Вирус убийства

— В случае внезапной смерти мы всегда проводим расследование. На всякий случай.

— Не будьте бякой, деточка! Я поставил вас в известность о положении вещей, сварил вам кофе — кстати, вам нравится мой кофе? — а вы решили играть со мной в молчанку, так, что ли? Наверняка у вас есть что мне рассказать. Пикантные факты имеются? В этом доме, где все живут слухами, даже один такой фактик дорогого стоит! Да я мог бы своими рассказами покорить сердца половины здешних женщин, если бы вы сообщили мне хоть что-нибудь пикантное. Шучу, конечно! Я женат и счастлив в семейной жизни, И вовсе не такой озабоченный, каким представляюсь. Я человек тихий. Здесь все тихие.

Бромли был розовощекий лысеющий мужчина сорока с небольшим лет, низенький и полный. Его короткий квадратный торс наводил на мысль о длинной веренице недоедавших и занимавшихся тяжелым физическим трудом предков, и более обильный рацион последних десятилетий никак его облика не облагородил. Предположение о том, что этот толстячок, сидя за своим конторским столом, мечтает в рабочее время о завоевании сердец местных красавиц, вызвало у Кэти улыбку.

— Ну, одну вещь я нам сказать все-таки могу, — сказала Кэти. — Кажется, никто здесь не имеет ни малейшего представления о том, что могло заставить его совершить самоубийство. Такое впечатление, что оно явилось для всех полной неожиданностью. В таких случаях мы всегда стремимся узнать о покойном побольше.

— Хотите выяснить всю его подноготную, не так ли?

Кэти одарила его настороженным взглядом. Он ответил ей широкой улыбкой самого невинного свойства.

— Почему Адонис? — спросила она.

— А как еще прикажете называть этого юного красавца грека? Полагаю, он и погиб, как Адонис, охотясь на кабанов. Здесь, уверяю вас, полно старых хряков, на которых можно поохотиться.

— Вы, значит, предполагаете, что мистер Петроу каким-то образом использовал в своих интересах определенные наклонности некоторых здешних пациентов?

— Боже сохрани! — Он в притворном отчаянии всплеснул руками. — Похоже, классические аналогии опять завели меня в болото. В любом случае область межличностных отношений в этом бизнесе не моя епархия. Я свожу баланс и занимаюсь финансовой отчетностью.

— Но вы, должна вам заметить, созерцаете окружающее весьма проницательным взглядом. Что, скажите, навело вас на мысль о гомосексуальности мистера Петроу?

— Неужели я так и сказал? Быть не может! Я никогда не был полностью уверен в том, что он гей. У меня просто сложилось такое впечатление, а впечатление, сами знаете, вещь обманчивая, зыбкая.

— Но что именно создало у вас подобное впечатление?

На этот раз Бромли высказался более туманно:

— О… ну, его внешность, манеры…

— А что вы можете сказать о его поведении, об отношении к пациентам?

Бромли опять лучезарно ей улыбнулся:

— Я, офицер, ничего конкретно не знаю.

— Расскажите в таком случае о своей финансовой отчетности. Как поживает баланс с тех пор, как этим местом завладел сэр Питер?

— Отлично поживает, могу вас уверить. Оказывается, многие люди хотят получить то, что предлагает наш добрый директор. У меня есть копия нашего последнего годового финансового отчета, так что можете на него взглянуть, если хотите.

— Да, пожалуйста.

Он вытащил из-под стопки бумаг какую-то брошюру и протянул Кэти. Пока она ее пролистывала, Бромли повернулся к Гордону:

— Уж коли у нас зашел разговор о том, что ниже пояса, то вспоминается такой анекдот. Приходит страдающий от геморроя парень к натуропату и говорит: «Помогите ради Бога, доктор. Я умираю от боли». Натуропат советует ему взять пакетик со спитым чаем и поставить в задний проход. Через неделю врач встречает этого парня и спрашивает: «Ну, как вы теперь себя чувствуете?» Парень отвечает: «Знаете, доктор, заднего прохода у нас в доме нет, поэтому я поставил его в задней аллее. Но это ни черта мне не помогло. С равным успехом я мог бы засунуть его себе в задницу!»

Гордон хихикнул. Ободренный Бромли посмотрел на Кэти, которая все еще просматривала брошюру. Великолепие презентации поражало, особенно по контрасту с довольно-таки спартанской обстановкой клиники. Вызвали удивление и цифры годового оборота.

Бромли наклонился поближе к Гордону и продолжал говорить:

— Дальше — больше. Этот парень использует чайный пакетик в полном соответствии с инструкцией, но это тоже мало помогает, и геморрой продолжает его беспокоить. Поэтому он идет к другому представителю альтернативной медицины и говорит: «Вы можете мне помочь?» Натуропат отвечает: «Спусти штаны и нагнись. Я посмотрю». Парень делает, как ему сказано, и через минуту спрашивает: «Ну, что вы видите?» Натуропат отвечает: «Вижу, что ждет тебя дальняя дорога и встреча с высокий черноволосой незнакомкой».

Гордон не «въехал».

— Он предсказывал ему будущее, — объяснил Бромли. — По расположению чайных листочков…

— Мистер Бромли, быть может, вы расскажете нам о том, что делали вчера? — прерывая его, сказала Кэти. — Мы пытаемся установить, где находились здешние обитатели в течение воскресного дня.

— Ну, это легко, — ответил Бромли. — Весь вчерашний день я провел дома с семьей. По собственной воле я по уик-эндам в большой дом не хожу. Я, возможно, и смахиваю на шута, но не псих, это точно.

Команды интервьюеров закончили работу около шести, и Кэти в скором времени после этого вернулась в штаб-квартиру полиции графства, прихватив с собой листочки с рапортами. Потом она провела пару часов в офисе, просматривая их и делая заметки. Сидела бы и дальше, но почувствовала, что начинает отключаться, и решила, что ей срочно надо что-нибудь съесть, хотя аппетита и не было. Она спустилась в полуподвал, где находилась столовая, отметив про себя, что здание почти совсем опустело. В столовой тоже никого не было, за исключением трех незнакомых ей полицейских, склонившихся над подносами, уставленными тарелками и бутылочками с соусами.

Кэти, опустив голову, вяло ковырялась вилкой в тарелке с рыбой и жареным картофелем, когда кто-то сел за ее столик. Она подняла голову, увидела Таннера и почувствовала, как у нее спазмом перехватило желудок.

— Добрый вечер, Кэти, — тихо сказал он, впервые за все время их совместной службы назвав ее по имени.

— Добрый вечер, сэр. — Она положила вилку, готовая выслушать от него неприятные вещи.

— Ешьте, не обращайте на меня внимания. — Он наклонился к ней так близко, что его лицо оказалось на расстоянии фута, подцепил с ее тарелки ломтик жареного картофеля и отправил себе в рот. — Не возражаете? Я, между прочим, тоже до сих пор ничего не ел.

— Угощайтесь. Не так-то уж я голодна.

— Надо есть, Кэти. И вообще заботиться о себе. Никто, кроме вас самой, о вас не позаботится.

— Так точно, сэр.

— Слышал, сегодня у вас было столкновение с заместителем главного констебля…

— Между нами возникло небольшое недопонимание, сэр. Но я думала, что инцидент исчерпан…

Таннер помахал рукой — дескать, пустяки все это, — после чего взял с ее тарелки еще один ломтик картошки.

— Этот парень — законченный канцелярист. Предпочитает бумажки конкретному живому делу. Мистер Лонг любит читать рапорты, но я не слышал, чтобы он за всю свою карьеру лично расследовал хотя бы одно преступление.