Виртуальный ангел

– Пиши пальцем, – тоже шепотом ответил он.

– Ну ладно тебе, жалко, что ли?

– Нет у меня ручки, отвернись!

Учительница строго на них посмотрела.

– Четвертая и пятая парты, немедленно угомонились!

Люся разочарованно вернулась к своей тетради, но долго записывать за учительницей не смогла. Ее ручка и в самом деле сломалась.

– Дай ручку, – потребовала соседка, – моя реально не пишет.

Карина вынула из пенала запасную ручку, протянула подруге и тут почувствовала, что ее тыкают в спину. Она осторожно, чтобы учительница не заметила, обернулась.

– У тебя есть стиралка? – спросил Рома.

– Сейчас... – но Люся, оттолкнув ее руку, вручила парню свой новенький ластик.

– Фу-у, Билан, – тихо фыркнул Рома и швырнул ластик им на парту. Тот подскочил и угодил прямехонько в голову одной из сидящих впереди двойняшек.

Аня вскрикнула от неожиданности и резко обернулась.

– Кто швыряется? – возмущенно заорала на весь класс ее сестра.

– Тс-с-с, – шикнула на них Люся, – отдайте, это мое!

Учительница грозно поднялась из-за стола.

– Что происходит? Кто кинул в Аню ластиком?

– Я случайно, – признался Рома.

– Грачев, – уперла руки в боки учительница, – еще одна выходка, и вылетишь из класса!

– Алла Борисовна, – подала голос Люся, – а можно мой ластик назад?

– Люся, а ты почему здесь?! Кто тебе разрешил пересесть?

– Никто, просто...

– Раз никто, марш на свое место!

Учительницу по литературе слушались все без исключения, уж кого-кого, а ее подарками и мытьем класса умаслить не удавалось.

Подруга пересела на последнюю парту, куда ее сослали первого сентября за опоздание, и учительница объявила:

– А теперь проверочная.

Алла Борисовна написала на доске стихотворение, задала сделать разбор, сама же уселась за стол и принялась заполнять журнал, попивая кофе из пластмассового стаканчика.

В классе стало очень тихо, слышался только скрип ручек по бумаге и гудение лампы над средним рядом.

Карина определила размер стихотворения, только собиралась поискать тропы, как снова почувствовала тычки в спину. Она посмотрела через плечо на Рому и одними губами спросила:

– Что?

– Какой размер?

– Пятистопный хорей.

– Алмазова! – гаркнула Алла Борисовна. – В свою тетрадь смотри!

Карина испуганно отвернулась. Сердце билось в груди как сумасшедшее, даже руки задрожали – с соседнего ряда на нее хищно смотрела Света. Одноклассница выглядела раздраженной. Она демонстративно перевела взгляд с Карины на доску и откинула длинную бордовую косу за спину, задев пушистым кончиком лицо сидящего позади Жени, с которым флиртовала уже целых три дня.

«Не отвлекаться, – сказала себе Карина, перечитывая стихотворение, – еще не хватало трояк получить...»

Когда сосед с задней парты снова ее ткнул, она сделала вид, будто ничего не заметила, но Рома оказался назойливым.

– Алмазова, – позвал он, – пс-с...

– Ну что? – не выдержала она.

– А это анафора, да? – подчеркнул он карандашом третью строчку.

– Нет, какая анафора, сравнение!

Рома нахмурился.

– А эта? – указал он на следующую строчку.

– Метафора, кажется... не уверена, еще не дошла до этого места...

– Алмазова и Грачев, – громыхнул в тишине голос учительницы, – работы мне на стол, сами – за дверь!

– Алла Борисовна... – просительно начал Рома, но учительница его оборвала:

– За дверь, Грачев, я сказала, работу и свой дневник мне на стол.

Рома нехотя начал скидывать вещи в рюкзак.

– Алмазова, – послышался еще один окрик, затем учительница подошла и забрала у них листки с работами. От резких движений литераторши в лицо повеяло холодом.

Карина затылком чувствовала, что все на нее смотрят. Карандаши, линейка, ластик, как назло, падали из рук, создавая лишний шум, а молния на рюкзаке никак не хотела застегиваться.

– Мы долго будем ждать? – раздраженно спросила Алла Борисовна. – Вы отнимаете время у своих одноклассников!

Рома уже подошел к двери, когда Карина неуклюже развернулась и смахнула рюкзаком с соседней парты Светин пенал. Разноцветные ручки разлетелись по полу, одна выкатилась к доске, а две другие улетели под чужие парты.

– Балбеска! – прошипела Света.

– Прости, прости, я случайно, – залепетала Карина, бросаясь собирать ручки, но не успела она выудить даже одну, оказавшуюся под партой двойняшек, как рука учительницы схватила ее за рюкзак и поволокла к двери. Карину выпихнули из класса, точно безбилетника из автобуса. Дверь с грохотом закрылась.

– Психопатка, – негромко сказал стоявший неподалеку Рома, – не боись, на следующем уроке она и не вспомнит об этом.

Карина недоверчиво посмотрела на него. Ее никогда прежде не выгоняли из класса, а то, что при этом вот так накричали и забрали дневник, казалось совсем нереальным.

– А в дневнике что-нибудь напишет? – осторожно спросила она.

– Ага, – беспечно улыбнулся Рома, – фигню всякую, типа, мешала вести урок или даже сорвала урок... – Он задумчиво помолчал. – Наша Алка любит пафосно взывать к родителям. Да чего я рассказываю, урок закончится, сама посмотришь.

Сердце неприятно сжалось. В ее дневнике частыми гостями были пятерки и четверки, очень редкими – тройки, а замечаний вовсе не водилось.

– Ты чего такая убитая? – изумился парень. – Подумаешь, выгнали. Велика беда.

– Может, тебе и не велика...

Он не дослушал и кивком указал на лестничный проход.

– Пошли, на чердаке можно посидеть, здесь дежурные шныряют, а у нас нет пропусков.

Карина молча поплелась следом, разглядывая его взъерошенный затылок и раздумывая о красной записи в дневнике, которую сегодня вечером придется показать родителям.

«Ну и как это объяснить? Мама, просто одноклассник ткнул меня в спину, я повернулась к нему и...» – сваливать свою вину на кого-то ей не нравилось, маме бы это понравилось еще меньше. А папа любил говорить: «Сам пропадай, а товарища выручай». Дедушка был с ним полностью согласен, он наверняка бы вспомнил войну, когда солдаты плечом к плечу сражались за родину и на целый взвод делили одну папироску. Дед терпеть не мог малодушных людей, это только бабушка таких жалела и приговаривала: «Ну трусишка, что с нее взять? Зайчонок – ничего с этим теперь не поделать». И ее ласковое «зайчонок» звучало куда унизительнее, чем десяток обидных слов деда и отца, вместе взятых.