Вира Кровью
Шрифт:
Так что Алексей уже через десяток секунд приноровился угадывать следующий выпад оппонента. Начал его довольно эффективно встречать, добавив в свою оборону элементы из той квази-восточной смеси, что они отрабатывали ещё в училище. И чуть-чуть из казачьего, из того, что сам ли Ященко или кто до него переложил из сабельного боя на ручной. Изобретение на самом деле гениальное, ибо в «ручных» единоборствах привычка к холодному оружию как раз больше мешает: привыкает рука к инструменту, а мозг — к дистанции. Но если уж отработал такое переключение-подключение, то вот эта манера не отбивать чужую руку, как и чужой клинок, а отжимать — она даёт определённое преимущество.
Поэтому схватка их со стороны, должно быть, выглядела забавно. Лейтенант
Так что Алексей вскоре нащупал манеру Куляба, а затем определил и свою для данного боя. Он уклонялся, плавно, но быстро отжимая руки-ноги оппонента в неудобных для него направлениях, отчего тот терял равновесие, вызывая усмешки и покачивания головой у зрителей. Какому-нибудь гражданскому вообще должно было казаться, что лейтенант сам пролетает мимо Кравченко. Алексей тоже проводил удары — только обозначая их, конечно, звонким хлопком, в основном, по спине.
Нет, парень был хорош, чего уж там. Просто с другим уровнем. И, прежде всего, с другим уровнем натренированности. Реакция его явно была слишком размягчённой для, скажем, ежедневно проводимых отработок. Оно, конечно, и сам Алексей здесь, на войне, тоже не каждый день уделял время подобным тренировкам. Но всё у него был Злой, с которым они спарринговали если не каждый вечер, то раза четыре в неделю точно.
Надо отдать должное Кулябу ещё в одном отношении. Он не стал бычить, как только понял, что проигрывает. Он остановился, тяжело дыша, — что ж, и чемпионы мира по боксу нуждаются в отдыхе через три минуты поединка, — потом наклонил голову и произнёс, делая паузы на вдохах:
— Всё… убедили… тащ капитан… Прошу прощения… был неправ…
Алексей протянул ему руку:
— Да ладно, проехали… Работаем?
— Работаем! — улыбнулся Охрименко.
Это было важно — заполучить доброжелательный контакт с подобного вот рода энергичными, пусть с наглинкой, бойцами батальона. Потому что уставов в луганской армии пока ещё не было — ходили лишь неопределённые слухи об их разработке, — а потому организационную структуру своих частей и подразделений каждый командир определял едва ли не самостоятельно. Ну и делалось это, естественно, с опорой на уставы вооружённых сил прежде всего России. А там командиру батальона никакого зама по боевой подготовке не полагалось. Там вообще два офицера в управлении — начштаба и зам по вооружению. А поскольку Перс сам был офицером родом из российской армии, то и оргструктура у него была похожа на ту.
И в ней Буран оказывался фигурой… ну, несколько левой. Едва ли не дополнительной. А потому рассчитывать на одно лишь формальное положение в структуре ОРБ не стоило.
Когда дежурный по подразделению передал вызов к командиру, Алексей отправился к Персу, ни о чём особенно не волнуясь. Ну, то есть, как всякий офицер, вызываемый к начальству, он обозрел задним числом прожитые после крайнего общения дни и часы — в поисках возможных залётов, своих и в особенности подчинённых. Однако во всех делах последнего времени ничего сильно косого он не вспомнил. А раз так, то о причинах сегодняшнего вызова размышлял конструктивно. Может, задумало командование, наконец, некую генеральную разведку укропских намерений, для которой сил обычной войсковой разведки недостаточно и нужны уже спецы отдельного разведбата Корпуса?
Он себя почти убедил в этом, пока шёл к штабу. Начал даже прикидывать, кого в каких расчётах отправит, а с какой группой пойдёт сам. Однако на пороге кабинета комбата пришлось сделать усилие, чтобы не выдать крайнего своего удивления.
