Вишнёвая истина

Папа смотрит то на меня, то на парня, переваривая только что услышанное. Я вижу, как он хочет кое-что спросить, но его губы плотно сжимаются, видимо, не решаясь снова злить меня очередными намёками о Назарове.

— Я хочу сделать тост, — неожиданно говорю я, поднимаясь на ноги и беря в руки стакан. Собираюсь с мыслями. — Карина. Я никогда не говорила этого, но ты смогла заменить мне маму. Я нуждалась в ней, и нашла поддержку у тебя. Я очень рада, что ты появилась в нашей жизни, что ты подарила счастье не только моему папе, но и мне. Уже поздно, но… мне очень хочется назвать тебя мамой…

Карина шумно втягивает в себя воздух, в её глазах застывают слёзы. Она вдруг встаёт из-за стола и крепко обнимает меня.

— О, Ирочка, — улыбается женщина. — Я тоже тебя очень люблю.

Я загоняю обратно слёзы и, отпустив Карину, говорю:

— У меня есть ещё один сюрприз… У нас… — я поворачиваюсь к Назарову, и парень понимает меня без слов.

Он отодвигает стул, чтобы встать. Я обнимаю Назарова рукой за талию, чувствуя на себе его крепкую ладонь.

— Мы вместе уже… некоторое время, — смущённо выдавливаю я.

— С вечеринки в загородном доме, если быть точнее, — говорит Костя.

Отец громко стукает стаканом о стол, и я вздрагиваю.

— То есть… — он прокашливается. — Вы тут… это самое… И мне ничего не сказали? Предатели.

Он обиженно отворачивается, начиная накладывать себе еду. Карина смеётся, смахивая слёзы.

— Это же такая замечательная новость, — радостно улыбается женщина, и остальные начинают поддакивать. Я вдруг замечаю, как отец пытается спрятать довольную ухмылку. — Я так рада за вас.

— Давайте же выпьем! — говорит сестра Карины.

Атмосфера резко разряжается. Костя целует меня в макушку, прежде чем отпустить и взять в руки стакан. Я улыбаюсь. По-настоящему, искренне, счастливо. Уже и не помню, когда в последний раз я радовалась от всей души. Радовалась другим, себе, событиям, окружающим меня. И в этот момент я готова с уверенностью сказать, что я действительно счастлива, и в этом счастье идут ко дну все плохие события, произошедшие в прошлом, оставляя на поверхности лишь самое нужное.

Истина 20. Элли

«Правда и чуть-чуть лжи, ложь и щепотка правды, что ужасней?»

Дюрарара!! (Durarara!!)

Strike — Это не грех

Истина 20. Элли

Разговор Артёма со своим дедушкой затягивается, ожидание окончательного приговора превращается в невыносимое испытание. Я успокаиваю слёзы и внутреннюю дрожь, загоняя их глубже внутрь себя, но мысли продолжают хаотично метаться в моей голове, пытаясь разорвать её на мелкие лоскуты.

Друзья заверяют меня, что всё будет хорошо, что Тёме просто требуется немного времени, чтобы понять ситуацию, но я почему-то им не верю. Мир рушится под ногами, выпуская на свободу испепеляющий Ад, приглашающий меня ступить в его владения, где меня дожидается бесконечный круговорот обвинений от собственного сына. Сущее наказание, которое я, видимо, заслуживаю.

— С ней надо что-то делать, — не выдерживает Стас, осушая очередной стакан алкоголя. — Я встречусь с ней и заставлю убраться подальше. Нет, как она вообще совести набралась обвинять тебя в том, что сама же и сделала. Убила брата, а теперь что? Строит из себя обиженку и пытается отомстить?

Скворецкий со стуком ставит стакан на стол и откидывается на спинку стула. В его глазах пляшут злые черти, лицо недовольно кривится. Я прекрасно понимаю, что он испытывает, ведь это его родная мать, которая ради собственной выгоды манипулировала всеми, кто попадался в её паутину. Ради денег она готова была убить мужа, ради хорошей жизни она строила козни и заставляла всех делать то, что она хочет.

