Виновная

— Я удивлен, что после вчерашнего вы на работе, — сказал Брага.

— Вы тоже работаете сегодня, — одновременно заметила Кейт.

— Я уже использовал все больничные дни на год.

По смешку в голосе Кейт поняла, что слова не стоит принимать всерьез. Она двигалась, пока он говорил, освобождая себе больше нужного пространства, и, обойдя обоих, положила свой портфель на стол. Затем улучив момент, отвернувшись, постаралась расслабить мышцы лица. Они были настолько напряженными, что улыбка, которую она вымучила, казалась вылитой из цемента.

Будь спокойной. Они ничего не знают.

Когда Кейт повернулась к ним, оба осматривали ее офис. Как и у всех помощников окружного прокурора в ее отделе, у нее был офис размерами десять на двенадцать с бледно-зелеными стенами (официально — цвета морской волны, но как сказал Бен, цвет больше похож на раздавленную гусеницу), стандартный, в форме буквы «L», черный металлический стол из лже-дерева сверху, соответствующий стеллаж и пара картотечных шкафчиков, прямо у стены за ее столом, а также большой черный кожаный стул, которым пользовалась она, и пара маленьких — для посетителей.

На стене за столом висели ее дипломы и сертификаты. На столе стояло прошлогоднее фото Бена. В углу — пустая вешалка. В другом углу находился искусственный фикус — Кейт давно отказалась от натуральных цветов, потому что все время забывала их поливать — он выглядел сиротливо на фоне окна. Окно было оборудовано серыми жалюзи, почти всегда раздвинутыми, открывающими захватывающий вид на каменное серое здание на другой стороне улицы. Иногда ее день оживлялся, когда на ее подоконник или, для разнообразия, на подоконник с той стороны улицы, садились голуби. Если она подойдет к окну и посмотрит наверх, то увидит узкую полоску неба, извивающуюся между зданий.

— Я видела, что вы покинули здание суда вслед за полицейским на носилках. Надеюсь, с ним все хорошо? — Лучшая защита — это нападение, и завести разговор первым — классическая стратегия ухода. Она старалась придать голосу теплый, заинтересованный оттенок. И не была уверена, что достигла успеха. Как и лицо, голос был жестким и ненатуральным.

Брага пожал плечами, на его лице появилась тень.

— Он жив, и доктора говорят, что с ним все будет нормально. Но он до сих пор в реанимации. — Его глаза заблестели — Это мой брат.

Это немного развеяло ее настороженность. Очевидно, он заботился о брате. Кейт кивнула, по-настоящему сочувствуя ему.

— Я так и думала. У вас есть схожая черта. Черные волосы.

Улыбка тронула его губы, осветив лицо, и Том, признавая сей факт, кивнул.

— Что и приводит меня к другой причине, по которой мы здесь. Вы не возражаете, если мы зададим пару вопросов?

Захваченная врасплох, Кейт почувствовала, как на лице застывает маска. Сердце пропустило удар. Живот свело. От всей души надеясь, что еще не поздно, она постаралась не выдать своего мгновенного, инстинктивного отрицания.

— Я уже давала показания вчера. Полицейские приходили ко мне домой. — Господи, она была так разбита вчера, что сейчас даже не может вспомнить, что говорила им. Грузовичок телевизионщиков был только первым в волне СМИ, наплывшей на ее дом. Они стучали и звонили в дверь, не прекращая, пока один из той пары полицейских, которые прибыли, чтобы взять ее показания, не приказал им уйти отсюда.

К тому времени, как она дала свои показания и проводила копов до двери, ее двор превратился в море из репортеров, камер, зонтиков и спутниковых грузовичков, десятки вспышек ослепили ее, как только она вышла на крыльцо.

— Кейт, правда ли, что вы убили своего захватчика из его же пистолета?

— Кейт, думали ли вы что сейчас умрете?

— Кейт, расскажите нам об этом тяжелом испытании.

— Мисс Уайт, как вы себя чувствуете?

— Мисс Уайт, что вам говорил Родригез?

— Кейт, посмотри сюда!!

Она в ужасе посмотрела на толпу и ответила:

— Мне нечего сказать, — и когда репортер сунул микрофон ей в лицо, отступила назад, в дом, и захлопнула дверь у них перед носом, тщательно ее закрыв. Через дверь она услышала, как полицейские выкрикивают требования освободить территорию. Когда же они неохотно повиновались, телефоны стали просто разрываться. Все внутренности свились в один огромный гордиев узел. Стиснув зубы, она отключила звук и на стационарном и на мобильном телефонах, а затем прошла по всему дому, методично закрывая все шторы, и проверяя закрыты ли двери и окна. Она закончила комнатой Бена, где он читал, лежа в кровати. По привычке, она включила лампу возле его кровати — он всегда читал, по ее определению, в темноте — и он оторвался от книги ровно настолько, чтобы взглянуть на нее.

— Мам что это за люди снаружи? Ты правда кого-то застрелила сегодня? Его огромные глаза, наполнились интересом и — без сомнения — восторгом — при мысли о том, что его мать может сделать что-то подобное. Ясно, что все это волнение оторвало его от книги, и он выглянул в окно. Конечно же, он слышал вопросы, которые они выкрикивали.

Ее сердце упало.

— Нет, — сказала Кейт, потому что не могла лгать ему в чем-то таком важном, потому что не хотела, чтобы жестокость и мать у него стояли на одной планке, потому что не хотела такого жизненного опыта для него. Но потом, поняла что она должна, что если кто-нибудь спросит его, он скажет:

— Мама сказала, что она никого не убивала — и поменяла ответ на «да».

А потом глаза ребенка стали еще шире, он вытянулся на подушках, уставившись на нее, она села рядом и рассказала ему всю историю. Частично. Со множеством исправлений.

То же, что она собиралась рассказать этим парням. То, что она сделала официальной версией и дала в показаниях.

Правда — большая часть ее истории была абсолютной правдой. Потому что как бы там ни было, она оказалась жертвой. Ей нечего прятать. За исключением конца... и начала.

От этой мысли сердце забилось еще быстрее.

— Это не займет много времени. — Брага правильно истолковал ее колебания как нежелание, но неправильно понял причины.

Она боролась с потребностью сглотнуть. Ее руки — проклятая вещь, выдающая с головой — сжались на талии, а она даже не подозревала об этом. А теперь, когда она об этом знает, отдергивать их нельзя. Это тоже будет выдавать ее нервозность.

К счастью, Брага смотрел ей в лицо, а не на руки. Как бы случайно, она позволила рукам упасть так, чтобы кончики пальцев просто лежали на столе.

— В моем заявлении все сказано, — попыталась она еще раз.

— Я прочитал его сегодня утром. Но есть несколько вещей, которые я хотел бы уточнить — пока они еще свежи в вашей памяти.

— Вам это ни капли не повредит, слово скаута, — уверил ее Фишбэк с очаровательной улыбкой. Он вытащил ближайший гостевой стул. Металлические ножки проскользили по паркету со скребущим звуком. — Не возражаете, если мы присядем?

Собственно, он уже садился.

— Конечно нет, присаживайтесь, — ответила Кейт, как будто у нее был какой-то выбор. Брага тоже сел и достал небольшой блокнот и ручку из кармана куртки. Она опустилась в свое кресло, посмотрев на них через стол, прекрасно понимая, что он сейчас читает написанные примечания. Примечания, несомненно выписанные из ее показаний.