Ибо был тут не только сам командир батальона Перс и вполне уместный для предполагаемого разговора начальник штаба Куга. Кроме них, в командирском кабинете находились Тарас, друг его собственного друга Мишки-Митридата из штаба корпуса. Рядом с ним излучал начальственный вид какой-то седоватый, армянистого вида военный, без знаков различия, но явно привыкший к погонам с двумя просветами и разместившийся не более и не менее, как на месте Перса. Ещё был здесь дядька вида столь ни о чём, что его ведомственная принадлежность не вызывала никаких сомнений.Ни хрена себе депутация! Это ж по какому такому поводу явно корпусного уровня начальство посетило сей скромный уголок? И с чего понадобилось вызывать пред светлы очи скромного капитана? Что-то явно произошло нештатное, раз такая делегация собралась в штабе! Штабной высокого ранга, контрразведчик Тарас, дядька из ГБ. Но — один. Без Митридата, про дружбу которого с Бураном все знали.
Кравченко подобрался. Ведь гэбэшник! И без Митридата! И Тарас. Его какая нужда сюда пригнала?
А Митридат — не только его друг в ГБ. Мишка в ГБ работает эмиссаром от ЦК. И наблюдателем, соответственно. Если его тут нет, а… Значит… Значит?
Стоп-стоп-стоп! А не по его ли, Алексея Кравченко, душу они все пришли?
А что! Всё сходится: командование, политуправление и особый отдел! И МГБ! Как раз для объявления решения, предъявления ордера и…
Значит, продолжение новогодних событий. Как началось с убийства Бэтмена и продолжилось выстрелом из гранатомёта в его, Алексея, окно квартиры, так и продолжается, что ли? Хотя больше недели уже прошло. И казалось, та череда происшествий — взрыв в квартире, захват его девушки в заложницы бандитами из «Тетриса», ответный рейд на «Тетрис» и арест их главаря по кличке Лысый — завершилась к всеобщему удовлетворению. ГБ — с его, Алексея Кравченко помощью — раскрыла шпионскую сеть в республике, комендатура вычистила «крота» из своего состава, по ходу обезглавлена риэлторская мафия — ну ладно, пусть не мафия, но крышующая её банда, но тоже неплохо.
За что арестовывать?
Может, это они награждать его пришли?
Нет, для этого морды какие-то у всех чересчур сосредоточенные. А у Перса на лице вообще нешуточная озабоченность написана.
Тогда повод для визита вырисовывается чётко. Всё же — арест…
Потому что, несмотря на предупреждения Митридата, побывал Алексей намедни на похоронах Сан Саныча Бледнова! И не один, а с Юркой Семёновым. Хоть заранее и не сговаривались, а не могли они не попрощаться в последний раз с бывшим командиром!
Глава 2
Задание редакции Александр Молчанов получил непосредственно от главного редактора Российского информационного агентства Филимонова — редкая честь, чтобы вот так, лично! Съездить в разрушенный Первомайск, поговорить с мэром этого самого обстреливаемого города ЛНР и сделать репортаж. А потом добраться до сровненного с землёй села Сокольники и посмотреть, как воюют казаки Сонного. И тоже репортаж, хотя это, в общем, нехарактерно для новостного агентства. Но есть заказ такой, намекнул Филимонов.
Интересно, что за заказ, раз на таком уровне задания передаются! Хватило бы и его непосредственного начальника, Андрюшки Колесова.
И как раз вчера случилось неординарное для юной республики событие — с официальным визитом приехала целая делегация из Союза писателей России. С представителями самого высшего уровня, во главе с секретарём.
И принимали их тут на уровне. Официально — только что созданный в республике свой союз писателей. Во главе с Глебов Добровым человеком, которого Александр заочно уважал… После того, как почёл он его книгу о непредставимой, казалось, тогда гражданской войне на Украине. Из текста шёл настолько густой реализм, что казалось, не фантастику в жанре альтернативной истории читаешь, а впитываешь саму действительность.