Виртуальность
Шрифт:
— Не стреляйте! Христом Богом!.. Не стреляйте! — кинулся отец Евгений под ноги солдатам.
Цепь солдат остановилась.
— Люди! Разве вы не видите, что происходит? Это враг и сатана вредит нам!
Кто-то из монахов громко и не по канону быстро затянул молитву. Высоко в небе проступило золотое облачко. Словно кусочек пушистого солнца, оно спускалось к земле.
— Вы видите?! Видите это?! — кричал отец Евгений, указывая на небо.
— Молимся, братья! Призываем угодников! Да хранит Бог нашу землю!
«Миром Господу помолимся…» — мирная ектения набрала силу и поплыла над проспектом.
Солдаты стояли и смотрели в небо, откуда спускалось золотое облачко. Толпа остановилась у колоннады собора. Явление
Блейд положил руку на плечо Новика: «Теперь ты знаешь, что такое жизнь. Ты умер, но ты жив. Легко ли тебе теперь?» Лицо Блейда светилось тем же радостным светом, что и кусочек солнца, опускающийся сейчас перед собором.
«Неужели все кончилось?» — спросил Новик. Он больше не чувствовал тяжести своего тела, паря в нескольких метрах над землей.
«Еще нет. Враг еще попытается огрызнуться. Но Небесная Россия, все святые земли русской услышали наши молитвы. Они идут к нам на помощь. Сегодня вся Церковь будет вместе, и небесная и земная», — ответил Блейд.
Новик вгляделся в золотое облако. Вокруг облака летали ангелы, а в облаке стояли старцы в белых одеждах. Их лица светились золотым светом, оттеняемые белыми прядями волос.
«Неужели никто из живущих не видит этого?» — спросил Новик у Блейда.
«Кто-то что-то видит, но многое сокрыто от их глаз. Но люди это чувствуют. Наша молитва прозвучит на небе и на земле. И это будет такой хор, от которого сатана заткнет уши».
«Ты давно здесь, Блейд. Тебе не страшно?»
«Единственный страх человека — это смерть. Когда ты умер, тебе уже ничего не страшно. Все земные страхи и горести оставили тебя, и ты полностью свободен и созерцаешь Бога».
«Но как же, Блейд! А любовь? Я помню Светлану. В ее смерти виновен я. Эта память причиняет мне боль».
«Не бери на себя то, чего не можешь нести. В этом мире все предмыслено. Я думаю, даже проделки дьявола. Ее смерть была нужна. Когда-нибудь, когда ты войдешь в сознание Бога, ты проанализируешь длинную цепь причин и следствий и придешь к тому же выводу. Я тоже страдал, когда выбирал между жизнью и смертью. Я выбрал смерть, когда понял, что в новом качестве буду полезнее. У нас всегда есть выбор, мы просто должны его осознать».
«А наши дети, Блейд? У нас могли быть со Светланой дети», — вздохнул Новик.
«Управление душ перенесло их рождение на ваш новый брак, — улыбнулся Блейд. — У вас все еще впереди. Близкие души тянутся друг к другу. Им есть что вспомнить о своих прошлых жизнях, хотя они этого не осознают».
«Но мы ведь мертвы. Какие же дети?»
«Светлана мертва так же, как и ты. Придет время, и вы встретитесь. Тогда ты поймешь, о чем я тебе говорил. Еще не время открывать все тайны».
«Я чувствую себя суперменом. Я никогда не думал, что жизнь так прекрасна! Она сияет золотыми красками. Все настолько ярко и поразительно, что даже круче, чем в виртуальных мирах, в которых мы с тобой побывали».
«Естественно, ведь то все слепки. Таких слепков миллионы и миллионы. А то, что ты видишь перед собой, это настоящее. Смотри, сейчас этот золотой ковчег опустится, и ты увидишь наш настоящий город. Город, задуманный великим зодчим. Наш город — это духовная столица великой империи, и когда он не является таковым, он сохнет и умирает. Таков Божий промысел о нашем городе, и таким его видел Петр Великий. Погоди, скоро сам увидишь его небесный прообраз».
Золотое облако разворачивалось над городом. Оно накрыло площадь перед Казанским собором и продолжало расширяться, прогоняя своим сиянием темные тучи, скучившиеся над центром северной столицы. Небо
над дворцами и набережной раскрылось и воссияло, как никогда не бывало в эти зимние дни над Петербургом. В безупречно голубом небе проглянуло солнце. Яркое сияние озарило спускающееся облако, и сквозь дымку проступили очертания золотого города. Новика охватил душевный трепет. Он узнал этот город. Это был его родной и любимый Санкт-Петербург. «Под небом голубым есть город золотой с прозрачными воротами и яркою звездой, а в городе том сад — все травы да цветы, гуляют там животные невиданной красы. Одно, как желтый огнегривый лев, другое — вол, исполненный очей, с ними золотой орел небесный, чей так светел взор незабываемый… А в небе голубом горит одна звезда, она твоя, о ангел мой, она твоя всегда. Кто любит, тот любим; кто светел тот и свят, пускай ведет звезда тебя дорогой в дивный сад»,— пришли Новику на ум слова известной песни.
Он увидел звезду над городом, о которой пелось в песне. Звезда горела и дарила светом то чудо, образ которого был промыслен в городе Санкт-Петербурге. Звезда дарила светом любви и благодати всех, кто обращал к ней мысленные взоры, и звала с собой.
«Пойдем туда! И сам все увидишь», — сказал Блейд.
«Тебя там встретит огнегривый лев и синий вол, исполненный очей, с ними золотой орел небесный, чей так светел взор незабываемый…»Они поплыли над землей к Казанскому собору. Новик привыкал к новым и доселе неведомым ощущениям радости и легкости бытия. Он с изумлением обнаружил, что может свободно проходить сквозь предметы и тела людей. И когда он касался кого-нибудь, то сразу же понимал, что чувствует и о чем думает этот человек. Самые разнообразные чувства охватывали людей, находящихся сейчас на Невском проспекте.
Монахи и христиане молились. Их души были исполнены Божественной благодати. Солдаты стояли, опустив щиты и дубинки. Они чувствовали страх и смущение. Некоторые из них украдкой крестились. Первая минута восторженных возгласов сменилась благоговейной тишиной. Золотой город опустился все ниже. Купол Казанского собора очистился от темной нечистоты, и маковка с крестом засияла золотым блеском. Следом за ним открылись купола Исаакия и шпиль Петропавловского собора. Золото куполов и шпилей сияло новым светом, будто горело изнутри. Над городом поплыл мелодичный колокольный звон.
Новик и Блейд вошли в золотое сияние города. Они оказались у Казанского собора, на том же самом месте, где стояли в земном Санкт-Петербурге. Но все вокруг них было намного ярче, наряднее, чище и красивее. Собор сиял перед ними неомраченной беломраморной белизной, как древнегреческие храмы. На колоннаде собора стояли какие-то люди в белых одеждах. Они пели псалмы. Красивей этого пения Новик еще ничего не слышал.
И в эту минуту земная молитва монахов долетела с Невского. Она была услышана. Небесный хор подхватил мирную ектению, и два хора земной и небесный слились в одной объединяющей молитве. И хоть Новик не знал слов молитвы, его душа вторила за хорами в их пении. Великая радость от сопричастности к земному и небесному литургическому действию охватила Новика. Блейд смотрел на Новика и улыбался. Ему было радостно оттого, что Новик с ним рядом и оба они живут той полнотой жизни, какой никогда не знали на земле.