Вирус «В»-13. Тайна белого пятна

Раскрывшиеся страницы книжки были исписаны мелким торопливым почерком, по-латыни…

Новый лаборант

Доктор Крейде взглянул на ручные часы и с нетерпением завозился на неудобном кожаном диванчике.

Что за порядки в этой клинике! Уже два часа он сидит в приемной старшего врача, и неизвестно, сколько еще придется просидеть. Должна же быть в конце концов какая-то элементарная вежливость… Хотя, может быть, здесь нельзя этого требовать. Клиника производит довольно-таки странное впечатление. Высокий забор, охрана, колючая проволока… Кроме того, как он смог убедиться, о ней мало кто знает в городе. Полицейский у вокзала, как только доктор Крейде обратился к нему с вопросом, перестал быть любезным и ответил, что не знает в городе клиники под таким номером… Пришлось обратиться к шоферам такси. Но только пятый из опрошенных шоферов знал ее местонахождение. Он-то и привез сюда доктора Крейде, а то пришлось бы, пожалуй, ходить до вечера, разыскивая эту безвестную клинику.

Доктор протер белоснежным платочком свои очки и с неодобрением посмотрел на мужчину в белом халате, безучастно сидевшего за столиком. Спрашивать его о чем-либо бесполезно — он был глух и нем, как рыба, у которой он заимствовал свои глаза.

Причем глух в самом прямом понимании, в этом доктор успел убедиться. Когда он начал докладывать о себе, на неподвижном лице служителя не отразилось ничего.

Он просто протянул руку и доктор Крейде, не договорив начатой фразы, подал ему свои документы. Служитель унес их за дверь, через минуту вернулся и опять протянул руку. Пришлось отдать ему рекомендательное письмо господина Эксона, которое доктор хотел вручить старшему врачу сам. Служитель унес письмо в кабинет, вышел и молча показал на диванчик, на котором он, доктор Крейде, и сидит вот уже третий час.

Странные служащие в этой странной клинике.

На дворе попался уборщик с лицом дегенерата, но в золотых очках… Что же представляет собой старший врач?…

Над столом служителя замигал красный сигнал и раздалось гудение узкого низкого тона, что доктор Крейде скорее почувствовал его, чем услышал.

Рыбоглазый служитель сорвался с места и стремительно кинулся в кабинет.

«Однако! — подумал доктор. — Здесь умеют муштровать служащих». Служитель быстро вернулся и знаком пригласил его пройти.

Доктор Крейде встал с надоевшего диванчика, молодцевато выпрямился, поправил галстук-бабочку — всем видом показывая, что он-то не собирается здесь бегать рысью. Приняв чуть недовольный вид, солидно вошел в открытые двери. Он почти не удивился тому, что комната, в которую он вошел, не походила на врачебный кабинет. Стены ее были оклеены дорогими обоями, на окнах висели бархатные: портьеры, во весь пол расстилался пушистый ковер.

Угол комнаты занимал письменный стол, на нем, рядом c чернильным прибором, стоял узкий хрустальный графин, очевидно, с вином; два высоких бокала сухо поблескивали острыми гранями.

Кресло за столом было пусто. Доктор Крейде повел глазами по комнате и заметил женщину, полузакрытую оконной портьерой. Одетая в белую блузку и темную юбку, она стояла, скрестив руки на груди, привалившись плечом к оконному косяку.

«Возможно, секретарь?» — подумал доктор и кашлянул. Женщина не пошевелилась. Доктор Крейде нахмурился.

— Я бы хотел видеть старшего врача клиники, — произнес он раздельно.

— Садитесь доктор, — сказала женщина, по-прежнему не поворачиваясь.

Интонации ее ровного, глуховатого голоса были уверенные, хозяйские.

Доктор приподнял брови. Однако, решив уже больше ничему не удивляться, он придал лицу безразличное выражение и с достоинством опустился в кресло у письменного стола.

«Если эта девчонка на самом деле старший врач… что ж, тем лучше!» Доктор считал, что у него есть кое-какой опыт в обращении с женщинами Он принял в кресле более изящную позу и еще раз поправил галстук-бабочку.

Женщина, наконец, повернулась от окна, подошла к столу и ленивым движением присела, но не в кресло, а на мягкий широкий подлокотник.

— Где вы работали в последнее время, доктор Крейде? — спросила она. Глаза ее немного косили, доктор никак не мог уловить точное направление ее взгляда, и это слегка нервировало его.

— В последнее время, — сказал он, — я работал у русских, в советской зоне Большого Берлина, фрейлейн… — Он сделал многозначительную паузу — женщина не представилась ему, он решил научить ее вежливости, полагая, что она сейчас назовет себя. Однако женщина промолчала, неоконченная фраза повисла в воздухе.

— Я не успел эвакуироваться, — добавил он.

— Что вы там делали?

— Работал врачом в бактериологической лаборатории. Был на хорошем счету, имел даже благодарность от советского командования.

— Почему же ушли?

Доктор Крейде пожал плечами, как бы считая наивным такой вопрос.

— Я немец, — сказал он, опустив глаза. — Я патриот старой Германии. Поэтому, при первой возможности, я бежал в западную зону. Там я встретился с господином Эксоном, и он предложил мне съездить к вам.

Женщина несколько секунд молча и бесцеремонно разглядывала его.

— Доктор Крейде, — сказала она, — у меня в клинике работают только люди, которым я могу доверять. А доверять я могу только тем, судьба которых в моих руках. Я никогда не приняла бы вас к себе с такой биографией, если бы она на самом деле была такой, какую вы сейчас рассказали. Но господи Эксон прислал еще одну вашу биографию. В ней есть некоторые факты, заслуживающие внимания. Вы о них забыли рассказать.

Доктор Крейде артистически правдоподобно выразил на лице недоумение, но предпочел промолчать.

— Возможно, у вас были основания эти факты забыть, — продолжала женщина, — я попробую их напомнить… В последние годы войны вы работали в Германии, в одном учреждении… назовем его просто «лаборатория номер семь».

Доктор Крейде попробовал протестовать, но его остановили коротким Движением указательного пальца.

— В «лаборатории номер семь» производились опыты и исследования над ботулотоксином — колбасным ядом. Предполагалось использовать его в военных целях. Опыты затянулись, военные дела Германии пошли неважно, и тогда вы, предугадывая печальную развязку, решили заручиться поддержкой другого государства и продать ему секреты лаборатории. Но вам это сделать не удалось, вас поймали с поличным, и вы, спасаясь от кары, бежали к русским. Я пока ничего не перепутала?…

С доктора Крейде уже слетела вся его заносчивость и невозмутимость. Он сидел, вобрав голову в плечи.

— Я продолжаю. По окончании войны начались расследования военных преступлений. Стали известны кое-какие данные о «лаборатории номер семь». Опыты с ботулотоксином велись на живых людях. А этими люльми были русские военнопленные. И тогда вы, боясь разоблачения и виселицы, бежали в западную зону Берлина, справедливо считая, что за прошлые грехи против побежденной Германии вас некому будет наказывать Вы скрылись и просидели опасное время у господина Зксона. Потом он направил вас ко мне. И так, доктор, согласны вы с изложенными фактами?