Виражи эскалации

В Белом доме стояли перед непростым выбором, а на самом деле уже всё для себя решив: рейгановские «звёздные войны» вытащили из бюджета США подлинно бешеные деньги, ожидаемый эффект не достигнут – русские (против кого это всё затевалось) находили на сложные американские выпады простые и эффективные решения.

– Боюсь, джентльмены, – очередной хозяин Белого дома собрал доверительный круг в Овальном кабинете, – нам предстоит поступить, как однажды довелось Джеральду Форду [87] , официально объявив: «Мы закрываем эту главу в истории американской космонавтики!» Решение, прежде всего, опирается на выводы комиссий и технические отчёты специалистов. В том числе, господа, мы вынуждены поглядывать, как там обстоит дело у Советов. И что мы видим?..

87

Джеральд Форд – 38-й президент США.

Последующая пауза свидетельствовала о некой неопределённости, как будто американский президент пожал плечами.

Разумеется, это был уже не Рональд Рейган.

Учитывая сколько лиц и лоббирующих сторон заинтересованно смотрело на проект «Спейс-шаттл», волокита с обсуждением, голосованием, принятием промежуточных постановлений и окончательной резолюции затянулась не на один год. Так что, скорей всего, Джордж Буш-старший уже отмотал (домотал) свой срок, уступив дистанцию Клинтону. Иль, может даже, младшой из Бушев подоспел?..

Тем паче, пауза «гаранту» была – подсмотреть шпаргалку-конспект:

– Сейчас уже нет сомнений, по всем данным разведки – проект тяжёлого советского челнока «Буран» вышел из реализации, и вряд ли из-за каких-то трудностей и проволочек. Захотели – смогли бы. Выводы аналитиков ЦРУ, с учётом непрозрачных намёков наших «красных визави» – знали мерзавцы о концептуальных проблемах многоразовой системы, потому и за-дробили свою разработку «Бурана». Но я неспроста назвал советский орбитер «тяжёлым»… мини-шаттлы с Байконура и Плесецка летают серийно и до сих пор исключительно успешно. Мы вынуждены сворачивать крупнейший после полёта на Луну космический проект, тогда как русские двигаются вперёд и проблем, как видимо, особых не знают!

Ему так хотелось при этом нервически добавить «чёрт возьми!», но его личный президентский имиджмейкер советовал воздерживаться от эмоциональных проявлений.

* * *

Насчёт «отсутствия проблем»… преувеличивал раздосадованный хозяин Овального кабинета.

Условно принятая в 1982 году в Кремле новая космическая программа, конечно, неукоснительно двигалась вперёд, вместе с тем наталкиваясь на закономерные технические трудности и организационные обстоятельства.

Более того, в том, что касалось одного из основных направлений – многоцелевой авиационно-космической системы (МАКС), говорить о быстром успехе и вовсе не приходилось.

Получив карт-бланш, генеральный конструктор и директор научно-производственного объединения «Молния» Глеб Евгеньевич Лозино-Лозинский, в первую очередь удовлетворил запросы военных, выведя в ближний космос ЛКС [88] .

Эти улучшенные наследники «Спирали» могли выполнять функцию инспектора-перехватчика, фото-и радиолокационного разведчика, а также при нужде ударного орбитального бомбардировщика, «заряженного» ракетой класса «космос-Земля».

Конструктивно переоборудованный под самолёт-разгонщик Ан-124 выводил лёгкие крылатые машины, оснащённые топливным баком на высоту десять-одиннадцать тысяч километров, где происходила расстыковка и самостоятельный выход космического сегмента на орбиту.

88

ЛКС – лёгкий космический самолёт.

Однако уже первые полноценные пробные полёты и старты со «спины» Ан-124КТ показали – насколько всё далеко от расчётной (на бумаге) простоты.

