Вирус
Шрифт:
Ничего. Пульса нет.
Я ощутил, как напряжение покидает меня, поднялся и вернулся в главное помещение, хмурясь на ходу. На кончиках пальцев осталась краска, и я понюхал ее. Все верно: театральный грим.
— Отличный выстрел, босс, — сказал Старший. Он опустил ствол, но не убрал его в кобуру. Встал на колени, чтобы взглянуть на Олли, и на его лице, несмотря на усилия, отразилось отвращение. — Еще живой. Может, дотянет до того дня, когда его вздернут. Чертов предатель.
Скип переминался у него за спиной, глядя мимо меня. Он наклонился и поднял пистолет Олли,
— Господи, — выдохнул Скип, не сводя глаз с О’Брайана. — Ты действительно его убил.
— Угу, — ответил я, — такое бывает, когда в кого-то стреляешь.
— Жаль, что ты не сможешь получить вознаграждение, — сказал Скип.
— Какое еще вознаграждение?
Он как-то странно улыбнулся.
— За поимку эль-Муджахида, босс. Я слышал, что цену подняли недавно до миллиона долларов.
Я замер, сбитый с толку.
— О чем, черт побери, ты говоришь?
Скип кивнул в сторону кабинета.
— О’Брайан — это эль-Муджахид. А ты и не подозревал?
Я уставился сначала на крупное тело ирландца, затем на Скипа.
— Ты-то откуда знаешь?
Скип поднял оба пистолета. Дуло одного приставил к виску первой леди, второй нацелил мне в лицо.
— Маленькая птичка напела, — сказал он, подмигивая.
Сукин сын!
Глава 119
Голь и Амира. Бункер
Голь повернулся, чтобы взглянуть на Амиру. Ее жажда мщения и ненависть были так сильны, что металлическая стена, разделяющая их, казалась тонкой, словно бумага. Он посмотрел на часы и ощутил, как замерло сердце. Команда из центра международной безопасности должна быть уже здесь.
— Ты ждешь кого-нибудь, Себастьян? — проворковала Амира.
— Тебе не выиграть эту игру, — резко произнес он. — Я не позволю тебе все уничтожить.
Ее лицо потемнело.
— Не позволишь? Разве твои желания что-нибудь значат? Значение имеет только воля Аллаха.
Гнев начинал выжигать его скорбь.
— Ты же знаешь, мне до смерти надоели все эти религиозные тирады, моя дорогая. Наверное, надо тебя пристрелить, чтобы ты смогла отправиться на свидание со своим богом.
Она пропустила его угрозу мимо ушей.
— Тут рядом со мной кое-кто хочет с тобой поговорить, Себастьян.
Он осторожно передвинулся на полшага вперед, а она отступила, чтобы ему было лучше видно. Крики и стоны внизу усиливались. На стены брызгала кровь, те из зараженных, которые трансформировались первыми, бросались на остальных и пожирали их. Перед Голем открылась чудовищная сцена, которая походила на ожившую картину Иеронима Босха, но Амира хотела показать ему не это.
К щели в стене приблизилась Анах, молодая женщина, которая, как знал Голь, приходилась двоюродной сестрой эль-Муджахиду. У нее был тот же мечтательный полубезумный взгляд, как и у Амиры, такая же серая кожа, испачканные кровью губы, а в руках она сжимала нечто настолько чудовищное, что Себастьяну пришлось зажать рот ладонью, чтобы
его не вырвало.Анах держала голову капитана Зеллера. Командира отряда из службы международной безопасности.
Голь просунул дуло пистолета в отверстие и несколько раз выстрелил в Анах, пули оставили дыры в ее лице и груди, отшвырнули ее на металлическое заграждение, и она упала без единого крика прямо в месиво тел, сражающихся внизу.
— Ты чокнутая сучка! — прокричал он Амире и нажал на курок. Заряд впился ей в живот. Амира отшатнулась, ее лицо исказилось в гримасе боли.
Нет…
Не боли. Она хохотала. Потом развернулась и побежала по коридору, а Голь стрелял ей вслед, сгорая от желания убить ее. Он попал в нее по меньшей мере еще три раза, пока она не оказалась слишком далеко, чтобы он мог прицелиться под нужным углом. Он видел, как ее платье вспухало под ударами пуль, кровь лилась из ран. Но Амира даже не замедлила бега… и неслась дальше, выкрикивая его имя и издевательски хохоча.
Защелка на пистолете Голя откинулась, и он отскочил от отверстия, тяжело дыша, пульс громыхал у него в ушах. Дрожащими пальцами он нашарил новый магазин и поставил его на место. Пот струился у него по лицу и груди.
Его охватила паника, он вытащил телефон, но Тойз не ответил. На помощь никто не придет. Он совершенно один. Страх сковал его мозг.
Амира узнала о тайных проходах, устроенных им по всему бункеру. Если они с эль-Муджахидом играли с ним все это время, существует немалая вероятность того, что они сумели взломать его компьютер и обнаружить схему тайных коридоров. Черт побери, там же были и коды детонации, придуманные им для того, чтобы разнести это проклятое место на атомы. Ладно, все уже в прошлом. Как и спасение.
У него имелось два полных магазина, не считая того, что вставлен в пистолет, — примерно треть боезапаса, который ему потребуется, даже если считать, что каждый выстрел достигнет цели, а это просто невероятно.
— В голову надо было целиться, придурок! — Он проклинал самого себя за то, что не убил сразу эту ведьму.
Ведьма! Он часто называл ее так, поэтому слово само пришло на ум. Кто же она еще?! То, что она сотворила, — самая черная из всех черных магий. Настоящая сделка с дьяволом, и Голя осенило, что эль-Муджахид носил рога вовсе не обманутого мужа. Король и королева ада! Будь прокляты они оба!
Он замешкался у развилки коридора, услышав шипение гидравлики, когда кто-то — Амира или одно из ее чудовищ — открыл дверь справа от него. «Отлично, — подумал он, — это многое упрощает». И зашагал в противоположном направлении.
Он в силах предпринять только одно, чтобы помешать судьбоносным замыслам Амиры. Во всяком случае, осуществлению того, что она хотела устроить здесь, на Ближнем Востоке. Лишь бы американец сумел предупредить власти раньше, чем ситуация выйдет из-под контроля. Голь помчался по коридору, из тени в тень, понимая, насколько хрупок этот единственный шанс, даже в случае удачи у него почти нет надежды на спасение. Его отчего-то позабавила мысль, что он может принести себя в жертву, спасая мир.