Но теперь у неё ничего нет. Чего она добивается, настраивая Тёму против меня?

— И ты думаешь, от разговора с ней будет толк? Да она тебе в лицо посмеётся, — отмахивается Костя.

— Если потребуется, я найму для Артёма охрану… — не унимается Стас.

— Плохая идея, — Ира качает головой. — Помнишь, к чему привел контроль надо мной, охрана лишь всё испортит.

Скворецкий молчит. Подруга права, нет смысла держать Тёму под тотальным контролем, парень лишь больше погрязнет во лжи, найдёт любой способ, чтобы сбежать. Я должна просто поговорить с ним и рассказать правду, вот только одна лишь мысль, что эта сволочь запудрила мозги моему сыну, вызывает как гнев, так и неконтролируемый ужас. Я не знаю, смогу ли справиться со сложившейся ситуацией.

— И что ты предлагаешь? — спрашивает Костя. — Оставить всё так, как оно есть? А если она снова решит наговорить парню очередную чушь? Мало того, она может что-нибудь с ним сделать, чтобы отомстить. Вдруг у неё за решёткой поехала крыша? Как вариант, её сожрало чувство вины за погибшего сына, и теперь она хочет искупить грехи с помощью внука. А для этого ей нужно, чтобы Тёма был на её стороне. Запудрит ему голову, а парень по наивности решит сбежать вместе с ней.

Мне становится дурно — я прячу лицо в ладонях, чтобы сдержать очередную волну слёз.

— Перестань, — просит Ира. — Мы не знаем, чего она добивается, но нам надо сделать всё, чтобы Артём встал на нашу сторону. Она не сможет манипулировать мальчиком, если он не будет этого позволять.

— Я просто дам ей денег и заставлю уехать из страны, — вдруг говорит Стас. — Она ведь этого хочет. Всё равно придётся с ней встретиться. Если она попытается что-то сделать Тёмке, я её уничтожу, она это знает.

Я хочу домой. Хочу встать из-за стола и уйти, вернуться в уютную квартиру, спрятаться под одеялом и больше ни с кем не разговаривать, но вместо этого шумно вздыхаю и беру бутерброд, чтобы занять себя хоть чем-нибудь. Кусок в горло не лезет, но я заставляю себя тщательно прожёвывать закуску, прежде чем проглотить её.

— Наговорила всякого, а смелости прийти сюда не хватило, — Костя наливает алкоголь себе и Стасу.

— Ага…

Скворецкий замолкает, когда дверь комнаты открывается. Мы все оборачиваемся, наблюдая за тем, как к нам выходит Максим, а следом за ним с потупленным взглядом следует Тёма. Сын не смотрит на меня, но садится рядом на своё место.

— Мы поговорили, — коротко констатирует факт отец Стаса. — А теперь давайте закроем эту тему и продолжим поминать человека, ради которого мы сегодня собрались.

Все соглашаются и остаток вечера старательно избегают тему прошлого. Я стараюсь не смотреть на сына, но напряжение с каждой минутой, с каждым выпитым глотком алкоголя лишь нарастает и усиленно пытается вырваться на свободу. Ирка поддерживает со мной разговор, чтобы отвлечь от грустных мыслей, Артём делает вид, что ничего не произошло, активно обсуждая своё хобби со Стасом. Костя же уходит в дискуссию с Максимом, но я почти их не слушаю.

К концу вечера я окончательно сдуваюсь, и силы стремительно покидают меня. Скворецкий предлагает мне и Артёму остаться на ночь, а сам отправляется провожать гостей. Я даже не замечаю, как в какой-то момент всё вокруг погружается в тишину, заманившую меня и сына в ловушку. Мы молча сидим рядом за столом, не смотря друг на друга.