Vip-зал

Она злилась, почему он ее не предупредил, когда переехал к ним. Почему не решил своих старых проблем. Почему он был как раньше?

Тедди пытался ее успокоить, но все становилось только хуже по мере того, как она пила все больше вина.

И тогда она нанесла смертельный удар.

– Я хочу, чтобы ты съехал хотя бы на несколько дней. Можешь пожить у Деяна или Алекса или кого-то еще из старых приятелей, – сказала она.

Тедди прикрыл глаза.

– Дома должны быть покой и тишина, – продолжила она взволнованно. – Я должна защитить мою семью.

– Да я понял, понял, – это было единственное, что он смог придумать в ответ, хотя и не понимал, почему она считала, что опасность станет меньше, если он съедет.

Когда он осторожно намекнул ей на оплату счета, чтобы наконец уйти, она закричала:

– Я хочу, чтобы мой сын вернулся домой и там не было никаких гангстеров!

Посетители ресторана уставились на них. Линда, похоже, забыла, где они, она то ругалась, то рыдала. И между всхлипываниями повторяла:

– Тедди, ты должен выплатить этот долг, должен.

В конце концов к ним вышел повар и попросил покинуть ресторан. Тедди накинул Линде пальто на плечи и вывел ее за дверь. Он не хотел ссориться. Линда так много сделала для него. Когда он довел ее до двери дома, он позвонил Деяну.

– Я все равно хотел пройтись, – сказал Тедди.

– Тогда приглашаю на бранч, а также на опохмел. Тебе нужно взбодриться, что скажешь о старой доброй «Кровавой Мэри» или о бокале шампуня? А потом я тебе расскажу о разных интересных штуках, которые со мной случились, то есть что мне ночью перепало. Я на коне и за ночь повидал больше задниц, чем унитаз в девчачьем туалете в «Стурекомпаниет» за целые выходные.

– Рад за тебя, раз твоя жизнь такая охеренная. Моя как-то больше херовая.

Он снова подумал, не рассказать ли Деяну о ссоре с Линдой или о долге, который этот скот Могге пытался из него вытрясти. Но он не хотел портить Деяну настроение, к тому же он не знал, к чему это приведет.

Через четыре дня он должен заплатить Могге Викингу. Он понятия не имел, что делать. Занять денег у Линды? Но она его только что вышвырнула из дома, к тому же у нее и половины суммы не наберется, и ей придется продать машину.

Ограбить банк и надеяться, что этих жалких запасов налички хватит? Или пойти прямо к Куму, несмотря ни на что, и узнать, не поговорит ли с ним Хильстрем напрямую. Нет, так не пойдет. По тем же причинам, по которым он не хотел просить о помощи Деяна.

Ему просто хотелось, чтобы этот день прошел спокойно.

– Не верю, что мне повезет, – ответил он Деяну. – В последний раз, когда я рискнул и думал, что попрет, я вляпался и сел на восемь лет. Вот такая вот везуха.

– Да нет, это не последний. Ты просто не понимаешь. Мы ждем, что фортанет, каждый раз, как что-то делаем, по нескольку раз на дню. Каждый раз, когда заходишь под крышу с сосульками, надеешься, что ни одна не упадет. Когда пьешь пиво, надеешься, что никто в него не налил какой-то дряни. Понимаешь, к чему я?

Деян уселся на стул напротив. Он, кажется, хотел поговорить о том, что такое везуха. Но тут зазвонил телефон Тедди. Молодой женский голос.

– Привет, это Эмили. – Он не сразу понял, кто это. – Я помогаю вам с санацией долгов. У вас есть пара минут?

– Да хоть целый день, если хотите.

– Нет, столько времени у нас нет. Нужно начать сейчас же. Магнус хочет, чтобы вы участвовали.

– Я уже сказал все, что думаю.

– Да, но тут кое-что произошло. С семьей говорил их банковский поверенный. Человек, который пропал, хочет снять крупную сумму со своих счетов. Так что теперь мы знаем, что это вымогательство.

– И почему вы не думаете, что этому человеку просто нужны деньги, чтобы поехать погреться на солнышке, подальше от этой холодной страны, где людям даже жить негде?

– Поверьте мне, мы убеждены, что совершено преступление. Но я не могу об этом говорить по телефону.

– Я не тот, кто вам нужен.

Эмили на том конце замолчала. Тедди ждал, когда она положит трубку.

Вместо этого она сказала:

– Времени мало, ты не можешь просто говорить «о нет, нет», нельзя так. Что ты собрался делать на этой неделе? Протирать штаны на бирже труда, чтобы месяца через четыре выйти на работу и отдавать приставу семьдесят процентов заработка? Соберись, черт возьми, и помоги нам с этим!

Такого он не ожидал. Эта юристочка, кажется, наорала на него, как будто плотину прорвало. С ней бы поговорить так, как раньше. Нужно бросить трубку прямо перед ее маленьким ушком с сережкой. Однако он этого не сделал.

– Успокойся, – только это он и смог выдавить.

Но Эмили не успокоилась:

– Встретимся в офисе через тридцать минут.

Тедди молчал.

– И кое-что еще, – сказала Эмили. – Твое вознаграждение составит пятьдесят тысяч в день. Плюс бонус, если ты поможешь нам решить проблему.

Снова это слово, которое он слышал вчера от Линды. Вознаграждение.

Деян посмотрел на Тедди, положившего трубку, и пытался понять, о чем шла речь.

– Что это было? Ты зашел под сосульки? – спросил он, поднялся, подошел к окну и открыл его.

Тедди сказал:

– Нет, я взял пива. И мне кажется, что кто-то добавил туда дерьма.

* * *

Первым, что поражало посетителей, вошедших в квартиру, – это то, что они оказывались нос к носу с зеброй. Головы зебр на стенах были не самым обычным предметом в стокгольмских квартирах, хотя такое и встречалось у заядлых охотников. Но целая зебра полутора метров в холке – это что-то уникальное.

Карл-Юхан Шале подстрелил ее в Намибии больше пятнадцати лет назад. В той же поездке он уложил еще и леопарда. Он заплатил более сорока тысяч за подготовку трофеев, отправку их таксидермисту в Виндхеке и доставку в Швецию. Шведские власти придумали массу идиотских правил, запретов и прочих глупостей. Но ему удалось своими средствами переправить домой и зебру, и голову леопарда, и никому это не навредило. Порой эстетика важнее бюрократии.

Он посмотрелся в большое зеркало в прихожей, поправил галстук и смахнул волосок с лацкана пиджака. На нем были новые круглые очки, и обычно ему нравилось, как он в них смотрелся. Но не сегодня. Седые волосы зачесаны назад. Как быстро они стали седыми, подумал он.

У него не было сил идти в офис, но он собирался, хотя Титти и была против. Но только до разговора с Патриком Эрном. Теперь о работе и речи быть не может.

Дело не в том, что он не волновался из-за случившегося. Наоборот, он так переживал, что чувствовал почти боль и не мог думать ясно. После разговора с Патриком с ним случилось что-то вроде судорог, он пять минут лежал и дергался на полу в кухне. Он просто надеялся, что работа отвлечет его на пару часов. Но нет…

В телезале был человек, которого прислали в качестве поддержки из «Редвуда».