Для начала, доводя систему до рабочей кондиции, пришлось немало потрудиться, оптимизировав многие параметры: на Ан-124 установили дополнительно два (попарно в одной мотогондоле) двигателя, соответственно усилив планёр; «Спираль» пришлось облегчить на две тонны, в том числе переведя на водородное топливо. Однако и это обеспечило выход лишь на НОО – низкую опорную орбиту.

В общем… всё на пределе и на грани исполнения. То, что называли «динамическим манёвром самолёта-носителя» (что должно было обеспечивать безударную расстыковку орбитера с разгонщиком), на практике оказалось очень опасным и неустойчивым приёмом… уж во всяком случае, неся в элементах исполнения иррациональные допущения.

Пилоты «Антонова» о «нырке» – отводе самолёта вниз на отрицательный угол атаки – иначе как без мата не отзывались, честно сетуя главному конструктору:

– Глеб Евгеньевич, мы на расцеп проваливаемся вниз, а его за нами гравитацией тянет! Ему бы свои двигуны врубить, так хвост нам подпалит, даром, что два киля [89] . А висели бы «космонавты» у самолёта под брюхом: расцеп – работает сила земного притяжения, мы отваливаем, ему свобода хода… все счастливы!

89

Очевидно, что «антонова» в варианте Ан-124КТ (космический транспортировщик) вдобавок специально переделали на двухкилевую компоновку.

Эта проблема не стала для генерального конструктора неожиданным откровением. Интуиция и расчёт «главного режиссера», сумевшего измыслить, выстрадать работу, и без того указывали на это «слабое место», оставляя место компромиссу – полагаться на мастерство лётчиков, мол, «наши опытные пилотяги справятся с задачей»!

Но в любом случае грандиозный проект порождал грандиозные составляющие! И ещё в 1981 году рассматривалось создание специального двухфюзеляжного самолёта с использованием конструктивных элементов Ан-124. Вот эта концепция как раз таки предусматривала подвеску орбитальных аппаратов со сбросом вниз!

Сейчас же, когда все замыслы, вынашиваемые в НПО «Молния», подкреплялись высочайшим постановлением правительства СССР, Лозино-Лозинский сразу замахнулся на ещё более масштабную разработку – в принципе по той же схеме, но с «ноля», закладывая в специфическую конструкцию оптимальные аэродинамические решения.

Согласно расчётам, проектируемый сверхтяжёлый двухбалочный самолёт-транспортировщик, с размещением грузов и целых модулей под центропланом крыла между фюзеляжами, при одинаковых габаритах с той же «Мрией» (Ан-225) обеспечивал в полтора раза большую тяговооружённость.

Реализация подобной специализированной машины обещала влететь в копеечку, однако Глеб Евгеньевич, конфигурируя весь авиационно-космический комплекс в общую структуру, в том числе и по расходам, намеревался вложить в разработку высвободившиеся «бурановские деньги».

– Тем более что, – рассуждал он вслух… и обосновывал, – в конце концов, «Мрию» они там на крыло поставили. Новая машина будет, конечно, посерьёзней, но зато и характеристики намного выше. Военные – те, как увидев параметры, сразу потребовали и себе такую же в арсеналы.

…И мечтал уже дальше, набрасывая карандашом, рисуя эскизы АКС, авиационно-космической системы [90] . Впрочем, понимая, что на его век и все того, что уже есть, хватит с избытком, но когда нас это останавливало!

А пока…

* * *

А пока двухфюзеляжный гигант проходил положенный и небыстрый путь воплощения – от чертежей на бумаге к уменьшенной макетно-испытательной версии, и уж потом к закладке полноценного изделия в сборочном ангаре… В Министерстве общего машиностроения (именно оно курировало работу всех предприятий и научных организаций, занятых созданием ракетно-космической техники) не вдруг вспомнили о проекте лёгкого космического самолёта Челомея В.Н., запускаемого ракетой «Протон».

90

Концепция АКС подразумевает выход аэрокосмического самолёта-носителя на 40-километровую высоту (где уже практически вакуум) с неоспоримыми преимуществами перед другими концептуальными решениями вывода на орбиту.