, скопившихся в ее отсутствие, Дайана развлекалась мыслью, что события последних недель всего лишь волшебный сон. В самом деле, чем больше она думала о заключенном с Крисом соглашении, тем более фантастичным оно ей казалось.

Синди считала эту историю чрезвычайно романтичной.

– Поразительно, как вам удалось найти друг друга через столько лет, – вздыхала она. Ее пальцы вновь и вновь застывали на клавишах пишущей машинки. – И он все еще хочет жениться! Должно быть, он очень любит тебя.

– Мы женимся только ради Эндрю, – объясняла Дайана. Но ее молодая любопытная подруга продолжала выпытывать подробности этой удивительной истории. Да и сама Дайана чувствовала потребность выговориться, рассказать правду о безумной затее непредубежденному человеку.